― Поиски ничего не дали. Кейл Ресс исчез вместе со всеми своими пожитками абсолютно бесследно, — доложил мне Леон перед началом очередного совещания.
— И никто ничего не видел? — уточнил я.
Это было первое собрание штаба после нашего «прорыва». Со дня той знаменательной битвы, когда мне представилось поближе познакомиться с прапорщиком Любовым, минуло три дня, хотя по ощущениям все тридцать. Собственно о том, насколько дни были перегружены событиями, говорил тот факт, что только сейчас у меня и прочих офицеров нашлось время на что-то, кроме непосредственного командования.
Только-только оклемавшись после запуска человека в космос, мне пришлось бегать по полю сражения и собирать излишне увлекшихся за собой. Эльт, например, умудрился прорваться практически к самому лагерю Ноа, который защищали какие-то не дошедшие до поля боя резервы. Они численно превосходили отчаянную полубригаду в три-четыре раза, но выходить за стены лагеря и нападать побоялись, то ли ощущая подвох, то ли опасаясь, что противник может переносить бешенство.
На этом «хорошие» новости не закончились. Не успел я собрать свою армию воедино, как в полном составе объявились остатки союзничков, которые, конечно же, захотели пойти с нами. Как управлять такой толпой мне было неизвестно, но у них имелись столь необходимые припасы, тогда как наш обоз остался позади. Перед таким соблазном устоять было сложно, а я даже не пытался. Так сильно радуясь, что не придётся сидеть на диете из травы, я не смог вовремя заметить подвох, а потом стало слишком поздно.
С великим почётом, уважением и щепетильностью мне вручили скипетр Солнца — метровую палку с изящным орнаментом, которая вообще-то была очень важным артефактом: попади она к «лунным», те бы оказались в шаге от победы.
На мой немой вопрос «Какого лешего?» последовал ответ, что у короля был стратегический замысел, но что-то пошло не так, и теперь мне придётся всех спасать.
Почувствовав в его величестве родственную душу, ведь мои стратагемы тоже жили примерно час, самое большее два, я принял артефакт, тем самым обозначив себя как спасителя всего отечества. Моя скромность, и до того влачившая жалкое существование, тихенько удавилась на задворках сознания.
Оставалась сущая мелочь: придумать, как это самое отечество спасти, желательно до того, как до меня доберётся Ноа и остальные «лунные». Правда, сейчас они, рассеявшись после битвы, спешно отступали от нашего неспешного преследования.
Вишенкой на торте оставался вопрос моего возвращения домой. С каждым днём, проведённым в этом мире, я чувствовал, что данное решение ускользает от меня всё сильнее и сильнее. Границы между мной и Рейландом Рором меркли с каждым часом, проведённом в этом безумном калейдоскопе событий. Даже перед вездесущим Леоном уже не было нужды особо притворяться — лишь придерживаться каких-то местных норм. Исчезновение же Кейла Ресса поставило в этом вопросе жирную точку, отдав вопрос самоконтроля всецело в руки моей несчастной совести.
— Солдаты клянутся… — отрывая меня от размышлений, продолжил Леон.
― Уверен, — я отмахнулся от графа, — спроси вы у солдат, квадратное ли солнце, то все они на портрете матери поклянутся, что да. А если вы дадите им кисти и краски — ещё и нарисуют.
Леон смущенно потупился. С недавних пор солдаты боялись его до дрожи в коленках. Любой контакт с ним рядовыми воспринимался с такой обречённостью, словно их вот-вот расстреляют за измену родине. Причём спроси он их, изменяли ли они в самом деле, все будут клясться, что да, изменяли. Как именно, когда, зачем было абсолютно не важно.
Началось это при весьма забавных обстоятельствах. Уж не помню, зачем конкретно, но мне потребовалось от графа избавиться на пару часов, и ничего лучше, чем сказать Леону, что у нас пропадает кухонная утварь, я не смог придумать. С кухни действительно пропадали вещи, но, откровенно говоря, в количествах настолько смешных, что обращать на это внимание было попросту глупо. Хотя в нашем положении без снабжения, наверное, всё же стоило.
