Утро нового дня началось просто отвратительно: меня разбудили с первыми лучами солнца. С другой стороны, это прервало странные сны. Самое поразительное в них было то, что Рейланд ничего такого не помнил! Откуда они взялись, было категорически неясно.
«Неужели у меня настолько буйная фантазия?» — подумал я, но меня отвлекли.
Отвлекла, конечно же, Миюми, которая, растормошив меня, принесла поднос.
― Вот, я приготовила пару бутербродов и кофе, — мило улыбаясь, сообщила моя помощница.
Вспомнив вкус последнего, я, безумно вращая глазами, сразу взбодрился, настолько, что пулей вскочил с кровати, лишь бы это не пить.
― Выле… э-э-э, в смысле поставь на тумбочку. Чуть позже вылью, дела не ждут.
— Вы хотели сказать «выпью?» — растерянно моргая своими умилительными глазами, уточнила Миюми.
— Да. Конечно. Вне всяких сомнений.
Девушка, немного растерянная из-за моей реакции, выполнила указание и быстренько удалилась, позволяя спокойно позавтракать.
Пока я спешно заглатывал завтрак, она принесла мой доспех. Надо признать, что у меня, то есть у Рейланда, был вкус на такие вещи. Облачение оказалось не только очень удобным, лёгким и практически не стесняющим движения, но ещё и выглядящим весьма неплохо. Особенно мне понравилась кираса с выгравированной на ней тигриной мордой.
Оружие тоже как на подбор: мечта любого коллекционера. Алебарды, моргенштерны, цепы, булавы, пара полуторных мечей и огромный зоопарк их одноручных родственников. Вполне солидная, приятная глазу и весьма интересная руке коллекция, правда, была небольшая проблема.
О ней мне напомнила Миюми, закончившая помогать мне облачиться в доспех.
— Вы уверены? Вчера…
— Кхм, — я выразительно хмыкнул, прерывая её.
Моя помощница затронула болезненную тему. Вчера во время тренировки меня едва не убил манекен, свидетелем чего и стала Миюми.
— Что было вчера, остаётся вчера. Я устал. И поддавался.
— Манекену? — без всякой иронии удивилась девушка.
— Все заслуживают своей небольшой победы, — продолжил оправдываться я, неся лютую околесицу. — Даже манекен.
Удивительно, но этот бред произвёл на мою помощницу сугубо положительное впечатление. Кажется, её сильно тронула такая забота о чувствах неодушевлённых предметов.
Оставалось надеяться, что в настоящем бою, если такое выражение для местного действия было вообще применимо, инстинкты Рейланда возьмут вверх и сделают всё за меня.
Ну или то, что Ноа тоже будет не в настроении на серьёзную драку. Иначе меня порубят на салат за несколько секунд. А я не люблю салаты с собой!
О том, что мне придётся столкнуться с командующей «лунных», сомневаться не приходилось. Даже напротив ― это вполне хороший вариант. Пока она будет бить меня, то ей вряд ли удастся контролировать остальное поле боя.
Пока я выбирал себе оружие, руководствуясь не соображениями практичности, а, скорее, его красотой, Миюми определённо хотела что-то спросить. Ждать, пока решимость у неё в крови достигнет нужной отметки, пришлось довольно долго.
― Сэр…
И вновь автоисправление взяло надо мной вверх, опережая всякую разумную реакцию.
— Я не сэр.
— П-простите. Командующий, можно обратиться?
― Попробуй. Только не в оборотня, пожалуйста, потому что серебряных клинков здесь нет.
Судя по тому, как девушка хмыкнула, она сомневалась в полезности серебра против ликантропов или просто не поняла, о чём я говорю.
― Вы же не потребуете от меня идти…
Она осеклась, словно очень сильно боялась признаться в своей трусости. Я решил ей слегка помочь, хоть и по-своему.
― Куда? На поле боя?
― Да, — коротко и кротко ответила Миюми.
Я прищурился и оглядел её, прикидывая, чего она так боялась. Судя по лёгкой дрожи и растрёпанному, сонному виду, боялась Миюми сильно. А, собственно, чего?
Мне уже удалось выяснить, что смерти в этой части планеты сейчас и близко нет. Сам процесс «выбывания» тоже был лишён боли настолько, что заработать даже синяк надо было ещё постараться. По сути ты просто падаешь в обморок на некоторое время, а просыпаешься уже во время большой попойки.
