— Зачем вы отправили все наши силы в эти проклятые болота? — Ноа задавала этот вопрос уже в третий раз и не слышала причин останавливаться.
Ей хотелось понять логику этого поступка, предпосылки, какие-то планы, но всё, что у командующей получалось, это убедиться в том, что её собеседник клинический идиот. Сидящий перед ней Лой Шинку устало, с видом провинившегося мальчишки повторял:
— Оттуда прибыли вестовые, вы были заняты… я решил действовать…
— Вас не смутило происходящее в городе? Или другие сообщения? Из леса, например?
— Я посчитал это отвлекающим манёвром…
Командующая потёрла переносицу и покачала головой. Затем взглянула в глаза сидящего перед ней человека. Герцог, похоже, даже не понимал, в чём его ошибка.
Самое же страшное было в том, что никакой ошибки по сути не было. Ноа и до этого знала, что Шинку бездарный идиот, но тем не менее ввязалась в этот поединок, оставив командование ему. Произошедшее, как бы сильно она ни искала виноватого, не переставало быть её и только её виной.
— Свободны. Альт!
Её адъютант появился необычайно быстро с дымящейся кружкой в руках. Удивлённая Ноа решила, что он, возможно, впервые решил проявить какую-то заботу, а может, и начать выполнять свои обязанности, но когда попыталась забрать у него кофе, Альт растерянно заметил:
— Это моя.
Погода снаружи стояла практически идеальная, если не считать дыма, но тем не менее послышался громовой раскат. Верно расценивая обстановку, Альт поспешил поделиться. Грозы удалось избежать.
— Что с больными? — отпив кофе, спросила командующая.
— Срут… кхм, простите, в общем, выкопали новую отхожую яму.
Кейтлетт недовольно покачала головой и отпустила его восвояси. Командующей было откровенно не до извечных шуточек.
Её утро началось с известия о том, что треть её сил практически в полном составе недееспособны. И это в день решающего сражения! Какое-то отравление или что-то в этом роде. Ничего серьёзного, если не считать того, что солдаты на ногах едва стояли, не говоря уже о всяких нелицеприятных подробностях.
Быстрое расследование показало, что все они вечером ели вместе и одно и то же. Иначе как саботажем такое объяснить было невозможно. Чуть позже пришло запоздалое письмо от Кайла Расса. Шпион пытался её предупредить о диверсии Рора, но опоздал.
Кейтлетт долго думала, но так и не могла понять, как Рейланд пошёл на это. Он был мерзким, самоуверенным наглецом, но это было чересчур даже для него. Ноа, наверное, как никто другой знала, что у него есть свой кодекс чести. И всё же он перешёл черту.
Разумеется, Рор победил. Не только в схватке, но и в битве. Ещё бы! Треть армии недееспособна, ещё треть размазана по огромному пространству, а остальных Шинку отправил пугать лягушек. Нет, они, конечно, нашли себе противника. Небольшую кучку «солнечных», большая часть которых там и осталась, но Кейтлетт в битве потеряла в три раза больше!
Неожиданно появился Альт с письмом в руках. Судя по вскрытой королевской печати, он уже прочёл содержимое.
«Плохие новости по одной не приходят, только табунами», — подумала Ноа мрачно.
— Насколько всё плохо? — спросила она вслух.
Альт пожал плечами и что-то прикинул:
— На восьмёрку с небольшим хвостиком, — сообщил Альт.
Кейтлетт, ожидая наихудшего, взяла письмо. Оно было написано идеальным каллиграфическим почерком, который она хорошо знала ещё с детства. Он принадлежал её отцу — королевскому писарю.
«Две «северных» армии «солнечных» после переправы потерпели крупное поражение и спешно отступают. К югу армия «солнечных» попала в ловушку и вскоре будет уничтожена. Королевской волей командующей 3-й армией Тофхельма Ноа Кейтлетт приказывается отойти западнее на соединение с частями 2-й армии, а затем, приняв командование над объединенными силами, нанести решительное поражение армии Рейланда Рора.