Однако я недооценил «глаза и уши короля», которые отправил с этим разбираться. В тот момент мои мысли были где-то далеко, а по телу разливалась приятная истома от целых двух часов, проведённых без присмотра излишне въедливого графа.
О последствиях я и думать забыл. Наслаждение от покоя было куда сильнее. Ровно до того момента, пока мой покой не нарушил явившийся от графа капрал. Тот был бледен и напуган, но при этом собран и сосредоточен. Он сообщил, что меня желает видеть граф Сайрас на кухне немедленно, дескать, Леон раскрыл важный заговор.
В иной другой ситуации капрал отправился бы с такими с требованиями от командующего по очень коротким, но неопределённым координатам. Но в этот раз моя интуиция забила набат во все колокола, и не зря.
На кухне меня встретила весьма примечательная картина недавнего обыска, который плавно перетёк в погром. Вся посуда была разбросана по полу, еда при этом, что удивительно, оказалась на потолке. По углам жались испуганные повара, а в центре помещения, привязанный к небольшому стульчику, дрожал какой-то полноватый мужичок. На него наседал, как коршун на свежее мясо, Леон Сайрас:
— Где поварёшка?! — орал граф грозно. — Ты не мог отдать её человеку из толпы!
— Но господин, это же всего лишь поварёшка, кому может быть… — пытался возражать работник кухни.
— МОЛЧАТЬ! — раздражённо прикрикнул Леон. — Вопросы тут задаю только я! Куда вы дели суповара? Где он?
— Н-но…
По кухне разлилась звонкая пощёчина.
— Где тело?! Признавайся! — громче прежнего прокричал граф. — Вы сварили его в каше? Или бросили в объедки?!
— Г-господин, я-я… — заикаясь, пытался ответить повар.
— Ты?! — вытаращился на него Леон, словно всё понял, хотя это вряд ли было так.
— Я-я-я… — несчастный терял на глазах не только дар речи, но и седел, стремительно превращаясь в старика. — Э-э-это я-я-я с-с-суповар…
С тех пор произошло две вещи: страх перед Леоном разошёлся по лагерю, а один вид графа вселял ужас в сердца и умы солдат. Сам же он по соображениям безопасности был вынужден начать готовить себе самостоятельно. Видимо, боялся, что повара не оценили его выходку.
Впрочем, сейчас это стало неактуально. Гораздо важнее было то, что наш старший разведчик, Кейл Ресс, как по фокусу словно испарился, причём прямо на глазах многотысячной армии, что вызывало неподдельное уважение к его таланту иллюзиониста.
― Трус!
Такое отношение не было чем-то из ряда вон. В Играх принимали участие относительно добровольно, особенно такие люди как Ресс. Подразумевалось, что отношение к воинскому долгу будет соответствующим.
Проявление трусости для рядового солдата грозило лишь насмешками со стороны братьев по оружию. Но для офицера бежать с поля боя было сродни самоубийству. Причём ещё непонятно, что было бы хуже. В одном случае твои дела, образно говоря, заканчивались, а с клеймом дезертира надо было ещё как-то жить дальше.
Судя по всему, точку зрения капитана Ноктима разделяли и остальные в штабе. А вот мне дезертирство казалось наименее возможным вариантом.
Кейл Ресс имел безупречную репутацию. Всю жизнь он строил мосты, как вдруг увидел овцу и решил всё испортить? Нет, я бы скорее поверил, что его похитили. Очень-очень вежливые похитители, которые заодно решили забрать его вещи, но не осмелились оставить прощальное письмо.
Это определённо было как-то связано с нашим разговором, произошедшим накануне, только как? Раз за разом я проматывал в уме тот диалог, пытаясь отыскать какую-то недосказанность, оговорки, словом, хоть что-то. Ресс определённо хотел мне что-то сказать, а точнее услышать от меня. Возможно, будь я чуточку откровеннее, всё пошло бы совсем иначе.
Не стоило забывать и про сны. Согласно им, Кейл предал сначала меня, а затем и Ноа, к которой переметнулся. Это было важно, но помогало мало, всё ещё не позволяя составить цельную картину происходящего. В частности понять, чего именно предатель хотел этим добиться.
Власти? Почёта и уважения? Звучало неплохо, но что-то не сходилось. Не таким человеком был Кейл.
