«Иногда, в снах ты видишь то, чего так боялся увидеть в реальности»
Лагерь, раскинувшийся неровным пятном вокруг крепости Яой, пылал. Хаос внутри царил невообразимый. Стараниями Эльта и его полубригады было решительно невозможно понять, что подожгли они, а что уже горело. В целом, горело вообще всё, включая те вещи, которые, как казалось мне, воспламеняться не должны. Больше всего меня смутил каменный колодец неподалеку от входа, полностью объятый пламенем. Как так вышло неясно, но выглядело максимально апокалиптично.
Сами «лунные» присутствие врага уже заметили, но ещё не осознали. На это им потребуется много времени. Не так уж и просто поднять по тревоге лагерь, который уже поднят по тревоге.
Поэтому не было ничего удивительного, что на первых порах нашим самым опасным противником стали не разрозненные солдаты «лунных», а огонь и дым. Ориентироваться в горящем лагере, когда твои лёгкие пылают от гари, а глаза слезятся — так себе удовольствие. Лучше выбрать другое место для прогулок.
Самым важным являлось ни в коем случае не терять строя. Идти приходилось плотно сбитой колонной. Разделяться в условиях, когда враги находились буквально повсюду, а видимость составляла от силы пару метров, идеей было смертельно опасной. Чем-то это напоминало очень брутальную версию игры «змейка». Любое промедление, остановка или разрыв строя грозили обернуться внеплановым концом игры.
По мере продвижения вглубь лагеря, усиливалось и сопротивление, особенно там, куда ещё не добрался огонь, впрочем, ничего даже отдалённо похожего на хитроумную ловушку не было: «лунные» действовали хаотично, кто во что горазд. Без единого командования, даже без единого плана. Ясно с первого взгляда, что для них пожар являлся большей неожиданностью, чем для нас.
Часть «лунных» пыталась спешно возводить из чего попало под руку баррикады на нашем пути. Как по мне, абсолютно бессмысленное занятие. Лагерь, даже такой крупный и долговременный как этот, всё равно не город. Здесь нет каменных зданий, которые не так просто разрушить, нет чётко очерченных улиц и естественных преград. Как только на пути появлялось препятствие, мне просто нужно было немного скорректировать вектор движения, снести ряд палаток и обойти её.
Другие пробовали жалить нашу колонну с флангов и тыла. Это, может быть, и сработало бы, действуй они хоть немного сообща. В эти моменты особенно остро чувствовалось, что у «лунных» банально нет лидера, который бы заставил эту орду действовать слаженно. Не знаю, где находился в этот момент Кейл Ресс, но я точно знал, где его точно не было — во главе своей армии.
Я же, напротив, носился по всей нашей колонне как ужаленный, пытаясь одновременно проконтролировать всё. Именно действия противников помогли мне понять, что если мы не будем действовать слаженно, решительно и быстро, то битву, несмотря на фактор внезапности, нам не выиграть.
В эти минуты весь мой мир составляли четыре предельно простых мысли. Если колонну остановят — нам конец. Если колонну разорвут — нам конец. Если колонна разделится — нам конец. Если мы не дойдём до крепости — нам конец.
Стоило мне задуматься и отвлечься на что-то стороннее, как сразу начались проблемы. Огонь подточил основание какой-то деревянной вышки, и та рухнула поперёк колонны, придавив собой с десяток человек и разделив нас на две части.
Видя, что солдаты замешкались и не знают что делать, я изобразил на лице самую зверскую рожу из возможных и проорал:
— Вперёд! Это всего лишь огонь! Поверьте, мой гнев гораздо страшнее!
Убедившись, что страх передо мной оказался сильнее и подкопченная колонна с рёвом кинулась сквозь пламя, я отправился следом.
С другой стороны нас уже поджидали «лунные», которые, пользуясь возникшей заминкой, решились на очередную атаку. В этот раз у них даже вполне могло получиться. Вокруг грохотали взрывы, свистели пули, звенела сталь, орали как бешеные люди, однако, когда из огня появился я, всё замолкло.
