— Извините, господин Конан. Мы должны торопиться, погода в этих горах очень непредсказуема и потом хозяин хотел, чтобы мы оставили здесь лошадей, а сами шли дальше. На обратном пути мы сможем передохнуть несколько дней.
— С чего это он взял, что будет указывать мне, где и когда останавливаться на отдых? Хотя, ладно, пошли; надеюсь, о наших лошадях здесь позаботятся, как следует. Интересно, это что нынче такая мода среди богачей — устраивать себе резиденцию в самом неподходящем месте? Хотя мне приходилось слышать о более удивительных вещах: один из правителей Гиркании велел построить себе летнюю резиденцию на мосту, который специально возвели над самым большим водопадом…
И путешественники прошли дальше, не зная, что за соседним горным хребтом стоял дряхлый кое-как починенный домик с точно такой же вывеской, только выцветшей от солнца и дождя. Хозяйка — древняя старуха, на лице которой еще можно было прочесть остатки былой красоты, безуспешно вглядывалась вдаль. Вот уже много лет, как здесь не проезжал ни один человек. Неужели она так и не дождется постояльцев?
… В месяце пути от этого места в замке, стоящем посреди оазиса находящегося в сердце самой жаркой пустыни, чародей, имя которого никто не решался произнести вслух, удовлетворенно отвел взгляд от хрустального шара. Глотнув темно-красной жидкости из морионового кубка, он откинулся на спинку кресла. Заклинание удалось, осталось только немного подождать, а уж ждать он умел как никто другой…
Они двинулись в обход и к вечеру следующего дня оказались на берегу чистого горного озера. Вокруг него теснились те же бурые скалы.
— Ну и где же проход?
— Под водой. Когда озеро уйдет, мы сможем проникнуть туда. Никто не знает, когда это будет и когда вода снова вернется на свое место. Нам остается только ждать.
Но озеро выглядело самым обыкновенным и, судя по всему, никуда уходить не собиралось. Под толщей прозрачной воды колыхались водоросли, мелькали темные спинки рыб, изредка поблескивали серебристые стайки мальков.
Прошло еще несколько дней, полных бездействия и ожидания. Ничего особенного и таинственного им здесь не встретилось, если не считать странных туманов, которые на закате солнца делали окрестные скалы похожими то на дворцы непонятной архитектуры, то на замки, то на полуразрушенные крепости. Впрочем, Конан скоро перестал обращать на все это внимание: никакой опасности эти туманы с собой не несли а, что касается зрелища, что он, дворцов и крепостей не видел?
Однажды утром, когда путешественники, на которых безделье последних дней наложило свой отпечаток, неторопливо вставали, обсуждая, из чего приготовить завтрак, со стороны озера послышались какие-то странные всхлипывающие звуки. Подбежав, Конан и его спутник заметили, что это уже не тот спокойный водоем, который они наблюдали последнее время.
На водной поверхности неподалеку от берега образовалась довольно глубокая яма. Сквозь прозрачные ее стенки можно было видеть рыб, обрывки водорослей, мелкие камушки, которые, кружась, исчезали где-то внизу. Воды в озере становилось все меньше и меньше. Над водой показалась полоска мокрого каменистого берега, которая быстро расширялась. Камни, водоросли, которые беспомощно свисали подобно длинным зеленым волосам, какие-то коряги… Конан разглядел что-то вроде длинной палки, которая торчала, косо воткнувшись между двумя камнями на дне. Слишком прямая чтобы быть просто веткой… Движимый любопытством, он добрался до странного предмета, выдернул его и принялся очищать от водорослей. Взору его предстал длинный старинный меч, такие Конан видел разве что на гобеленах с батальными сценами в своем дворце в Аквилонии. Впрочем, оружие уже никуда не годилось: за долгое время стояния в воде его клинок полностью съела ржавчина. С сожалением отбросив его, варвар огляделся вокруг.
И тут внимание его привлекло что-то длинное, зацепившееся за куст водорослей. Змей Конан ненавидел почти так же сильно как и магов, поэтому, не долго думая и не тратя время на сожаления об оружии, оставленном на берегу, он схватил камень и обрушил его на извивающееся тело. Вопреки ожиданию, камень со звоном отскочил в сторону. Под лучами солнца блеснуло что-то металлическое. Нет, это не змея и даже не живое существо. Конан осторожно извлек свою находку на свет. Это оказался пояс, сделанный из множества серебряных пластинок, на каждой из которой виднелся искусно вырезанный узор. Ничего подобного ему видеть до сих пор не приходилось. Варвар сжал находку в руке, прислушиваясь к внутреннему голосу; нет, его необычайно острая интуиция не подавала сигнала тревоги. Что же; кому бы ни принадлежала раньше эта вещь, вряд ли хозяин явится сюда предъявлять свои права. И, нисколько не сомневаясь, он засунул находку в свой дорожный мешок.
