Белозерские тайны
Тайные тропы всегда длинней и опаснее.
На следующее утро, после завтрака, князь Вадим Старый предложил княжичу прогуляться.
- Тебе впрок пойдет, - уверенно подкрепил свое предложение князь и хотел было помочь раненому юноше подняться.
- Я сам, - Вадим отстранил руку старика и встал самостоятельно, - ну пойдем.
Пропуская нареченного сына вперед, князь чуть посторонился, и юноша, накинув шерстяной плащ, неспешно подошел к двери, толкнул ее и вышел. Старик кинул взгляд на лежащего Валуя и, удостоверившись, что тот спит, вышел следом.
- Давай немного походим, - продолжил князь свои лечебные наставления, - тебе надо разминать чресла.
- Угу, - невнятно буркнул в ответ Вадим, но согласился.
Действительно, почему бы и не размять чресла?
Однако лечебная гимнастика в виде пешей прогулки длилась недолго. Они отошли от избы всего на несколько сотен метров, когда князь сказал:
- Хватит. Давай вон тут и присядем.
Он указал на ствол поваленной сосны. Дерево, совершенно сухое и полностью потерявшее кору, лежало в стороне от огромного муравейника, но соседство с беспокойными обитателями леса ничуть не смутило старика.
- Садись, чего ждешь? - спросил князь, усевшись первым.
Вадим покосился на тружеников муравейника, что сновали широкими шеренгами тут и там, и устроился на стволе сосны, подальше от них.
- Забавные твари, - вполголоса изрек князь.
- Кто?
- Муравьи. Снуют, суетятся - и все ради блага общего дома.
- Ну так каждому свое…
- Мы, люди, к сожалению, не можем так, - все так же тихо продолжил старик, - в собственном доме способны нагадить, а то и вовсе разрушить да пожечь свои жилища.
- Муравьи тоже делают набеги на соседние муравейники, - вставил Вадим.
- Так то на чужие, а в своем доме у них всегда мир…
- Княже, ты хотел о деле со мной поговорить.
- Так я о деле тебе и толкую, - повысив голос, ответил князь, - слушай внимательно мой сказ и запоминай.
- Ага, я весь внимание…
- Четыре поколения уже сменилось в граде Белозерском по нынешнюю осень. Стало быть - ты будешь пятым…
- А ты?
- Ты слушай и не перебивай! Мои дни сочтены… так, стало быть, ты и есть пятый князь. Тебе по закону я оставляю княжение и прошу богов помочь тебе, дабы ты не совершил тех ошибок, что сотворил я. Ежечасно молю, ибо я не сумел сохранить всего, что было мне доверено отцом…
«Ну вот, еще один подвох, - подумал Вадим, - сейчас выяснится, что и княжество - миф!»
- Не было на моем веку врага, кроме Боривоя, покуда не появился на Волхове варяжский князь Гутрум, - меж тем продолжил Вадим Старый. - У новгородцев отбил он устье реки да град себе срубил…
- Альдегьюборг, - догадался юноша.
- Вот-вот, он самый.
- Прости, княже, - перебил Вадим, - а чего вы с Боривоем-то не поделили?
- Чем славны град и княжество? - в упор спросил старик.
- Людьми, товарами, землями… - не раздумывая выдал юноша.
- Ну вот тебе и ответ на твой вопрос.
- Понятно-о-о, - протянул Вадим и сам мысленно пожурил себя за глупый вопрос, - прошу, княже, продолжай.
- Так вот… Срубил, стало быть, он град себе, да силой меча принудил князя новгородского Боривоя дань платить. Ну, Боривой поначалу силу свою с силой варягов примерить решил, да не вышло, оттого новгородцам пришлось дань давать. Однако ох как не по нраву Боривою было с серебром расставаться и решил новгородец вновь силы копить да с Гутрумом посчитаться… Да что там Боривой? Вот сын его - Гостомысл, княжич, через подсыльных доброхотов шепнул варягу про Белоозеро. Мол, есть град побогаче Новгорода… обманул, стало быть, он Гутрума, а тот возьми и поверь кривде новгородцев…
Старик внезапно замолчал. Нахмурился, что-то припоминая.
- Собрал Гутрум рать, - после недолгого молчания продолжил князь, - и под стены наши пожаловал. Я так думаю, не зря Боривой учинил сей обман. Думал, змееныш подколодный, покуда варяги град мой брать будут да землю мою поганить, он, змееныш, сумеет сам силенок подкопить да в спину варягам ударить…
- А почему ты его змеенышем подколодным величаешь? - спросил Вадим, перебив рассказ князя.