Худшее, что могло ожидать Миюми, это то, что Ноа зверски решит завести себе ещё одного адъютанта. Хотя опять же пленных брали редко — очень сложно держать с помощью силы в повиновении людей, которые абсолютно не боялись смерти. Отправлять же за решетку сколько-нибудь значительное количество людей было просто неудобно и невыгодно ― кормить-то их надо.
Так и не найдя ни одного вменяемого повода для трусости, я пожал плечами и коварно улыбнулся:
― Разумеется, нет!
― Фух, спасибо, с… эм, командующий!
― Это твой долг, и мне не нужно просить его исполнить, — захлопнул ловушку я хладнокровно.
Девушка застыла с выражением страха и растерянности на лице.
― Но… но что я там буду делать?
― Видишь, — я махнул рукой в неопределённом направлении, — там в углу такая палка с позолоченным навершием в виде солнца?
― Вы про свой личный штандарт? — не сразу, но догадалась Миюми.
― Ага, там ещё дудка в комплекте, а к ней целая книга инструкций по сигналам. Можешь прочесть ради интереса.
Миюми растерянно взяла в руки штандарт, словно дубину какую-то, и упомянутую мной трубу.
― Бить ей никого не надо, просто держи в руках с видом, будто это огромная честь, и про дудку не забудь. Жду тебя у штаба через полчаса со всем этим.
Возможно, я и перебарщивал, заставляя идти это невинное создание на поле боя, но, с другой стороны, если так думать, то оправдание можно найти для всех. Даже для меня. В конце концов, я высокий командующий, голова армии, а для поля боя есть солдаты.
К тому же, в отличие от меня-меня, Миюми здесь находилась по своей воле.
«И в целом по неизвестной причине», — напомнил я себе о том, что надо будет поинтересоваться на эту тему, но потом.
Никто девушку силком на Игры затащить не мог, скорее наоборот — учитывая околонулевое количество женщин вокруг, это её пришлось сюда проталкивать, преодолевая сопротивление местных сторонников традиций. Так что пускай участвует по полной. Иначе это будет совсем уж поддавками.
В лагере было пустовато, даже несмотря на столь ранний час ― солнце ещё стеснялось показаться из-за горизонта. Всё потому, что часть сил, а именно те, кто должен был наступать по лесу и через болота, уже выдвинулась на позиции, готовясь к атаке.
В штабе меня ожидали Лой Ноктим, Гоа Эльт и граф Сайрас. Хотя видеть мне хотелось только Кейла Ресса, который мог доложить что-то новое, но он ещё ночью отправился к болотам для оценки обстановки и с тех пор не появлялся.
― Капитан Эльт, вы готовы к своей зажигательной миссии?
Мой вопрос был абсолютно излишним? так как по виду Гоа можно было легко понять, что он готов спалить не только этот несчастный городишко, но и весь мир. На его одежде места свободного не осталось: всё было увешано какими-то мешочками, бомбами, запалами и другой атрибутикой юного пиромана.
― Так точно, командующий!
― Тогда не смею вас больше задерживать.
Конечно, я не смел, видок у Эльта был такой, словно ещё немного ожидания ― и он начнёт свой джихад прямо здесь.
Проводив коллегу взглядом, Лой Ноктим задумчиво выдохнул дым.
― Может, мне тоже стоит поджечь лес?
«Ещё один. Вот и давай детям спички после этого!»
― Не будем обижать природу. Она маленькая и беззащитная.
Лой пожал плечами, показывая, что не очень-то и огорчён отказом, хотя я бы даже поспорил — думал он совсем иначе.
― Напоминаю, что после того как вы покажете «лунным», чьи в лесу шишки, лисьи потроха и мухоморы, мы ожидаем вас к нам на бал в центре. Заходите, будет весело. Более не задерживаю.
Остался только граф Сайрас. С ним у меня был отдельный разговор. Хорошенько обдумав его поведение, мне пришёл в голову довольно простенький, но изящный план, как от него избавиться. Или, во всяком случае, снизить накал подозрений с его стороны.
Я выразительно и вопросительно окинул взглядом его одежду — он единственный из нас не был облачен в какой-либо доспех или его подобие. Вариантов для ехидства было даже больше, чем оказались способны пропустить мои голосовые связки.
― Не боитесь запачкаться?
Леон сдержался и ничего не ответил. Как оказалось, это было не внезапным смирением, а просто подготовкой.
«Похоже, что теперь, когда мы остались один на один, он намеревался высказать всё, что думает».
― Вы задумали глупость! — вспыхнул граф. — Либо окончательно сошли с ума, либо…
Леон Сайрас оборвал себя на полуслове, но было понятно, что он хотел сказать. Я облокотился на стол с картой и пожал плечами.