«Впрочем, откуда мне знать, какой он настоящий?»
Как это ни странно, но он всё равно не был наиболее актуальной темой, из-за которой штаб собственно и собрался. Прокашлявшись и тем самым прервав бурное обсуждение на тему того, что случается с дезертирами после Игр, я громко спросил:
― Как бы то ни было, кто-то должен занять его место. Есть кандидатуры?
Этот вопрос мной был задан совсем не из-за отсутствия фантазии. Скорее из-за лени. У меня начинала болеть голова от одной попытки представить, сколько споров и свар мне придётся перенести, если новый разведчик будет выбран мной единолично. Приходилось играть в демократию, отчего моя голова начинала болеть, но уже по другому поводу.
Все в штабе притворно потупились. Тут бы удивиться скромности моих подчинённых, если бы она у них на самом деле была. Их растерянность была вызвана совсем противоположными чувствами: они все, может быть, кроме Леона, который желал лишь донимать меня от рассвета до заката, хотели занять место Ресса. Просто первого, кто вызовется, неизбежно будут сравнивать с остальными, что поставит его в невыгодное положение.
Ситуацию спас Гун-Гун, невесть что забывший на офицерском совещании:
― Гун-Гун желает быть разведчиком! Он разведёт всех «лунных»!
— Куда? По кабакам? — рассмеялся Эльт.
Большинство только посмеялись от этой фразы, но отдельно взятые глаза и уши короля обеспокоенно посмотрели на меня, опасаясь, видимо, что я приму это предложение.
Моя же фантазия в это время попыталась нарисовать Гун-Гуна, который спокойно и обстоятельно делал доклад возле карты. Где-то на этапе «спокойно» всё и завершилось, вылетев с критической ошибкой.
― Нет, — коротко сказал я чудаку и повторил вопрос: — ещё кандидатуры?
На этот раз, как я и опасался, вызвались все, кроме Леона. Учитывая, что в палатке были люди, представляющие различные подразделения моей армии, конкурс получился большим, чем на место в корпорации «нугл».
Всё это были абсолютно разноплановые люди, кто-то смелее, кто-то смекалистее, кто-то осторожнее. Взять того же Эльта — смелый, отважный солдат, рубака-парень, свой в доску у подчинённых. Чем не идеальный кандидат?
Но не так давно я уже убедился в его способности вести себя скрытно и незаметно. Она отсутствовала.
Ещё он достаточно здорово рисовал карты. Правда, получившееся скорее годилось для демонологических ритуалов, нежели для анализа происходящего.
Ноктим тоже годился — опытный солдат, уважаемый ветеран, любитель табачка. Последнее и рубило идею прямо на корню. Последнее, что мне нужно было — это разведчик, которого будет видно из-за линии горизонта.
Ещё вполне подходил капитан Кай. Новичок в нашем бродячем цирке, по совместительству самый молодой из присутствующих. Обычно это о многом говорило, но не в этот раз.
Кай действительно рано выбился в капитаны — это были его первые Игры в этом звании. Но, как я уже убедился, думал он в первую очередь своими кулаками, используя голову в качестве весомого аргумента, которым можно было при случае ударить противника. Дай ему хоть чуть-чуть свободы, и он побежит ломать лица всем встречным «лунным» вместо наблюдения за ними. А так как это и было основной обязанностью прямо сейчас, я не видел смысла что-то менять в этом борделе.
У меня имелся свой фаворит на этих «выборах». Только, к сожалению, моя персональная заноза в заднице и, возможно, лучший кандидат из имеющихся не поднял руку.
Во-первых, было бы здорово занять Леона чем-то помимо бесконечных придирок к моим решениям. Во-вторых, граф был тем ещё пацифистом и драк со своим участием старательно избегал. Пожалуй, он один во всём нашем цирке был способен за кем-то проследить без риска ринуться в бой по велению своей левой пятки, жаждущей новой медали. В-третьих, Леон неплохо управлялся с пером и бумагой. В этом я убедился, когда скинул на него всю бумажную волокиту. Тогда мне казалось, что это — хороший способ от него отделаться. Не сработало. Зато теперь в моей армии с бюрократией было даже лучше, чем у Ноа, которая, как я знал по памяти Рейланда Рора, и шагу не могла ступить без издания очередного указа или декрета.