Его королевское величество, правитель Тофхельма и всех северных земель, Король Хоаким Клык»
Ноа, не веря своим глазам, перечитала письмо, а затем ещё раз. Они побеждают! Несмотря на её поражение на других участках, «лунные» разбили противника. Если всё продолжится в таком же темпе, то через две недели они будут уже в ставке «солнечных»!
— Ты же сказал всё плохо?! — хмуро глядя на Альта, уточнила командующая.
— Вы же не уточняли для кого. Тщательнее нужно настраивать запросы…
В Альта полетела пустая кружка из-под кофе. Он попытался её схватить, но споткнулся, задел рукой свечу, та, качнувшись, упала, вспыхнул огонь, который мгновенно начал медленно, но непреклонно распространяться.
Кейтлетт вскинула бровь и оценила обстановку. После секундной оценки ситуации подхватила ценные бумаги со стола, нравящуюся ей гипсовую фигурку воина, часть одежды и, не оглядываясь на безуспешные попытки Альта исправить свою неаккуратность, которые скорее помогали огню распространяться, спокойно вышла из палатки. Караульные возле входа уже удивлённо переглядывались из-за валящего из палатки дыма.
— Пожар, — кивая им вместо приветствия, спокойно сообщила Ноа.
Заприметив какого-то капрала, Кейтлетт подозвала его.
— Немедленно разыщите капитана Шинку и остальных командиров. Передайте, чтобы войска собирались, выступаем через два часа. Всех, кто не может идти из-за, эм, слабости — на носилки.
— Будет сделано!
День выдался отвратительным, но Ноа уже не было до этого никакого дела. Впереди маячила победа и, что ещё более важно — месть. Представив себе лицо Рейланда, когда он узнает о том, что остался один на этом берегу, у неё по лицу расплылась улыбка. Награда нашла жулика!
***
«Сны дают ответы, но куда важнее знать вопросы»
Напиток из корней мандрагоры, что сварила Миюми, оказался вкусным напитком. Но имел одно побочное свойство — в сон от него даже не клонило, а склоняло, будто меня по голове дубиной ударили. А где сон, там и очередные сны.
К вечеру очередного дня в этих проклятых, забытых всеми богами горах, на Ноа Кейтлетт вновь опустились мрачные думы о произошедшем. К тому времени как солнце село, а мы отыскали укромный закуток среди скал и разбили там лагерь, она опять начала погружаться в пучину отчаяния.
Хорошо хоть ужин приготовила — и на том спасибо. Правда, сама она, несмотря на то, что сухари выдались что надо, есть отказалась.
Понимая, что ещё немного — и завтра утром мне потребуется ещё один отряд «лунных», который застанет нас здесь и нападёт на их бывшую командующую, чтобы привести её обратно в чувство, я подсел ближе, пытаясь угадать, что же Кейтлетт не даёт покоя.
— Опять переживаешь из-за газеты?
— Да, в смысле нет, то есть уже не важно, — Ноа отрицательно покачала головой, потом пожала плечами и наконец кивнула. Выразив таким образом весь спектр переполнявших её эмоций.
— Не понял? — оставалось лишь растерянно уточнить мне.
— «Вестник» всегда был…
— Помойкой.
— М-м-м, да, пожалуй, — не без удивления в такой оценке, согласилась Кейтлетт. — Но они с такой скоростью ополчились на меня…
— Ты тут ни при чём, — заметил я, вороша угли палкой.
— С чего бы вдруг, они ведь про меня… — не поняла этого ответа Ноа.
— Им нужна не ты, а громкие заголовки, внимание читателей. Про меня, тебя, кого угодно, — поделился я своими мыслями на этот счёт. — Кроме королей. Те могут сократить их тиражи до нуля, а рост авторов — примерно на одну голову.
Ноа улыбнулась шутке, что было уже само по себе неплохим ростом, но всё же было видно, что тревожило её совсем не это.
— Волнуешься из-за семьи?
Рейланд плохо знал, что там у Ноа на личном фронте, но, как я подозревал, существовала она не в вакууме, а значит, новости с реальных фронтов могли коснуться их самым что ни на есть прямым образом.