- А как еще, разрази его Перун?! Змий он - паскудец, - зло изрек Старый, - мать-то его приблудила от волхва новгородского - Звеяги. А Буйслав, дурная голова, так и помер, не узнав правды. Хотя талдычили ему, что, дескать, не твой сын Боривой, не твой… У Буйслава от прежних жен только девки одни народились, а эта Елена сразу сына принесла.
- Может, наговор все это? - спросил Вадим, про себя пока решив не выдавать своего знакомства с матерью новгородского князя.
- Пустое, - отмахнулся старик, - у меня тоже есть свои глаза в Новгороде. Точно донесли - Звеяга голову девке задурил. Говорят, больно красна девка была. Ее потом от стыда хотели сжечь на погребальном костре мужа, а эта вислена [29] сбежала да выродка своего прихватила.
Эту историю Вадим уже слышал, и все же для порядку спросил:
- Поймали?
- Поймали, - утвердил старик, - да что толку. Боривоя все равно за князя признали.
- А что же дальше было?
- А что дальше? Целую седмицу отбивались мы от варягов. Два штурма отразили, а на третий - не совладали. Ворвались варяги в град…
Старик умолк, на этот раз надолго, во всяком случае, так показалось Вадиму. Юноша сидел молча и смотрел на суетившихся поблизости муравьев.
- С тех пор я князь без княжества, - наконец собравшись с мыслями, продолжил рассказ князь. - Вместе со мной из града вырвалось два десятка дружинников. Мы скрывались по выселкам, по лесам, а Гутрум травил нас, словно диких зверей. За два года я растерял всех верных друзей, и этот лес стал для меня последним пристанищем.
- А почему ты сам не попытался вернуть княжество?
Старик устало ухмыльнулся.
- Я более не гожусь для брани. Моим дланям не удержать оружия. - Князь испытующе посмотрел прямо в глаза нареченному сыну. - А вот ты способен сделать это. Ты должен вернуть княжество под свою десницу.
«Ну да, конечно… способен, должен. Вот влип!» - промелькнуло в голове юноши.
- Я чувствую в тебе силу, - с некоторым благоговением изрек князь. - Не зря же я ждал тебя так долго…
- Священный долг… и все такое… я, конечно, понимаю, но ведь надо же с чего-то начать. Допустим, я возьму захваченную казну Гутрума…
- Гутрума? - не поверил старик.
- Ну да, Гутрума, я разве тебе, княже, не сказал?
Князь отрицательно покачал головой:
- Ты сказал, что казна варяжская, тобой в бою добытая…
- Ясно, - цокнул языком Вадим, - придется тебя, княже, немного посвятить в дела наши скудные, а то ты тут в лесу сидючи совсем одичал.
- Да уж, сделай милость, поведай мне о своих ратных подвигах.
- Ну, значит та-а-ак… - протянул юноша и повел свой рассказ…
Вадим вкратце рассказал старику про свою службу новгородскому князю, особенно подробно описав штурм Каргийоки. В гибель Гутрума, своего старинного недруга, князь Белозерский поначалу верить отказывался. Уж больно глубоко в душе сидела эта варяжская заноза, которую вытащить старик уже отчаялся. Не верил князь, все выспрашивал - когда да почему? Кто убил, где? Даже про приметы спрашивал.
- Точно это он был, - утвердительно сказал Вадим, устав объяснять деду.
- Неужто ты сам его и приголубил?
- Ага, сам. Наковальню кузнецкую на него скинул - и капут.
- Что?
- Помер твой Гутрум, княже, как есть помер. Все, нету более супротивника твоего.
Князь прикрыл глаза и пальцами правой руки поскреб по переносице.
- Ты, никак, расстроен, княже? - участливо спросил Вадим, заметив, что старик пытается растереть по глазам слезу.
Князь решительно отстранил руку от лица.
- Иногда потерять старого врага - все равно что потерять старого друга…
«Где- то я это уже слышал, -подумал Вадим, - ну да бог с ним».
- Ну а казна? - спросил Вадим Старый.
Пришлось юноше доложить и про захват драккаров, и про встречу с Бьярни, братом ярла Гутрума, и про мешок с казной, который так кстати оказался в руках новгородцев.
- Это ясно, - слегка качнув головой, произнес князь. - Бьярни, сучий сын, в Белоозеро навострился, а вы его аккурат прибрали.
- Так и я теперь про то думаю, - многозначительно добавил Вадим, - куда же ему еще податься было, коли Альдегьюборг захватили чужаки.
- Чужаки?
- Как есть чужаки. Ладьи у них не гутрумовские, паруса иные, да и ярл одноглазый…
Далее Вадим пересказал князю бой на реке с чужаками. Поведал и о смерти воеводы Радея, и о потере друга.
- Посему выходит - сечь была лютая и новгородцы не сдюжили с чужаками, - сделал закономерный вывод князь, - так-так…
- Ну вот, собственно, и все, - подытожил Вадим, - а дальше ты знаешь.