― Ну, хорошо, пусть так — сумасшедший предатель, и что дальше? Вы собираетесь в гордом одиночестве остаться в лагере?
Граф бросил на меня злобный взгляд, в котором читалось, что именно так он и собирался поступить.
― Дождетесь «лунных» — ведь если вы правы, то через час у Ноа будет настоящий триумф, и сообщите им о своей правоте? Странные у вас, граф, способы одерживать победу.
― Ваши планы не имеют с победой ничего общего! — возмутился Леон. — Это просто безумие…
― Порой безумие ― это самое разумное. В любом случае, через час узнаем, кто был прав, граф.
Я демонстративно пошёл на выход, но замер возле входа, приняв суровый вид. Показуха — более, но вполне работающая на таких, как Леон.
― Учтите, если мне доведётся сюда вернуться, вы отправитесь домой с позором, как и любой другой трус. Не хватало ещё, чтобы кто-то позволял себе радоваться каждому моему поражению, если он не Ноа Кейтлетт!
Мне оставалось только изящно выйти, стараясь скрыть улыбку. Все прошло как по маслу: теперь либо граф исчезнет из лагеря, либо отстанет. И первое, и второе меня вполне устраивало. Правда, существовала вероятность, что он действительно прав, но это уже было излишним допущением.
***
― Ну, что, орлы, готовы порвать «лунных»?
Передо мной выстроились в не слишком ровные шеренги те силы, которые должны были вскоре идти в атаку на самый укреплённый участок обороны противника.
Их представляли настоящие «сливки» моей армии: повара, интенданты, оркестровая рота, различного рода штрафники, а также особый отряд боевых прапорщиков. Последним оружие я разрешил выдать исключительно перед боем ― так шанс, что оно исчезнет ещё до его начала, был значительно ниже. Словом, публика весьма опасная, но, к сожалению, не для противника.
Такой непритязательный набор объяснялся очень просто: мы всё равно шли на убой, так зачем отправлять для этого боеспособные части? А убогих, глядишь, из жалости и бить сильно не будут.
Правда, сами «убогие» эту привилегию явно не оценили. Им всем отчего-то казалось, что в бой их отправлять не следует. Будто они не на войне, а на каких-то там Играх!
«Наивные!»
― Не вижу радости на лицах, орлы! — продолжал давить авторитеом я. — Только представьте заголовки завтрашних газет: «Лунных» побили сковородками»! Вы войдёте в историю!
«Или же в историю войдёт чья-то глупая атака…» — охладил разгоревшийся энтузиазм мой внутренний голос.
Сильного воодушевления на лицах присутствующих не появилось. Махнув рукой, мне оставалось только кивнуть Миюми:
― Дуди в дудку.
Девушка набрала в лёгкие побольше воздуха и приложилась к инструменту. Раздался рёв, словно кто-то мучал слона, а затем сбросил его с моста.
― Хватит, — скрипя зубами от боли в ушах, скомандовал я.
Миюми нехотя остановилась. Судя по напряжению на её личике, она отчаянно пыталась стать джазвумен, но получался только утопленник.
― Продудишь так ещё раз, когда сблизимся с «лунными», может, напугаем их. Шагом марш! — крикнул я остальным.
Кое-как, спотыкаясь о рельеф прямой ровной дороги и друг друга, мы двинулись в атаку. О том, что кого-то не хватает, я вспомнил только отойдя от лагеря на километр-полтора. Пришлось озадачить этим вопросом Миюми:
― А где, кстати, Гун-Гун?
Девушка только пожала плечами и решительно перехватила штандарт, который её откровенно перевешивал.
Предчувствуя неладное, я огляделся. Как выяснилось, не зря: в задних рядах нашей колонны определённо что-то происходило. А так как происходить там сейчас должен был исключительно марш-бросок, то меня это заинтересовало. Причина обнаружилась быстро и подтвердила мои опасения: там действительно был Гун-Гун.
Чудак проталкивался сквозь ряды, размахивая огромным серым гусем, который отчаянно вырывался и шипел.
― Что тут происходит? Это ваше страшное оружие? А где тогда шляпа-канотье?
Вряд ли кто-то оценил мой юмор, однако неразбериху удалось прекратить. Гун-Гун тоже поумерил пыл.
― Нет, командующий, это гусь! Гун-Гун любит гусей, гусь жирный и вкусный!
Я окинул его взглядом, пытаясь понять, шутит он или просто издевается. Впрочем, у меня были вопросы к нему и поважнее.
― А где тогда ваше хвалёное оружие?