«Лунные» замерли, словно увидели самого сатану, а затем, не взирая на крики командиров, численное превосходство и то, что им, наконец, удалось разделить колонну, побросав оружие, разбежались. Увы, падали и мои солдаты — многие от усталости или надышавшись дымом. Таких приходилось оставлять — все прекрасно понимали, что никакой возможности нести «раненых» не было и в помине, у нас имелся только один путь — вперёд.
Не прошло и минуты, а я, ревя во всю глотку, уже возглавлял атаку на очередную баррикаду, обходить которую пришлось бы слишком долго. Ни шквал пуль, ни залпы картечью практически в упор — ничего не могло остановить или даже замедлить нашего продвижения.
Когда всё стихло, я разглядывал захваченные позиции, и мне на глаза попалось знакомое лицо. Он лежал на баррикаде, сраженный залпом картечи. Молодой капитан, с которым мы повстречались совсем недавно, но который уже за такой срок успел мне запомниться, в отличие от многих своих коллег.
В пылу боя я и не заметил, что штурмовал вражеские укрепления не с кем-нибудь, а плечом к плечу с капитаном Каем. Будь его бригада чуть менее истрёпана предшествующими боями, кто знает, может, он и остался бы с нами. В любом случае, прошлого не изменить.
«Вот она, цена моих ошибок. Результат неверных решений, принятых ранее. Но был ли у меня тогда выход? Вряд ли…»
Что-то, наверное, интуиция мне подсказывала, что всё произошедшее результат не одной ошибки, а целой их череды. Но где я оступился, где свернул не туда? Думать над этим времени не было — впереди раздались крики, в иное время вызвавшие бы у меня усмешку:
— Яой! Вижу Яой!
Некоторые солдаты от этого начали облегчённо выдыхать, чего допускать категорически нельзя. Битва была далека от завершения. Скорее, приближался её эндшпиль — самая важная часть.
— Не сбавлять ходу! Это ещё не конец! — проревел я, стараясь перекричать шум пожара, крики людей и звуки боя.
— Командующий, там солдаты, кажется, они собираются поднять мост! — сообщили мне с выражением растерянности на лице, так, будто не знали, что тут нужно делать.
— Так остановите их!
Судя по растерянности солдата, он, может, и рад бы, но абсолютно не представлял, как это сделать.
Я бы и сам туда отправился, однако в тот же момент прибыл ещё один вестовой, выглядевший особенно ужасно — одна сплошная копоть и белые, безумно вращающиеся зрачки.
— Командующий, — доложил он мне по всем правилам, — Лой Ноктим просит поддержки.
Старый капитан шёл в самом арьергарде. Если уж он просит помощи, значит, дела совсем плохи, и там моё присутствие было нужнее. Мост можно было поручить кому-то другому, тому, кто вообще не знал, что такое страх.
— Гун-Гун!
Чудак появился мгновенно. Его волосы и борода в нескольких местах обгорели, а на одежде плясали небольшие огоньки, что придавало ему особенно инфернальный облик.
— Этот мост не должен быть поднят, — приказал я. — Любой ценой! Если надо, раскурочьте его, но чтобы мы могли пройти по нему, ясно?
— Так точно! — подмигнул мне Гун-Гун и, поудобнее перехватив свой фонарь, убежал.
Отыскав графа Сайраса, который в меру возможностей пытался держаться рядом, но всё равно постоянно отставал, я нашёл работу и ему:
— Леон, соберите бойцов и отправляйтесь в замок. В бой вступать только при необходимости. Меня интересует реликвия и вражеский штаб. Первое принести мне, второе захватить в целости.
— Командующий, не разумнее ли…
Кажется, он хотел что-то возразить или добавить, но я и так слишком задержался на одном месте.
— Не разумнее! Вперёд! — мельком убедившись, что он отправился выполнять приказ, я понёсся в хвост колонны.