Князь Белозерский, сложив руки на груди, молчал, переваривал. Наконец, видимо сделав для себя определенные выводы, изрек:
- Казна Гутрума тебе великую службу сослужит, да и я в долгу не останусь. Кое-что и у меня припасено. Немного, конечно, но, думаю, серебра моего тебе на добрых полсотни дружинников хватит. Одеть, обуть и вооружить должным образом…
- Угу, - кивнул юноша, соглашаясь, а сам в уме прикидывал - уж не придется ли все это богатство на горбу таскать. Не хотелось бы…
- С собой малую толику возьми, - словно прочитав его мысли, продолжил князь, - остальное тут неподалеку схоронишь. Леса здесь дикие, безлюдные, в целости все будет. Место, где схоронить, я укажу, и про то только ты будешь знать…
Вдруг старик напрягся, прислушался.
- Пойдем в избу, - предложил он, вставая.
- Что-то с Валуем?
- Не знаю, - кашлянул старик, - может, почудилось…
Не задавая более лишних вопросов, оба Вадима, молодой и старый, направились к избушке.
Войдя внутрь, они удостоверились, что с Валуем ничего худого не случилось, за исключением выскользнувшей из-под его головы и упавшей на пол подушки. Аккуратно, дабы не потревожить раненого, они подняли подушку и устроили ее на прежнее место.
- Так-то лучше, - прошептал старик, приложив руку ко лбу спящего, - жар спал, боги милостивы. Теперь на поправку пойдет.
- Добро, - так же тихо отозвался юноша.
Князь указал Вадиму на стол, мол, пошли, присядем. На столе догорала лучина и, прежде чем продолжить разговор, старик запалил новую, подлиннее прежней.
- Значит так, - устроившись на скамье, серьезно начал князь, - слушай внимательно и запоминай. Перво-наперво в Новгороде найдешь купца Худоту. Его проще всего найти на торгу. Покажешь ему мой меч и спросишь: «Помнишь ли ты господина своего?»
- А коли не вспомнит? - не удержался от вопроса Вадим.
- Коли не вспомнит, - зло прищурился князь, - тогда руби этим мечом ему голову. Руби без жалости!
- И что потом?
- Ежели все-таки Худота спаскудился, сыщи в Новгороде Скрябу коваля. [30]
- А если и этот…
- Цыц! - Старик сжал кулаки и с силой влепил по столу. - Я и про Худоту худо мыслить не желаю. Не было за ним паскудства, не было и за Скрябой! Они, как и я, руссы, а руссы не предают друг друга…
- Руссы? Ты сказал руссы?
- Да, руссы! - утвердил князь. - Или ты слыхом не слыхивал, что Белозером род руссов владеет?
- Слышал-слышал, - поспешил заверить Вадим, а сам подумал: «Вот до чего учебник истории переворачивается…» и миролюбиво ответил: - Не серчай, княже, что я так про твоих людей… Просто… сам знаешь, всякое бывает…
- Всякое, да не всякое. Только крепко я верю, что ни тот, ни другой не забыли, кому они обязаны животом своим.
- Хорошо, - спокойно изрек юноша, - найду обоих.
- Они помогут тебе найти других моих доброхотов, вместе и думать будете. И помни - в Новгороде покуда недруг нам, будь осторожен. Кого ни попадя к себе не приближай, вначале испытай!
- Понял.
Однако старый князь еще долго не унимался и все поучал да втолковывал Вадиму про большую и малую политику.
«Видишь, откуда повелось, - вспомнил юноша к месту поучения Владимира Мономаха, высказанные своим сыновьям, - старый всегда молодых поучает. Ну-ну…»
Но Вадим слушал. Слушал и не перебивал. Не все ему еще было понятно в делах этого мира. Кто кому должен и за что? У кого на кого зуб и с кем личные счеты? Интриги, сплетни, расследования… В общем и целом все как всегда, с той только разницей, что историческая среда накладывает свой специфический отпечаток - коли что не так - руби их в песи, круши в хузары… м-мда…
Вадим старательно напрягал память, дабы запомнить все услышанные от князя имена и прозвища. Кто где живет и чем, так сказать, дышит, промышляет. Старый князь прошелся по многим новгородским родам, строго указывая приемному сыну, кого следует опасаться, а кого можно использовать в священном долге возвращения отобранного княжества. И главное, что не давало Вадиму покоя - это новое ощущение, что племя Русь существует, и оно вполне осязаемо. И это не какие-то домыслы историков, что, мол, руссы пришлый народ откуда-то из Скандинавии. Нет. Русь - славянский род, а Вадим их князь. Князь - русич! Звучит гордо! Во дела! А еще Вадим думал про трезубец на стяге руссов, посему выходило, что Рюрик из рода руссов должен был только народиться. Остается вопрос - когда? Ну или еще смешнее - от кого?