И всё же я сомневался насчёт этой кандидатуры. Был риск, что граф, как и в схожих ситуациях ранее, своё назойливое присутствие рядом со мной ничуть не сократит, а даже напротив — приобретёт в аргументации.
Назначить кого-то просто так от балды тоже было можно. Но по опыту замены одного выбывшего капитана мне хорошо было известно, к чему это может привести. Тогда я тоже не глядя принял решение, выбрав наобум из предложенных Леоном кандидатур. Закончилось в итоге всё натуральной осадой моего жилища и бесконечных распрях. Карьеризм в рядах местной армии принимал армейские же масштабы.
За новое звание подчас разворачивались такие баталии, по сравнению с которыми остальные битвы, происходящие во время Игр, казались потасовкой перед детским утренником за право быть снежинкой.
Помимо естественной гордости, когда каждый считал именно себя достойным, несмотря ни на какие очевидные «но», дело ещё было и в том, что новое звание или должность можно будет предъявить в следующий раз, а это многого стоило. Если человек был на прошлых Играх старшим разведчиком, значит, и на следующих должен занимать схожую должность.
В этом, к слову, заключался забавный парадокс. Разведку и тех, кто в ней служил, откровенно презирали, однако получить соответствующее звание все были очень даже рады. Дело в том, что звание «главного разведчика» равнялось капитану, а это неплохой задел для дальнейшего повышения.
Пока я искал изящный способ избавиться от назревающей головной боли, не прибегая к альтернативной медицине, Гун-Гун вновь решил заняться самовыдвиженчеством.
― Гун-Гун мог бы найти Миюми! — предложил чудак, явно считая это хорошей рекомендацией.
Достижение было так себе, тем не менее, зная, с кем имею дело, я на всякий случай уточнил:
― Зачем искать Миюми?
― Её уже два часа нет в лагере!
― Откуда… — я хотел было поинтересоваться, откуда он это знает, да ещё и с такой точностью, но вовремя себя остановил ― в некоторые вещи лучше не углубляться.
Впрочем, мне показалось, что это можно было использовать с пользой.
«Устрою небольшое дружеское соревнование, разве может что-то пойти не так?»
Потерев переносицу, я с коварной улыбкой оглядел всех присутствовавших и объявил:
― Кто первый приведёт сюда Миюми, тот и станет новым старшим разведчиком! Можете…
Договаривать никакой необходимости не было.
― Вы уверены, что это хорошая идея? — чопорно поинтересовался Леон, когда орущая и сбивающая друг друга толпа удалилась. — Враг не дремлет…
― О-о-о, вы правы, граф! — с усмешкой ответил я. — Ноа, как истинное зло, вообще никогда не спит!
***
Идея устроить из поиска нового разведчика соревнование разонравилась мне меньше чем за час. Именно столько времени потребовалось моим подчинённым, чтобы превратить происходящее в невесть что. Вот что мне мешало твёрдо рыкнуть, назвав свою кандидатуру? Ничего. Настоящий Рейланд Рор так бы и сделал, не сомневаясь ни секунды. Я же решил избежать проблем и… результат был предо мной как на ладони — ещё больше проблем, чем в начале.
Глядя на происходящее, мне всё больше казалось, что пока более актуальным был вопрос не о спасении отечества и победе в Играх, а об окружавших нас лесов. Наблюдая за столбом дыма вдали, я отвлечённо спросил:
― Как думаете, граф, кто вернётся с Миюми?
Мы с Леоном стояли на опушке, чуть в стороне от расположившегося позади лагеря, и, вяло переговариваясь, наблюдали за продвижением поисков. Со времени начала соревнования прошло уже полтора часа, и вести из леса приходили одна страшнее другой.
Эльт не поделил с пчёлами малину и уже вовсю руководил осадой улья. Лой Ноктим уронил трубку и устроил небольшой пожар. Оставалось надеяться, что Миюми в тех двух гектарах леса не было. Гун-Гун подрался с деревом, итоговый счёт вышел два-четыре в пользу «зелёных». Какой-то капитан какой-то там бригады поспорил, что маленькие красные ягоды ― съедобные, и теперь у нас было уже две командирских вакансии.