Дела там оказались очень плохи. Кажется, здесь собрались «лунные» со всего остального лагеря. Радовало лишь то, что они, утратив всякое подобие порядка, просто ломились напролом, пытаясь не столько убить в бою, сколько завалить численно. Это бы у них, возможно, даже получилось, если бы не одно веское НО, которое звали Лой Ноктим.
Посреди дыма и огня старый капитан наверняка чувствовал себя как рыба в воде. Обстановка также была под стать его стилю боя: ни одно другое соединение моей армии не смогло бы устоять в тех условиях, в которых сейчас держалась тридцать третья бригада.
Я прибыл очень вовремя, как раз в тот момент, когда очередная волна «лунных» накатила на позиции, которые удерживал Лой. Он и его люди, сбившись плотным квадратом, используя мушкеты с примкнутыми штыками в качестве пик, стояли уже в практически полном окружении. Но стояли! «Лунные» разбивались о строй солдат, как бушующее море разбивалось о волнорезы.
Пока я спешно соображал, чем ему можно помочь, тридцать третья успела отразить две или три атаки. Однако даже такая, практически невероятная стойкость долго продолжаться не могла. Нужно было вытянуть Лоя и его людей из этого котла, но как?
Тут мне на глаза попалась компания, в окружении которой мне «повезло» находиться. Множество солдат просто стояли и не знали, что им делать, издали безучастно наблюдая за тем, как сражались их товарищи.
— Почему стоим, бойцы? — с удивлением поинтересовался я.
Какой-то молодой рядовой, явно вчерашний новобранец, которому не повезло в этот момент стоять прямо передо мной, робко ответил:
— С-сэр, у нас нет командиров, м-мы не знаем, что делать…
— Я не сэр…
Одного взгляда на несчастного было достаточно, чтобы понять, что тут произошло. Судя по разномастной форме, практически без знаков различия, здесь собрался весь «молодняк» моей армии. Отставшие, разбитые, лишившиеся своих командиров и воли к борьбе. Огонь в их сердцах, такой необходимый сейчас, практически померк. Однако его всегда можно было разжечь заново, что мне и требовалось проделать.
— Какое-то отребье собралось здесь! — Я окинул скептическим взглядом эту кучку. — И вы называете себя моей гвардией?! Чушь!
— Командующий, но мы не называем себя вашей гвардией…
— А я называю! Отныне и навек вы — моя гвардия! Бригада без номера, знамен и знаков различия! Худшие из лучших, лучшие из худших! Ваша клятва — кровь, своя или врагов, мне без разницы, и вы все дадите её мне прямо здесь! — Моя рука указала на Лоя Ноктима. — Посмотрите туда. Вот где настоящие бойцы, лучшие мои солдаты. А теперь взгляните на себя. Кто вы по сравнению с ними?
К моему огромному удивлению, мне даже не пришлось подсказывать, ответ раздался сам, сразу несколько раз:
— Худшие! Худшие! Худшие!
— Именно, худшие! И прямо сейчас вы докажете, что вы худшие из лучших!
В сердцах людей передо мной разгоралось новое пламя. Не успел я договорить, а солдаты уже во всю скандировали этот клич:
— Худшие из лучших, лучшие из худших!
— В колонну, гвардия! — по одной моей команде те, кто еще минуту назад не знал, что им делать без командиров, самостоятельно принялись строиться. — Сражайтесь за себя и за тех, кто пал, не знайте жалости и милости к врагу. Я сам пристрелю того, кто посмеет замешкаться перед «лунным»! Только смерть! Вперёд, моё отребье, принесите свою клятву!
И они пошли, а затем побежали. А я бежал впереди всех. Молча, без воплей и лишних криков мы двигались на противника.