Мне не до конца удалось понять, откуда Гун-Гун, вместо ответа на мой вопрос, извлёк здоровенный металлический столб, явно ранее бывший фонарём, но гусь из его рук исчез бесследно.
― Гун-Гун засветит им всем по щ-щам!
От целой кучи вопросов, что тут за чертовщина творится, меня отвлёк пухленький капрал. Судя по нашивкам, повар, прибежавший с головы колонны.
― Дым, х-х-х, командующий! — сообщил он, махая руками. — Х-х-х, на горизонте дым!
Дым на горизонте означал, что Эльт добрался до городка и теперь его ничто уже не могло спасти. Оставалось надеяться, что местных жителей там не будет. Физически им, конечно, ничего не грозит, но вот наблюдать за действиями полубригады могло быть опасно для психики.
― Значит мы опаздываем на свидание с Ноа! — решительно крикнул я, устремляясь вперёд. — Прибавить ходу! Раз-два! И сделайте морды пострашнее, а то глядя на вас испытываешь одну только жалость! Раз-два! Раз-два!
Меня вроде как должна была душить совесть, но я даже оглянулся — её нигде не было. Ориентироваться на горящий город, который через пару месяцев будет таким же как и до пожара, ничем концептуально для меня не отличалось от одновременной атаки в установленное время. Только в одном случае мы избегали лишних потерь, атаковали более скоординировано и заранее дезориентировали противника, а в другом играли в глупое напыщенное благородство, которому нет места на войне.
Победа с наименьшим количеством жертв — вот к чему стоит стремиться, остальное же не имело практической пользы, а значит не важно. В конце концов, солдаты ведь тоже доверяли мне свои жизни. Как-то странно заботиться не о них, а о домиках.
От размышлений меня отвлёк шум, источником которого, что удивительно, был не Гун-Гун, а никто иной как граф Сайрас. Леон в изящном посеребрённом доспехе явно очень запыхался, но всеми силами нагонял меня. Похоже, что мой план избавиться от него пошёл ко дну.
«Может, он хотя бы перестанет критиковать каждое моё действие?» — с надеждой подумалось мне.
Увы, первая же его фраза утопила и этот «Британник», набитый моими надеждами:
― Вы неправильно построили войска на марш! Почему движение в двух колоннах, если надо в трёх?
Лицо графа прямо пылало гневом, словно сейчас это заботило сильнее всего. На секунду мне показалось, что так оно и есть, но затем Леон переключился с общего на частное — начал придираться ко мне:
— Всё, что вы делаете — чистое безумие, — сообщил он так, будто ставил диагноз.
— И тем не менее вы здесь, — ехидно парировал я.
— Я не трус! — с более чем явной претензией возразил граф.
Я усмехнулся, услышав это. Леон действительно не был трусом — он был занозой в моём самом чувствительном месте. С другой стороны, может, граф и был занозой, но надо отдать ему должное — для того, чтобы вернуться после разноса в палатке, нужно иметь искреннее желание сражаться до конца.
«Кто знает, может, и он мне ещё пригодится?»
― Вижу. Добро пожаловать на сторону безумия, — сам не веря в это, я протянул ему руку для пожатия.
— Где ваша лошадь? Где вообще хоть одна лошадь? — прежде чем ответить на этот жест, спросил Леон.
— Там, где они нужнее всего, — отмахнулся я, — на нашем левом фланге. На нашем правом фланге. На нашем очень правом фланге.
На самом деле, разумно было бы себе жеребца всё же взять, но Рейланд не очень любил лошадей и ездить умел не особо. Я же и вовсе не испытывал к этим непарнокопытным ни малейших тёплых чувств, к тому же абсолютно не умел с ними обращаться.
Кавалерию на Играх в целом практически не использовали. Разве что в качестве тягловой силы для пушек, в обозе, для посыльных и иногда, далеко не всегда, в качестве предмета статуса у офицеров. Причина состояла в дороговизне: в отличие от людей и их построек, лошади не обладали бессмертием. Учитывая регулярный характер Игр, содержать кавалерию выходило астрономически дорого.
Понимая, что Леон сейчас исключительно рефлекторно опять начнёт спорить, я сместил его фокус внимания на другую вещь:
— Как вам наши силы?
Граф огляделся с выражением полного отчаяния на лице. Не дожидаясь его ответа, я сам перечислил как можно громче, тоном обращая всё в шутку:
― Дама с оглоблей и дудкой, Гун-Гун с фонарём, мы с вами и две тыщщи отборных лентяев, ну разве что-то может пойти не так?
Ох, сколько всего могло пойти в этот момент не так!