— Не думаю, что сумею сильнее разочаровать отца, чем тогда, когда уронила на принца целый шкаф посуды, — гнусно ухмыляясь, рассказала Ноа.
— Зачем ты уронила на него шкаф?
— Он дёргал меня за косички! — судя по её лицу, она до сих пор считала это преступлением.
— Принц хоть уцелел?
— Да, но с тех пор подходит ко мне исключительно в поле зрения и медленно, — немного подумав, Ноа добавила, улыбаясь чуть шире: — а мне к нему запрещено приближаться вовсе.
— Как тебе повезло.
— Тебя вправду волнует моё состояние? — вдруг в лоб поинтересовалась Ноа.
— Ну-у-у, да.
Кейтлетт некоторое время молчала, а затем, вздохнув, призналась:
— Те егеря утром. Они напали на нас, словно я была врагом, без каких-либо раздумий.
— И?
— В смысле «и»? Ещё неделю назад я была их командующей, а у них не возникло ни капли…
— А ещё месяц назад ты проигрывала одну битву за другой, — прерывая её, напомнил я. — А эти люди молча шли дальше, не особо сомневаясь в правильности твоих поступков.
— Ну, не так уж и молча, знаешь ли, — поправила меня Ноа.
Над чем-то раздумывая, она замолчала, а затем без какого-либо предупреждения оторвалась от разглядывания костра и посмотрела мне прямо в глаза.
— А почему ты так упорно за меня сражаешься? — с намёком поинтересовалась Кейтлетт. — Не ушёл тогда, кинулся выручать, пытаешься подбодрить? Только не говори, что боишься застрять в горах!
Ответа на этот вопрос у меня не было. Точнее был, но произносить вслух его было категорически нельзя.
Правда заключалась в том, что и я сам, и Рейланд Рор в глубине души восхищались Ноа Кейтлетт. Её упорством, стойкостью, невозмутимостью. И оттого было физически больно видеть, как она под гнётом обстоятельств отрекалась от того, кто она есть.
Понимая, что Ноа всё ждёт ответа, я выдал одно из своих предположений:
— Происходит что-то очень нехорошее. Судя по тому, сколько усилий приложили для того, чтобы стравить нас, «солнечных» и «лунных», Риверкросс и Тофхельм — жди беды.
Ноа легонько усмехнулась, прекрасно понимая, что это далеко не вся правда, а затем едко заметила:
— Неожиданно разумные рассуждения. Особенно для тебя, Рор. Особенно здесь и сейчас. Всё, я спать. Проваливай.
***
Утро встретило очередным кошмаром, будто меня заперли с Миюми в одной комнате, и еды у нас было одно лишь её "кофе", просыпаться от которого пришлось с криком, и его было слышно на много километров вокруг:
— А-а-а!
В тот же момент меня крепко чем-то огрели по голове, причем сразу же повторили действие, из-за чего я подавился своим криком.
Мир провалился во тьму, а потом из неё появились, нависнув надо мной, два серых глаза, вместе с остальной Ноа, которые осуждающе на меня смотрели.
— Рор, что ты тут устроил? — хмуро поинтересовалась она, держа в руках какую-то деревяшку.
— Просто растормошить нельзя было?
— И избежать возможности ударить тебя? Хе-хе! — хихикнула Кейтлетт. — За кого ты меня держишь вообще?! Радуйся, что я не смогла зарядить в темноте пистоль.
— Ты собиралась в меня стрелять? — вытаращился на неё я.
— Ну, не то чтобы в тебя, скорее над тобой. Очень-очень низко над тобой. Но в целом ты верно уловил суть, да.
— Так, по-твоему, нужно будить людей во время кошмара?
— Нет, конечно, но пушки-то у меня нет!
— Сумасшедшая!
— Самовлюблённый болван! Ещё раз ты разбудишь меня криками — я найду пушку!
Утро, вопреки расхожему выражению, оказалось ничуть не лучше вечера. Ветер, который накануне похоже взял выходной, вернулся и с новыми силами пытался меня сдуть. С собой он прихватил своего лучше друга — мороз, заставив меня пританцовывать, пока костёр набирал силу.