Когда «лунные» заметили нас, то опешили и растерялись, абсолютно не понимая, что происходит. Толпа оборванцев без знамён, сквозь дым и пламя неслась на них с выражением желания убивать на лицах и при этом абсолютно молча! Вместо того чтобы встретить нас во всеоружии, наш противник так и стоял в изумлении.
Кольцо врагов вокруг Лоя Ноктима к тому времени окончательно сомкнулось, однако мы вскрыли его в один момент, пройдя через ряды «лунных» как горячий нож сквозь масло, сметая всех на своём пути. Это привело к самому неожиданному результату. Понимая, что ещё немного — и им конец, «лунные» понеслись в последнюю, отчаянную атаку. Но не на меня и моё отребье, а на капитана Ноктима.
У всякой стойкости есть свои пределы, однако у солдат Лоя этого предела, кажется, не было. Даже когда их строй наконец прорвали и квадрат распался, они стояли и бились до самого конца, пока последний из «лунных», оставляя испачканные штаны, не сбежал.
Вот почему я так берёг их тогда, отправив на верную смерть солдат капитана Кая. Тяжёлое, во многом спорное решение, принятое ранее, обернулось полным успехом. Окажись на месте тридцать третьей бригады кто угодно другой, нам всем, всей армии пришёл бы конец. Не выстояли бы они, «лунные» направились бы к нам в тыл, громя отставших и разбитых солдат, которых я никак не успел бы воодушевить.
Лоя Ноктима мне удалось найти не сразу. Он сидел на каких-то обломках в порванной одежде, с погнутым клинком, будто им рубили дрова, и меланхолично смотрел в пустоту.
Моё появление несколько привело его в чувство. Отработанным движением он хотел затянуться трубкой, которую не бросил даже в этом бою, но та попросту развалилась у него в руках.
— Напомните мне купить вам новую, — пошутил я нервно.
К моему удивлению, Лой Ноктим усмехнулся и, ничего не говоря, достал из одежды точно такую же, только целую, и ловко принялся набивать её табаком.
— Хм, ладно. Как отдышитесь, собирайте своих людей и догоняйте. Оставляю вам свою гвардию в качестве подмоги.
— Гвардию? — капитан недоумевающе осмотрел тех бойцов, что я привёл с собой. Кажется, они его не слишком впечатлили.
Ухмыльнувшись, я обвёл рукой собравшихся вокруг солдат:
— Знакомьтесь, моё отребье…
— Худшие из лучших, лучшие их худших! — раздался клич.
— Да, как-то так. Передаю их вам, Лой, а то вас уже что-то маловато.
Я собирался добавить, что возвращать их в целости и сохранности не обязательно, но меня отвлёк подоспевший вестовой:
— Граф Сайрас просит вашего присутствия в крепости.
— О, она уже взята?
— Нет, в этом и проблема, командующий.
— Что ж, решим и её.
По сравнению с тем огненным адом, в котором мне только что довелось очутиться, рядом с крепостью была тишь да гладь. «Лунных» здесь в больших количествах не было, а всё, что могло гореть, или уже сгорело, или догорало.
Колонна развернулась в линию, отрезая крепость от возможного удара из лагеря, однако внутрь мои солдаты почему-то не спешили. Мне было подумалось, что противник всё же успел поднять мост, но тот оказался там, где и нужно — на земле. Ворота также были открыты. А вот во внутреннем дворе слышалась пальба.
Леона я нашёл в галерее, неподалёку от входа, где он вместе с десятком солдат безуспешно пытался выкурить стрелков из их укрытий.
— «Лунные» засели на втором этаже, стоит нам высунуться, сразу же стреляют с нескольких мест сразу, — доложил мне граф обстановку.
Он указал на тела нескольких наших бойцов впереди. Я хотел было выглянуть наружу, но мимо сразу же просвистела пуля. Стрелок слегка поторопился с выстрелом, иначе в качестве трофея ему вполне могла достаться моя голова.
— Мда, весело тут у вас, — мрачно усмехаясь, задумался я. — Давно сидите?