Вадим не видел, но чувствовал, что солнце уже упало за небесный край и пора бы подкрепиться, тем более что желудок начал издавать попискивания, - мол, хозяин, давай жрать!
А вот Вадим Старый вовсе не замечал ни усталости, ни голода. Он только несколько раз умолкал, чтобы перевести дух и глянуть, как там раненый Валуй. Но, похоже, Валуй не намерен был сегодня просыпаться.
Хотя нет. Вот он едва слышно застонал и зашевелился.
- Надо проверить, - озабоченно предложил Вадим, приподнимаясь с места.
- Надо, - согласился князь.
Они вдвоем приблизились к ложу раненого. Валуй с трудом разлепил веки.
- Вадим, - узнал он своего десятника, когда пелена спала с глаз, и он смог смутно различить, кто перед ним.
- Ну вот и хорошо, - присев рядом, отозвался Вадим.
Старик меж тем скинул шкуру, осмотрел повязки.
- Будем менять.
- Это кто? - вяло спросил Валуй.
- Друг, - ответил десятник.
- Придержи его, - попросил друг, - я сменю повязки.
Вадим осторожно перевернул раненого товарища на бок, позволив князю заняться ранами.
- На другой бок. Так, переворачивай. Ну же, - негромко приговаривал старик, - подай мазь. Так. Клади… клади, говорю… Так, хорошо.
- Уф, - выдохнул Валуй, когда процедура завершилась.
- Есть хочешь? - спросил Вадим Старый.
- Да, - моргнул раненый.
- Вадим, разжигай печь, - приказал князь, - ты ведь, наверное, тоже оголодал.
- Есть немного. - и желудок юноши громко прорычал.
Когда, насытившись, Валуй вновь уснул, князья принялись вечерить. Жаренный на углях заяц хоть и был маловат, но пришелся как нельзя кстати, а брусничный отвар, густой и похожий на кисель, приятно дополнил трапезу. Желудок наконец утихомирился.
- Муравейник, у которого были поутру, вспомнишь? - неожиданно вопросил князь.
Вадим кивнул.
- Заступ в углу, - старик кивнул в сторону, - мешок со всей казной под твоим ложем, завтра с утра у муравейника с поваленным деревом и схоронишь добро. Место верное.
- Сделаю.
- Вот и ладно. А теперь давай спать. Утро вечера…
- Ага…
Утром, проснувшись, Вадим заметил, что старик еще не вставал. Ни разу юноше еще не удавалось опередить поутру князя.
«Видать, умаялся вчера», - решил Вадим.
Он встал, оделся и, не зажигая лучину, на ощупь определил кадушку с водой и напился. Так же на ощупь обнаружил и заступ.
В полной темноте он вытащил из-под своей лежанки мешок и волоком дотащил его до дверей. Все это он старался проделать как можно тише, чтобы не разбудить Валуя и старика. Дверь предательски скрипнула…
Рассвет только-только начал прогонять ночную мглу, но мир уже потихоньку оживал с первыми криками птиц. День обещал быть солнечным.
Бороться с тяжелым мешком, едва залечив рану, Вадим все же не рискнул. До указанного князем места было метров триста, и Вадим, развязав мешок, деловито отсыпал прямо к поленнице треть содержимого. Серебро, камушки и немного золота красивой горкой улеглись подле березовых дров - чистый натюрморт.
Полегчавший мешок Вадим вскинул на плечо и зашагал к муравейнику…
Долбить заступом подмерзлую землю было не самым приятным упражнением…
Провозившись с час, Вадим вырыл подходящую ямку и опустил туда казну. Дело было сделано - можно и зарывать. Земляные работы дались ему нелегко, как говорится, с потом и кровью. Рана на плече открылась, и кровь, обильно намочив повязку, промочила рубаху.
Когда Вадим вернулся к избушке, почти совсем рассвело. Он вошел внутрь и решился зажечь лучину. Ему показалось странным, что князь все еще спал, а вот Валуй, напротив, кажется, проснулся и пытался ворочаться.
- Не спишь? - спросил он у дружинника.
- Дай воды, - попросил Валуй.
Вадим зачерпнул воды в ковш, прошел мимо спящего князя - и его вдруг осенило. Он стрелой преодолел расстояние до раненого и вручил ему ковш.
- Удержишь?
- Да.
- Вадим, - присев на край постели старика, юноша стал его тормошить. - Князь Вадим, что с тобой?
- Помер, что ли? - робко спросил Валуй со своего места.
Вадим откинул шкуру, приложил ладонь к горлу князя, но тот был уже холодным.
- Тьфу, - в сердцах сплюнул молодой князь, - так и есть, помер…