— Никогда не задумывался о карьере танцора? — поинтересовалась Ноа, глядя на мои движения.
Сама она стояла полная невозмутимости и всем видом выражая презрение к тому, что в такую чудесную погоду кому-то могло быть холодно.
— Тебе-то легко говорить, у тебя глыба льда вместо сердца!
— Ха-ха, очень смешно. Так по-солдатски! — Ноа осклабилась, готовясь выдать целый поток ехидства. — Рор, ты теряешь свой истинный талант. Сможешь в перерывах между танцами рассказывать свои шутки. Очень, говорят, выгодно: в самых талантливых буквально кидают едой.
— Нет, серьёзно, как ты это делаешь? — Я без предупреждения схватил её за руку, рассчитывая поймать на лжи и доказать, что Кейтлетт тоже холодно, но ладонь Ноа оказалась не только неожиданно мягкой, но ещё и тёплой.
— Это называется закалка, Рор, — вырывая свою ладонь из моих замёрзших рук, заметила Кейтлетт.
— А-а-а, ты из тех сумасшедших, которые каждый год окунаются в прорубь, желая доказать, что это абсолютно противоположное рациональному поведению действие кого-то убедит в их лошадином здоровье?
— Да, — вскинув бровь, спокойно возразила Ноа. — А холодно тут только тебе, рациональный ты наш.
Наконец костёр разгорелся, даря моим промёрзшим насквозь конечностям долгожданное тепло. Пока я отогревал руки, Ноа принялась за готовку, то и дело бросая в мою сторону недовольные взгляды.
— Отогрел свои драгоценные сосиски? — наконец не выдержала она.
— Теперь не мешай мне готовить. Вали отсюда, не знаю, проверь, что там дальше по дороге. — Заметив, что такое ласковое, душещипательное предложение не сильно меня заинтересовало, Кейтлетт добавила: — иначе, я приготовлю всего одну порцию, и, помилуй боги твою душу, если ты попытаешься её сожрать — следующим на корм пойдёшь уже ты.
— Каннибалка! — тихо буркнул я, рефлекторно увернувшись от взмаха половника, которым намеревались заехать мне по голове, и побрёл смотреть на окрестности.
Те, что ни говори, впечатляли. Мне никогда и в голову не приходило, что высокие, упирающиеся в небо горы со своими снежными шапками, горными ручьями и водопадами всего за несколько дней путешествия могли так приесться.
Казалось, что ничто меня уже не сможет удивить, когда за очередным поворотом постоянно петляющей тропинки показалась куча мусора.
Сам по себе мусор меня особо не интересовал. Армия «лунных», по следам которой мы двигались, оставляла его в таких количествах, что волей-неволей возникали мысли об экологии.
Мимо очередной кучи я бы прошёл даже не взглянув на неё, однако эта была особенной. Хотя бы тем, что над ней, словно флаг, развевались белые, судя по рюшечкам, явно женские панталоны.
Несомненно, что в армии «лунных» были и другие женщины, кроме Ноа. Одну такую я даже видел мельком как-то: это прелестное, невинное создание по известной только одной ей нужде тащило, взвалив на плечо, огромное бревно. И судя по размеру панталон, они бы ей сгодились разве что в качестве носового платка.
Но не всё же чужими трусами интересоваться! Беглый осмотр остальной кипы вещей показал, что они скорее всего принадлежали Ноа. Это наводило на интересные размышления, и я поспешил обратно, желая поделиться ими с Кейтлетт. Она оказалась совсем не в восторге от предъявленной ей кучи:
— Шикарно! Всегда мечтала увидеть свои вещи, валяющиеся в грязи! — Явно вспомнив задушевные разговоры накануне, Ноа едко добавила: — это так ты решил меня поддержать? Мол, смотри, как тобой дорожат?
— Бабуля, ты разбираешься в людях, как… — я кивнул на «флаг», — в современной моде.