— Да как вы сюда нас отправили, так и сидим. Гун-Гун успел прорваться внутрь, но последние полчаса от него ничего не слышно.
— А другие входы?
— Если бы. Галерея ведёт к толстым стальным дверям, которые открывать никто не торопится. Напротив такая же, но там вообще глухая стена.
Решив проверить всё сам и пригибаясь на всякий случай каждый раз, когда проходил мимо бойни, я отправился посмотреть на эту самую дверь. Всё было не так плохо, как казалось изначально, а гораздо хуже: для того чтобы вскрыть эту «дверку», надо было тащить сюда взрывчатку и раскурочить полстены. Проще было взорвать всё это место сразу.
Решить эту «задачку» было уже посложнее, чем повести в бой кучу оборванцев. Объективная реальность к моим пламенным речам почему-то была глуха. А жаль, своим длинным языком я такого мог натворить…
Снова послышалась пальба — это кто-то из людей Леона попытался было сунуться, но его сразу же загнали обратно в укрытие.
По ощущением стреляло не так уж и много людей — человек десять, может, пятнадцать, у которых, судя по всему, было наготове сразу несколько ружей на человека. Учитывая точность и время перезарядки, не такая уж и большая угроза.
Прорваться к ним тоже не составляло никакого труда: на второй этаж во внутреннем дворе имелось аж две широких лестницы. Всё-таки замок это такая вещь, которая в основном предназначена для обороны «наружу». Что вполне логично — строить укрепления, рассчитанные на то, что в их черте окажется враг, очень пессимистичная затея.
Тут хватило бы и сотни умелых бойцов. Те же парни Эльта вполне бы тут справились. Однако такое решение задачи в лоб могло привести к абсолютно ненужным потерям. Ради десяти стрелков терять лучших своих бойцов?
И почему вообще их так мало? Крепость, по моим оценкам, могла вместить до тысячи бойцов. Где же остальные? Либо это какая-то ловушка, либо. Второе «либо» я решил попридержать до тех пор, пока не доберусь до штаба «лунных».
Уверен, здесь было и другое решение куда проще, просто до сих пор мной не найденное. Любой замок всегда представлял из себя что-то вроде лабиринта с кучей проходов, коридоров, скрытых дверей, лестниц и прочего. Один из таких обходных путей защитники в спешке и хаосе вполне могли и забыть, но где его искать?
Кроме того поджимало и время. Сколько ещё продлится это затишье снаружи никто не знал и знать не мог, даже я. Прямо в этот момент «лунные» могли готовить контрудар, и любое промедление смертельно опасно.
Решив, что у меня нет времени искать решение, которого могло и не быть вовсе, я принял проблему как есть: грубо и в лоб.
— Леон, отправляйтесь к Эльту и приведите его сюда с сотней бойцов. Будем штурмовать в лоб.
— Вы уверены, командующий? — уточнил граф.
— Если у вас есть решение лучше, граф, то я готов его выслушать немедленно, — зло сказал я.
— Нет, но…
— Жаль, в таком случае больше вас не задерживаю.
К моему удовольствию, Леона такое отношение изрядно подбешивало, однако ничего сделать с этим он не мог, только бросать злобные взгляды и кривиться. До тех пор, пока он выполняет мои приказы — сколько угодно. Пока Леон ходил, у меня была пара свободных минут, которые мне захотелось потратить, испробовав ещё один способ решения проблемы — дипломатический.
— Эй там, вы окружены, сдавайтесь, — крикнул я, стараясь сделать так, чтобы меня слышал гарнизон крепости.
— Сами сдавайтесь, вы первые были окружены! — раздался, пускай и не сразу, ответ.
— У нас трусы в полоску, поэтому…
У меня таких аргументов были полные штаны, но, как оказалось, говоривший со мной был подкован в спорах ничуть не меньше.
— Не канает, мы в домике!
Похоже, там сидел кто-то с не менее длинным языком, чем у меня. Наглости ему во всяком случае было не занимать.