Тем временем озеро сократилось до размеров небольшой лужицы, которая стремительно уменьшалась. Наконец вся вода исчезла в глубокой яме, а точнее, дыре, находящейся прямо посреди темной каменной плиты, как будто проделанной кем-то нарочно. Конан бросил в эту дыру камень, но прошло довольно много времени, прежде чем далеко внизу раздался слабый плеск воды. Голос проводника отвлек его от дальнейших наблюдений:
— Надо спешить, никто не знает, когда вернется вода!
Наскоро побросав вещи в дорожные мешки, путешественники направились туда, где в каменной стене виднелся вход в пещеру, из которого еще вытекали тонкие струйки воды. С трудом поднявшись по мокрым камням, скользким от ила и водорослей, они забрались в узкий каменный лаз.
Здесь было темно и так тесно, что Конан едва протискивался вслед за своим проводником между сырыми шершавыми стенками, колоссальным усилием воли подавляя малодушное желание немедленно повернуть назад. Он готов лицом к лицу встретить любую опасность, но там, где можно беспрепятственно дышать воздухом, где светит солнце и можно развернуться, а не здесь, стиснутому в этой каменной ловушке как какой-нибудь безглазый подземный червь…
Неизвестно сколько времени они ползли в непроглядной тьме, и могучий варвар с удивлением обнаружил, что испытывает нечто похожее на беспокойство. Что, если вода начала прибывать и уже нагоняет их? Интересно, водятся ли здесь под землей какие-нибудь животные и насколько они опасны? Если какая-нибудь из пещерных тварей нападет на них, сможет ли он достойно встретить неведомого противника? Неожиданно на ум пришел рассказ о путешественниках, заживо похороненных в пещере и случайно обнаруженных много лет спустя…
В то же самое мгновение до слуха Конана донесся отдаленный грохот камней. Так и есть; единственный выход на поверхность завален и они отрезаны от внешнего мира. Но, к полному своему удивлению, варвар заметил, что его спутник не проявляет ни малейшего признака беспокойства:
— Неужели ты ничего не слышишь? Нас засыпало!
— Это не по-настоящему. Пещера заставляет человека слышать все, что его страшит. Разве вы этого не знали? Вы же говорили, что выросли в горах.
— Никто из моего народа не спускался под землю. Это занятие не для уважающих себя мужчин.
Вскоре сзади раздался шум воды, который, казалось, усиливался с каждым мгновением, вслед за этим — грозное рычание какого-то очень крупного и злобного зверя. Пожав плечами, насколько позволяла теснота подземного коридора, Конан продолжал невозмутимо ползти вперед. Никаким пещерным духам не удастся заморочить ему голову.
Внезапно коридор закончился. Измученные путешественники буквально вывалились в круглый зал с высоким потолком, похожий на помещение древнего, всеми забытого храма. Откуда-то сверху струился мягкий зеленоватый свет. Каменные сосульки, причудливыми гроздьями свисающие с потолка, испускали странное бледно-зеленое свечение.
Но обоим было вовсе не до окружающей их красоты. Маленх, расположившись посреди зала, где было посветлее, расстелил на полу карту, а потом замер, держа над ней подвешенный на нитке кусочек металла, напоминающий наконечник стрелы.
— Он все время поворачивается на север, — бормотал проводник, — значит, мы должны находиться примерно здесь… Еще немного и туннель должен вывести нас на поверхность где-то на окраине города. Как жаль, что мы не догадались изготовить факелы. Придется идти в темноте, ориентируясь лишь на ощупь.
Не тратя времени на пустые слова, варвар взялся двумя руками за кончик светящейся каменной сосульки, висевшей прямо перед ним, навалился всем телом и вскоре с самым невозмутимым видом продемонстрировал своему недогадливому спутнику обломок длиной и толщиной с руку взрослого человека.
Конечно, свет его не шел ни в какое сравнение с самым плохоньким факелом, но это было лучше, чем ничего, и, кроме того, можно было не опасаться, что вода или подземный сквозняк лишат их освещения.
Наскоро перекусив тем, что за несколько часов до того было в спешке брошено в дорожный мешок, они отправились дальше. Конан не переставал удивляться тому, что рассказывал ему по дороге маленький иранистанец. Как здесь, под землей, все странно: подземный ручей не обязательно выведет к реке, если откуда-то дует ветер, то это вовсе не означает, именно там находится выход, то, что на первый взгляд кажется удобной тропинкой, на самом деле может завести в тупик… Нет, чтобы он еще раз согласился сюда спуститься, ни за какие сокровища, даже за резной трон, будь он хоть фиолетовым, хоть еще каким! А обратно они пойдут по земле как мужчины, а не какие-нибудь пещерные мокрицы, даже если ему придется карабкаться по отвесным склонам, таща на себе и трон, и проводника…Интересно, откуда у него такие познания о пещерах и подземном мире и почему он так упорно уходит от ответа на этот вопрос?
