— Бздинь, блямс, Ду духхх- раздался звон бьющегося стекла и грохот — отлитая из меди антикварная статуэтка орла с распростертыми крыльями, весившая килограмм десять, свалилась с комода.
— Ура-а-а-!!!! — раздался детский победный клич.
— Господи-и-и-!!!! За что такое наказанье?!!! — раздался вопль матери.
Людмила засмеялась.
— Везет тебе Танька, вон у тебя сколько мужиков, а тут ни одного.
— Когда сама родишь, посмотрю я, как ты будешь радоваться такому везенью- сказала Татьяна показывая, на обломки взятой штурмом гостиной.
— Эй, войско, марш на кухню, я сейчас убирать буду, то что вы взорвали — грозно, но с теплотой сказала Татьяна.
Пацаны с победным улюлюканьем помчались на кухню.
— Проходи, Людка, я сейчас.
Людмила пошла на кухню.
— Что самое обидное Саня, так этого толстого штабиста даже не поцарапало, Германа на повал, а в такую мишень, огромную, ну ни одного осколка. Нет Сань, я не говорю, что лучше бы этого толстяка, нет. Но мне не понятно, если есть на свете Бог, куда он смотрит? Где справедливость? — из кухни доносился пьяный голос Алексея.
— Да, повезло этому, толстяку, хорошо за него кто то молился, — раздался голос Александра.
— А-а, привет, соседка! — Алексей увидел Людмилу.
— Ну, здравствуй Леша! — ответила она оглядывая кухню.
Посреди просторной кухни стоял стол, на столе початая бутылка водки, лежала закуска.
За столом сидели Алексей с забинтованной рукой и лучший друг Сергея Александр Евдокименко с женой Катей. Лицо Катерины, было заплаканным.
Вошла Татьяна, неся разбитый фарфоровый поднос.
— Вот видел, что твои орлы разбили. Мать приедет, опять мне достанется. Людка, что стоишь? Садись.
Орлы притихли, у отца на коленях.
— Татьяна уже сказала тебе?:- спросил Алексей. Людмила кивнула.
— Тогда садись, выпей, за упокой души, — и Алексей придвинул ей стопку. Затем разлил. Мужчины поднялись, и, не чокаясь, вылили в рот водку. Постояли… — земля пухом, — и сели.
— У Сереги, нормально все. Здоров. Прекрасно себя чувствует. Скучает по тебе.
— Это он тебе сам сказал?
— Нет, но я не слепой. Сам все вижу. Фотка твоя у него вот здесь- и Лешка похлопал себя по груди.
— А ты как, Саша, поправился? — спросила Людмила.
Александр был тяжело ранен в Карамахах, в предыдущей командировке. Две пули попали в грудь. Поэтому в эту командировку его не послали. Сашка был на три года старше Сергея. Он был высок, широкоплеч и жилист. Обладал большой физической силой, и еще большим обаянием. Бабы его любили. Непонятно, почему он выбрал Катерину, невысокую полненькую и своенравную женщину.
Срочную службу Александр служил в Африке, в Анголе. В подразделении Внешней разведки. В память об этом у него оставался шрам на шее, кубинская военная форма в которой он нес службу и настоящий живой шимпанзе — БОБ, привезенный в качестве трофея. Боб любил курить, солдаты сдуру его научили, и носил тельняшку, которую с него трудно было снять без боя. Боялся Боб только тапочка, и стрельбы.
— Да, в следующий раз уже с ними поеду- кивнув на Алексея, ответил Александр.
При этих словах Катерина, снова разревелась. Татьяна тоже, начала шмыгать носом.
Ничего не понимающие, Гришка и Мишка с удивлением посмотрели на мать.
— Эх бабы, бабы. — выдохнул Алексей и снова потянулся за бутылкой. Неловко облокотился на раненую руку, поморщился от боли.
Пацаны понимающе вскинули глаза на отца.
— Папка, больно? — спросил Мишка.
— Хочешь мы слезим с тебя, — сказал Гришка.
— Нет пацаны, это не больно. Больно здесь — и Алексей вновь стукнул себя кулаком в грудь. Мальчишки, недоуменно переглянулись.
Так скорбя просидели три часа. Лешка рассказывал про ребят, про Сергея. Людмила слушала. Ребятишки уснули на коленях у отца.
Татьяна перенесла их в детскую.
Там стоя у кроваток и смотря на сопящих маленьких вояк. Танька и Людмила неожиданно, просто, по-бабьи, разрыдались. Так и сидели обнявшись и обильно поливая слезами плечи друг друга. Разошлись за полночь.
На следующий день торжественно похоронили Германа и Володьку. Пробыв дома неделю полную любви и семейного счастья, Алексей, не взирая на еще не до конца зажившую рану, улетел обратно. Перед отлетом Лешка утешал ревевшую в голос Татьяну.
— Ну что ты ревешь, осталось то две недели, я только туда и обратно. Примета такая, улетали все вместе и вернутся тоже, все вместе должны. Не реви. Я люблю тебя Танюша. Но надо, — там ребята, это мой долг. Прости родная…
Татьяна на эти слова улыбалась сквозь слезы и еще не знала, что через две недели она оправдает свою новую фамилию — Вдовина.
Прости родная……………
Была суббота. К Людмиле приехал отец, проведать и утешить. Думая, что она переживает из-за развода, заготовил слова сочувствия. Но увидел, что Людмила, ни сколько не расстроена неприятностью. Угощая Олега Михайловича, она порхала по кухне.
— Мой генерал, мой генерал. Просто солдат, просто устал… — Людмила весело напевала одну и ту же фразу. В день отъезда Вдовина, она, наконец, решилась и написала Сергею письмо. Лешка забрал письмо с понимающей улыбкой, пробормотав: «И когда Вы только разберетесь между собой».
Через два дня, сидя в офисе на совещании обсуждала с подчиненными план развития компании на следующий квартал.
В селекторе раздался голос секретарши; «Людмила Олеговна, тут Вам один мужчина пятый раз звонит. Я сказала, что вы заняты, но он не понимает. Требует Вас. Что ему передать?».
Как он представился?
— Сергей. Вот он опять кстати.
Людмила вскочила и ничего, не объясняя собравшимся, побежала в секретариат. Главный экономист компании осекся на половине фразы. Все недоуменно переглянулись.