Ноа насупилась, показывая, что если я сейчас же не объяснюсь, кого-то будут бить. Я, решив, что второй раз за утро получать по голове не стоит, поспешил внести ясность:
— Зачем выбрасывать твои вещи?
— Даже не знаю! Ещё сильнее унизить меня? Выкинуть лишнюю ношу?
Такой её ответ показался мне откровенно дурацким.
— И сделали это посреди гор, потому что до этого были сильно заняты? Нет, это сделал кто-то, кто в курсе, что ты идёшь позади…
— Что за вздор? — насупилась Ноа. — Это могло прийти в голову только… Альту… — горы пронзил яростный крик. — Альт Цион! — Кейтлетт развернулась, направившись обратно в лагерь. — Ты идёшь или как?! Мы должны торопиться!
— Какой запал! Какая экспрессия! — оценил перемену настроений я.
— Когда я доберусь до него, ему ох как не поздоровится. Я доберусь до этого ленивого крысёныша и придушу его вот этими вот руками!
— Трусами… — поправил её я.
— Что? — холодно спросили у меня, намекая, что придушить можно не только Альта Циона.
— Ничего-ничего, продолжай кипеть.
***
В тот день мне так и не удалось позавтракать. Еду Ноа, конечно, приготовила, но не успел я взять миску с ложкой, как Кейтлетт, продолжая полыхать гневом, криками погнала меня в путь.
Она и в обычные дни двигалась весьма резво, но сегодня это было что-то с чем-то. Казалось, всё, что её сейчас интересует, это нагнать своего незадачливого адъютанта. Первые пару часов мне удавалось как-то за ней поспевать, однако затем мои ноги словно налились свинцом, а лёгкие кто-то поджёг.
Хотелось упасть ничком, свернуться калачиком и плакать, а Кейтлетт продолжала гнать меня вперёд без передыху, периодически подначивая:
— Живее! У тебя же на гербе тигр, а не черепаха!
— Хоть осьминог, только дай отдышаться, а? — взмолился я.
— В гробу отдохнешь…
— Да хоть сейчас!
— Заткнись и иди, слабак! — ещё злее прежнего воскликнула Ноа.
Когда солнце наконец пошло на посадку, шутка про отдых на том свете уже не казалась такой уж несбыточной. Во всяком случае, моё сердце точно отбивало свои последние аккорды, азбукой морзе пытаясь передать сигнал «SOS».
Горы к тому времени изрядно поредели и стали значительно ниже. Мы оказались в небольшой долине, которая отделяла горы от остальной страны. Кроме вездесущих скал здесь наконец появились и другие элементы ландшафта: трава, кустики и даже деревья. Возле последних мы и остановились.
При наличии некоторой фантазии эти четыре пожухлых, весьма потрёпанных жизнью ёлки, можно было назвать крохотной рощицей, но к тому времени у меня не оставалось сил даже на святое — на сарказм.
Бросив мешок с вещами на землю, я ничком на него упал, мечтая только об одном: чтобы пришла ещё одна группа «лунных» и пристрелила меня, избавив от мучений. К сожалению, неподалёку была только кипящая гневом Ноа.
— Типичный мужик: стоило только тебя немного погонять, как ты уже упал лапками кверху! — мгновенно отреагировала на мои действия она.
У меня уже просто не было сил ругаться:
— Ноа, иди… иди… не знаю… в Занзебал!
— И этот человек, вчера рассказывал мне, что нужно не сдаваться, а сражаться до последнего!
— Не пей мою кровь!
— Да она даже комарам не нужна!
— Чем молоть языком, лучше за дровами сходи.
Не отрываясь от мешка, я нашарил рукой какую-то палку и швырнул её куда-то в район Кейтлетт. Это было ошибкой. От скорой, чудовищной расправы меня спас раздавшийся очень низкий птичий крик, точнее рёв. Словно огромная птица попыталась прорычать по-львиному. Издали кто-то ответил похожим звуком, только более высоким. Громко хлопая крыльями, над нашими с Ноа головами пронеслось что-то здоровое и быстрое. Споры как-то сами собой прекратились.