Внезапно впереди забрезжил слабый свет. Пройдя еще около десятка шагов, путешественники даже без помощи светящегося камня смогли разглядеть собственные руки, затем стены и потолок пещеры.
Вскоре, с трудом пропихнувшись через узкое отверстие, они выбрались наружу.
— Ну и где этот твой город?
— Не понимаю, на карте он обозначен именно здесь. Я не мог ошибиться!
Там, где, если верить карте, должен находиться разрушенный город, простиралась плоская равнина, поросшая колючим кустарникам и выгоревшей на солнце травой. Не было ни остатков зданий, ни обломков, ни даже затянутых землей остатков фундамента — вообще ничего, что бы говорило о том, что когда-то здесь жили люди… Этот коротышка что-то напутал и они вышли не туда.
Теперь им придется снова спускаться в пещеру и неизвестно сколько времени бродить там, в тесноте и темноте, отыскивая другой выход.
— Нет, я не мог ошибиться этот металл всегда поворачивается на север — в который раз с отчаянием повторял Маленх, обходя долину и тщательно осматривая каждый пригорок в поисках хоть каких-нибудь остатков исчезнувшего города.
— Не мог же он провалиться под землю — наконец снизошел до ответа Конан, сердито пнув ногой один из виднеющихся в траве булыжников.
Но, стоило ему это сделать, как камень, а вслед за ним и нога варвара провалились куда-то вниз. Поспешно освободив ее, он замер и плавным движением, которое с виду совершенно не соответствовало его мощному телосложению, отскочил на несколько шагов. На минуту он снова застыл, прислушиваясь, а затем опустился на землю и осторожно подполз к открывшейся дыре. Оттуда тянуло прохладным сухим воздухом подземелья. Когда Конан снова поднял голову и посмотрел на своего спутника, на лице варвара было написано сильнейшее удивление, смешанное с радостью.
— Ну, что? Что ты там увидел?
Вместо ответа он жестом предложил ему приблизиться и посмотреть самому. Тот по примеру Конана опустился на четвереньки и подполз к дыре.
— Он все-таки там, я не ошибся!
В самом деле, в полумраке, царившем под землей, где-то далеко внизу угадывались очертания зданий, какого-то храма, окруженного колоннами. Приглядевшись, они заметили даже украшенный статуями мост, стоящий теперь полностью на сухом месте.
Конан подобрал мелкий камушек и кинул его в дыру. Нет, это не было наваждением. Пролетев довольно большое расстояние, камешек ударился об угол крыши одного из зданий и отскочил куда-то в темноту. Стук, повторенный эхом, многократно отразился от стен пещеры.
Обшарив долину еще раз, они наткнулись еще на несколько таких же провалов, а вскоре нашли и вход достаточно удобный даже для Конана. Спустившись вниз по каменистому склону, а потом по удивительно хорошо сохранившейся мраморной лестнице, они, наконец, ступили на улицы заброшенного города.
Действительно, город целиком ушел под землю. Старая его часть, где когда-то, судя по всему, селились аристократы, оказалась в одной из гигантских пещер, которые образовали здесь настоящий лабиринт. Такое впечатление, что, поглотив город, земля снова сомкнулась над ним. Под каменными сводами и слоем земли оказались дворцы, особняки, целые улицы. Многие дома казались совершенно неповрежденными и даже не имели заброшенного вида, как будто хозяева только вышли и вот-вот должны вернуться. Рядом со многими из домов сохранились статуи, фигурные чаши фонтанов. Повернув за угол, путешественники заметили целый сад. На лишенные листьев ветки и давно высохшие стволы деревьев откуда-то с потолка медленно и безостановочно капали капли воды, покрывая их белым известковым налетом. Шаги путешественников гулким эхом отражались от стен мертвого города и затихали где-то высоко под сводами.
Им даже не понадобился светящийся камень и самодельные факелы, наспех изготовленные из обрывков одежды и сухих веток. Свет проникал сверху из нескольких дыр, подобных той, благодаря которой они в буквальном смысле слова докопались до истины.
Там, наверху, солнце, наконец, выглянуло из-за туч и лучи света выхватывали из темноты угол дома, чашу фонтана, почти целую беседку, украшенную мозаичными узорами…
— Куда же подевались все люди? — озадачено произнес Конан. — Не могли же они просто так взять и исчезнуть.
— В этих местах могло случиться все что угодно, — задумчиво ответил ему проводник. — Нам нужно отыскать дворец. Он должен находиться где-то поблизости.
— Думаю, нам стоит сначала… осмотреть парочку этих симпатичных домиков, — предложил варвар, в котором инстинкты бывшего вора взяли верх над всеми разумными доводами.