— Глубоко несчастный в своей глупости человек, — высокомерно фыркнул Леон.
Подобные интонации я слышал у него не впервые и по опыту знал их причину: Леону здорово не нравилось происходящее, но так как связано это не с объективными причинами, а личными, то претензий он высказывать не станет.
Сам не знаю зачем, наверное, для поддержания беседы, но я попытался его урезонить:
— Вы слишком к ним строги, граф. Ребята, может, последний раз видят нормальный лес на ближайший месяц. Шишки там…
Прерывая меня, из леса раздались панические крики.
— А вот и крики восторга от шишек, — саркастично заметил Леон.
— Откуда вы родом? — упреждая грядущий поток претензий, сменил я тему разговора.
Обычно такие вопросы вызывали практически у любого собеседника целый словесный шторм, но только не в нашем случае.
— Файфик, — нехотя ответил граф.
Мне это название практически ни о чём не говорило. Вроде как именно там печатали «Вестник Войны», а ещё город почему-то называли «двуединым».
— И как живётся в двуедином городе?
— Море, чайки, белокаменные мосты через «Королевскую» и красивые закаты, — тоном, будто окружавшие нас лесистые холмы были ему куда приятнее, ответил Леон.
Видно, граф не очень хотел вспоминать о том, что где-то там его ждёт домик в райском местечке, а он, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, наблюдает за тем, как стадо идиотов уничтожает лес.
— Скучаете по семье? — ещё одна благодатная, как мне казалось, тема для беседы.
Я знал, что где-то там, за рамками всей этой истории Леона ждёт жена, хотя он сам распространяться об этом не спешил.
— Разумеется, — в тоне его голоса чувствовалось, что граф и представить себе не может, как можно не скучать по родным в таком положении.
— Вы много пишете семье, надеюсь, хе-хе, в этих письмах нет никаких военных тайн? — мне захотелось обратить всё в шутку, пускай и не слишком хорошую.
Я рассчитывал на какую угодно реакцию, от непонимания до возмущения, но, к моему удивлению, Леон лишь усмехнулся и как бы вскользь заметил:
— Возможно, если бы вы хоть иногда писали своим родным, то у вас не было бы времени лезть в чужую личную жизнь.
Тут он меня уел по полной. Писать письма на Землю было достаточно глупо, а у Рейланда Рора Игры полностью заменяли и семью, и личную жизнь.
Прервав наш разговор, из леса вышел капитан Кай, весь в иголках и очень расстроенный. Он вроде как искал Миюми, карабкаясь по деревьям, и не удержался на ветке. Когда капитан подошёл, я подавил в себе желание спрашивать, почему он выбрал именно этот способ поискать, и не перепутал ли Кай мою пухлую помощницу с Тарзаном, но вместо этого вежливо поинтересовался текущей обстановкой.
― Гун-Гун подрался с деревом! — вид у капитана был таким, словно он глубоко восхищается этим поступком, на его лице просто читалась застывшая фраза: «Бей дерево — спасай отчизну».
― Да, я уже наслышан…
― Нет, ещё раз! — возразил Кай. — Пока липа ведёт!
Я глубоко вздохнул и всерьёз начал думать над тем, как бы это всё закончить без дальнейших потерь в личном составе или серьёзного ущерба для природы. Неожиданно кто-то коснулся моей руки, привлекая внимание.
За спиной обнаружилась Миюми с подносом, где жёлтым дымом коптил напиток, который она называла кофе, и какая-то простенькая снедь. Больший вопрос, чем что она здесь делает, вызывало лишь только то, почему девушка, несмотря на все протесты, продолжала готовить мне кофе.
― Вы пропустили обед, с… кхм, командующий, поэтому принесла его сюда, — сообщила немного растерянно Миюми.
― Спасибо, постой с нами, — окинув её насмешливым взглядом, сказал я. — Ты, кстати, когда вернулась?
— Да с час назад, — не задумываясь, очень довольная тем, что услужила мне, ответила девушка.
Леон с подозрением посмотрел сначала на Миюми, а затем на меня.
― Я правильно понимаю, что вы…
― Нет, честно, не знал.
― Может, им подать какой-то сигнал? — предложил Леон, неодобрительно качая головой.
