Тело под простыней не шевелилось.
Шаг.
Еще шаг.
В моем воображении чудище, скрывающееся под слоями ткани, вдруг выпрыгивало на меня, вышвыривало в фонтане осколков из окна, я летела вниз…
Еще шаг.
Я поддела простыню кончиком клинка и аккуратно ее приподняла.
На черной подушке лежал мужчина. Лысый. Немного загорелый. Не сказать, что красавчик, но и не урод: черты лица приятные и правильные. Совершенно ничем не примечательные. Плечи обнажены — скорее всего, он либо в нижнем белье, либо совсем голый.
— Сайман? — тихо спросила я.
Веки незнакомца задрожали. Темные глаза, светящиеся хищным умом, уставились на меня. У меня в голове заверещала сирена, предупреждающая об опасности. Я немного отступила и только тогда заметила очертания нескольких цепей. Да вы шутите. Родригез и Кастор не просто приковали парня к кровати, они его обвязали, словно рождественский подарок. Бедняга даже вздрогнуть не мог.
— Добрый вечер, — заговорил мужчина приятным тихим голосом.
— Добрый вечер.
— Я предполагаю, вы мой новый телохранитель.
Я кивнула.
— Да, меня зовут Кейт.
— Кейт. Какое милое имя. Прошу прощения. Я бы встал, чтобы поприветствовать столь красивую женщину, но, боюсь, в данный момент это не в моих силах.
Я еще чуть-чуть приспустила простыню и увидела стальную цепь толщиной с мое запястье.
— Я заметила.
— Может, удастся убедить вас сделать мне огромное одолжение и избавить меня от оков?
— Почему Родригез и Кастор вас приковали?
И где, черт побери, они нашли такую внушительную цепь?
Легкая улыбка коснулась его губ:
— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.
— Тогда у нас проблема. Клиентов обычно связывают, когда они мешают телохранителю выполнять его прямые обязанности. Пока вы не поведаете, почему предыдущая команда сделала это с вами, я не смогу вас отпустить.
Его улыбка стала шире:
— Понимаю логику ваших размышлений.
— Значит ли это, что вы готовы меня просветить?
— Боюсь, нет.
Я кивнула:
— Понятно. Что ж, тогда я пройду проверю квартиру, а когда вернусь, поговорим еще.
— Вы предпочитаете брюнетов или блондинов?
— Что?
Простыня задрожала.
— Кейт, быстрее. Брюнеты или блондины? Выбирай.
Странные выпуклости натянули ткань. Я схватила простыню и сорвала ее с кровати.
Сайман оказался обнаженным. Между двумя стальными цепями, удерживающими его в постели, возвышался огромный раздувшийся живот. Под кожей перекатывалась плоть, словно тело Саймана было набито извивающимися червями.
— Я бы сказал, блондины.
Застонав, он вжался в простыни. Мышцы натянулись. Кости затрещали. Связки сплелись, деформируя конечности. К моему горлу подступила желчь. Меня чуть не вырвало, я еле сдержалась.
Его тело удлинялось и выгибалось, обретая новую форму: худощавую, крепкую, ясную. Нижняя челюсть стала шире, нос выровнялся, глаза увеличились, радужку затопила синева. На голове появились шелковистые волосы цвета пшеницы длиной до плеч. Этот новый мужчина выглядел на пять лет моложе. Поджарое, накаченное тело и лицо такое идеальное, что на него нельзя смотреть без замирания сердца. Выше пояса — вылитый Адонис. Ниже ребер — раздувшееся уродливое пузо. Словно он беременный.
— Ты так и не рассказала о своих предпочтениях, — скорбно произнес Сайман низким хрипловатым голосом. — Пришлось импровизировать.
— Кто ты?
Я держала клинок наизготовку.
— А это действительно имеет значение?
— Да, еще как имеет.
Когда люди говорят «оборотень», то обычно имеют в виду человека, инфицированного вирусом Лик-Ви, который дарует жертве способность превращаться в животное. Я еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь так легко менял человеческие облики.
Сайман предпринял тщетную попытку пожать плечами. Это тяжело проделать, когда на плечах несколько килограммов стали, но парню удалось выглядеть невозмутимым.
— Я — это я.
О, Боже.
— Оставайся здесь.
— А куда я пойду?