— И вообще, Рор, поди-ка сюда!
— Это зачем?
— Чтоб целиться было удобнее!
В тот момент, когда говоривший ещё только заканчивал фразу, моя интуиция сказала упасть ничком на землю, и не зря: один из «лунных» незаметно покинул укрытие и, спустившись по лестнице, выстрелил в меня. Пуля взвизгнула, рикошетя чуть в стороне.
— Так вы обращаетесь в парламентёром?! — гневно прорычал я.
— Так мы обращаемся со зверем, которого пора запереть в клетку!
— Посмотрим, кто ещё окажется в клетке…
Я отошёл подальше, став дожидаться подмоги. Долго ожидать его возвращения не пришлось, оно и неудивительно — Эльту только скажи что где-то требуется что-то взорвать или кого-то убить, как он тут как тут. Судя по лицам бойцов, которых он привёл с собой, перспектива лезть под пули их нисколько не пугала, скорее даже наоборот.
— Господа, кажется, там внутри вас уже заждались, в…
Закончить мне не дали многочисленные кровожадные крики:
— Вперёд! Убьём их!
— Пустите, пустите, я первым буду!
— Рядовой Махмед, поджигай-поджигай!
— Огня, огня!
— Вперёд!
— Кровь за кровь!
— Синяки за синяки!
Я так и остался стоять с раскрытым ртом, не успев даже договорить, а солдаты сорок второй с криками понеслись во внутренний двор. Послышались взрывы, с потолка посыпалась пыль. «Лунные» пытались отстреливаться, но их просто задавили числом. Всё закончилось практически мгновенно — буквально за считанные минуты. Это, по-своему, разочаровало.
— А разговоров-то было, — с усмешкой отметил я, когда всё закончилось.
Увы, как бы мне ни хотелось обратного, потери всё же были. Семнадцать наших так и остались лежать на земле. Бессмысленная потеря. Впрочем, какая разница? Время бесценно, а солдат у меня ещё много.
Были и приятные новости — мы захватили нескольких пленных. Их прижали к земле, дожидаясь моей команды. Придумывая казнь на ходу, я задумчиво почесал подбородок:
— Хм, клетка, говорите? Нет, это слишком долго, да и мало ли что. Вы, двое, найдите пару камней поувесистей и устройте господам экскурсию на дно озера. Уверен, там отличный вид.
Как раз возвратившийся Леон дёрнулся так, словно собирался возражать против этого решения, но, заметив, что остальные не высказали даже толики осуждения, застыл с каменным лицом. Ничего не говоря, он резко развернулся и пошёл прочь.
Не знаю, что Леон хотел этим жестом показать, но ему это не удалось. Кроме того, мне было абсолютно плевать, согласен он со мной или нет. Мои пленные — мои правила.
— Эльт, обыщите со своими людьми замок, — приказал я спокойно. — Пленных к остальным. На дно.
— Так точно!
Четверо солдат остались рядом на случай различных сюрпризов, которые мог таить этот «киндер-сюрприз». Мне требовалась от него не игрушка и даже не вкусный молочный шоколад, а самый обыкновенный штаб, который нужно было найти во что бы то ни стало. Хотя, учитывая размеры крепости, это было слишком громко сказано. Поиски не заняли даже получаса, как я с командой оказался перед дверью с двумя надписями: «штаб» и «входить запрещено, идёт совещание».
Увы, совещание если и было здесь, то оно закончилось очень давно. А мне бы так хотелось на нём оказаться! Давно хотел посмотреть в глаза тем людям, которые так уверенно мне проигрывали из раза в раз. Хотя один такой здесь всё же имелся.
В просторном помещении с множеством столов, карт и прочей необходимой и не очень атрибутики, стараясь казаться невозмутимым, сидел в самом углу, положив себе на колени пистоль, Альт Цион. Увидев меня, он без раздумий вскинул оружие и выстрелил. Пуля прошла мимо, убив одного из шедших следом солдат.