― Могу подудеть! — навострив уши, предложила моя помощница.
― Ага, вы представляете себе последствия? — поинтересовался я у графа с усмешкой.
― В каком смысле?
― Как бы объяснить, эм, Миюми, у тебя к дудке прилагалась книжка, сколько сигналов ты выучила?
Девушка с гордостью, будто это её величайшее достижение, ответила:
― Один!
― Надо полагать, примерно столько же, как и остальные, — размышляя, прикинул я. — Смысла спрашивать, какой именно, тоже нет. Граф, вы уверены, что получи тот же Эльт приказ к атаке, он воспримет его правильно?
― Может, тогда послать солдат на прочёсывание? — предложил Леон с опаской.
― Мы уже отправили туда тех, кто считается лучшими из лучших, вот что вышло, — я кивнул в сторону пожара и продолжил. — Представляете, что останется от леса, если в нём окажутся все остальные?
Леон тактично замолчал, видимо, ожидая, когда я предложу свой вариант действий, чтобы начать его оспаривать. Однако, к его разочарованию, мне пришла в голову совсем другая мысль.
― Золотце, а что ты вообще делала в лесу?
Судя по забегавшим по сторонам глазам девушки, не было похоже, что она горит желанием отвечать на этот вопрос. К счастью, врать Миюми не умела, поэтому, зардевшись, потянула:
― Ну-у-у…
― Ближе к сути, пожалуйста.
― Эм, — Миюми глубоко вздохнула и быстро затараторила, словно надеясь сбить меня этим потоком слов с толку: — искала призрака Глубокой Чащобы, который по легендам умеет исцелять все болезни, пахнет апельсинами и выглядит как золотой тюлень!
— Как же меня достали все эти духи, сколько их здесь?! — тихо простонал я.
Куда более практично настроенный граф с очень серьёзным видом посмотрел девушке в глаза, наверное, проверяя, не расширены ли у неё зрачки. Мне же, привычному к таким вещам, оставалось только устало потереть переносицу и сообщить очевидное:
― Миюми, во-первых, откуда ты всё это вот тащишь? Во-вторых…
На самом деле, я не рассчитывал на ответ. Даже более того: мне абсолютно не хотелось его получать в какой бы то ни было форме. Не потому, что было всё равно. Ещё в детстве, пораньше вернувшись из школы домой, я на собственном опыте убедился, что иногда лучше не возвращаться раньше обычного и уж точно не спрашивать, застав родителей за интересным занятием, откуда берутся дети. Однако Миюми вместо ответа ловко извлекла из одежды небольшую брошюру. От увиденного у меня глаза на лоб полезли. Не сдержавшись, я прочитал вслух:
— Кхм, самый наиболее полный каталог артефактов и магических созданий, которые вы можете встретить в быту, приготовить и выжить после употребления. Авторы, м-м-м, некто «С» точка и «Ф» точка.
Закончив читать и почувствовав, как тупею на глазах окружающих, я, скомкав, выбросил листик и серьёзно посмотрел на девушку.
— Миюми, послушай, я понимаю, что реальный мир весьма скучный… — как назло именно в этот момент в лесу что-то взорвалось, напрочь испортив мою речь и заставив искать оправдания вместо донесения глубокого смысла. — Видимо, кто-то на поиски тебя взял с собой гранату, с кем не бывает! Так, о чём я? А, точно! Так вот, скучный…
Прогремел второй взрыв, который ещё сильнее прежнего поколебал мою позицию.
— Нечётное количество — плохая примета, делов-то. Но не будем отвлекаться, — я выждал пару секунд, убеждаясь, что больше взрывов не случится. — Хоть реальный мир и скучный, но уходить в выдуманные — не повод. И вообще, это, скорее всего, Гун-Гун. Поверь моему опыту.
― Я тоже так подумала, поэтому решила сходить и проверить! — кивнула, соглашаясь с моим предположением, девушка.
Угадать, что произошло дальше, не составило ни малейшего труда.
― Ты потерялась?
― Нет! — оскорбилась Миюми. — Я его нашла!
Я осмотрелся, однако ничего тюленеобразного вокруг не наблюдалось, поэтому пришлось уточнить.
— Гун-Гуна? Или духа?
― Духа, конечно! Сейчас приведу! — Миюми куда-то умчалась с самым решительным видом.
― Вы не задумывались о том, чтобы проверить её психическое состояние? — даже не пытаясь говорить тихо, поинтересовался Леон. — Как она вообще оказалась здесь, у вас?!
— Странности притягиваются, — отвлечённо ответил я и отмахнулся от него. — Миюми у нас профессионал, можно сказать, дипломированный специалист по паранормальным явлениям. Разве можно губить такой талант таблетками или, упаси боже, образованием? — заметив возвращающуюся девушку и того, кого она с собой вела, у меня на лице расцвела ухмылка, — к тому же, боюсь, граф, в этот раз призрак более чем материален. Судя по форме — приведение работает на «лунных». Либо Ноа освоила некромантию — и нам конец, либо это что-то новое.
Моя помощница, заручившись помощью пары солдат, и вправду привела небольшого плюгавенького старичка с отличительными знаками наших противников и здоровенной шишкой на голове, которая в свою очередь демонстрировала текущую принадлежность к «солнечным».
Осмотрев его, я скорчил злодейскую гримасу и с намёком сказал:
― Ну, на тюленя не слишком похоже, апельсинами не пахнет, но это всегда можно исправить. Так что, будем говорить или мне послать за нитками, иголками и ароматизаторами?
Старичок вздрогнул, сглотнул и начал говорить:
― Мне… мне было приказано наблюдать издали за перемещениями вашей армии…
Ничего удивительно и странного в этом по сути не было. Ноа и раньше таким промышляла, однако я заметил, что горе-разведчик чего-то не договаривает.
— И всё? Что ж, видимо, всё-таки придётся нести нитки…
Моя репутация куда лучше прямых угроз, поэтому старичок мгновенно сломался.
— Нет! Не надо! Мне приказали ночью добавить это в воду…
Нам предъявили небольшой пузырёк без каких-либо опознавательных знаков и с синеватой жидкостью внутри. Откупорив, я убедился, что пахнет жидкость горечью вперемешку с какими-то травами.
— Леон, вы разбираетесь в таких вещах?
Граф осмотрел пузырёк, встряхнул его, затем открыл и, мизинцем попробовав на вкус, заключил:
— Похоже, какое-то слабительное.
— Н-да, на лимонад и вправду не очень похоже, — согласился я и с удивлением отметил: — Ноа наконец смогла в диверсии?
Пришлось ещё раз с подозрением посмотреть на старика-разведчика. На этот раз даже угрожать не потребовались.
― Я… я был против! — заявили мне в лицо. — Но этот новый капитан, Кайл Расс, убедил её и…
― Забавное совпадение, — прерывая его, с намёком заметил Леон.
О пророческих снах я ему не рассказывал, поэтому для него куда именно делся Кейл было новостью. Для меня же это стало хорошим поводом убедиться, что все эти сновидения — не просто бред уставшего человека, и в них действительно есть смысл или по крайней мере какие-то точки пересечения с реальностью.
— Мда, так себе совпадение, — понимая, что от меня ждут ответа, сказал я.
Сразу отпало желание продолжать эту потеху с поисками Миюми в лесу. Лафа закончилась: похоже, Ноа и её армия начали приходить в форму после последнего поражения. Нужно было заканчивать цирк и возвращаться к более актуальным проблемам — командованием армией так, чтобы победить на Играх.
― Леон, ступайте в лес и прихватите с собой мою помощницу, — устало приказал я.
― Это зачем? — не понял меня граф.
― Ну, вы её нашли, покажете это остальным, и с завтрашнего дня жду от вас точных и свежих донесений.
― Но я же…
Леона передёрнуло как от удара молнией, когда я положил ему руку на плечо и, пристально глядя в глаза, заявил:
― Либо вы, либо Гун-Гун.
Кажется, граф на секунду готов был даже на второй вариант, но затем сдался, поник и кивнул. Жестом он пригласил Миюми в лес и с видом, будто отправляется топить котят, побрёл за ней.
― Не забудьте забрать остальных! — крикнул я ему вслед и вернулся обратно в лагерь, целиком погруженный в размышления насчёт грядущего.