За это оставшиеся от души надавали парню тумаков, отобрали пистолет, скрутили, для проформы пару раз пнули и, подняв на ноги, презентовали мне.
— Глупо, — оценил я его попытку. — Хоть бы прицелился или бомбу какую взял.
Альт дёрнулся, пытаясь вырваться. Учитывая, что держали его сразу двое солдат и каждый был в несколько раз сильнее, вышло у него только ещё раз получить по рёбрам.
— Хватит его бить, — остановил я подручных. — Пошлите лучше за графом Сайрасом, скажите, что командующий ждёт его в штабе.
Ввиду того, что рук, державших Альта, стало на две меньше, тот получил даже немного свободы, которую потратил на то, чтобы размять затёкшие конечности.
— Я не буду вести пустые разговоры, — заявил он презрительно.
— Не вести пустые разговоры куда как менее почётное достижение, чем тебе кажется. К тому же этот разговор для тебя важнее, чем ты думаешь. От него зависит то, что с тобой будет через десять минут. — Оглядевшись, я убедился в том, что больше сюрпризов не планировалось. — Вообще не ожидал тебя тут увидеть…
— Кайл Расс исчез ещё вечером задолго до… этого бардака, — рассказал с выражением осуждения Альт.
О чём-то таком я подозревал уже в тот момент, когда узнал, что крепость обороняло меньше взвода солдат. Оставалось только вздохнуть и смириться.
— Ему не впервой кого-то предавать. Где щит «Луны»? Куда вы его отправили?
— Никуда. Он был здесь. Но тоже пропал. — Мне на секунду показалось, что Альт сейчас лопнет от ехидства.
Это было плохо, но ещё хуже мне стало от осознания, куда направился Кейл потом. Нет, он не был трусом и не сбежал. Дождавшись, пока начнётся бой, Ресс вне всякого сомнения направился ко мне в лагерь, где попытаться остановить его могла разве что Миюми.
На секунду моя душа дрогнула от волнения за то, всё ли с ней в порядке, но мне быстро удалось подавить это в себе. В первую очередь я — командующий, а значит должен быть спокойным и рассудительным. О том, что там с моей помощницей, можно будет узнать позже.
— Значит, у него теперь две реликвии, — принялся рассуждать вслух я. — Интересный гамбит получается. Обменять свою армию на это? Дурак.
— Он закончит Игры, и тогда вам конец! — вспыльчиво бросил Альт, видно решивший, что с ним что-то обсуждали.
Меня это заявление откровенно позабавило.
— Сегодня он пытался меня победить, устроив пожар в собственном лагере, из-за чего погибла куча людей. Жду не дождусь того, как он попытается меня разбить в следующий раз. Сбросит на головы своих солдат бомбу или устроит децимацию перед битвой?
— Так пожар не был случайностью? — похоже, эти известия стали для Альта новостью. — Ну конечно! — вдруг он принялся причитать едва ли плача. — Дурак, дурак, ИДИОТ тупой! Ты же знал, знал, чего он хочет, нет… этого не может быть…
У него начиналась настоящая истерика. Мне даже стало жаль его на секунду, но затем Альт Цион прекратил ругать себя и поднял на меня полные злобы вперемешку со слёзами глаза:
— Я убью вас! Не сегодня, так завтра или потом. Вся моя жизнь теперь будет посвящена только этому. Посмотрим, как вы после этого будете спать!
Всё моё сочувствие к нему мгновенно улетучилась и не только из-за пустых угроз, но и из-за того, что будь он умнее — держал бы такие слова при себе до тех пор, пока не сумел бы их воплотить.
— Веришь или нет, но от твоих угроз мой сон хуже уже не станет. Свой шанс остановить меня ты уже потратил, так что хватит упражняться в языкастости. Оно не помогло твоей командирше, не спасло тебя и уж точно не поможет Кейлу.
Как раз кстати мне на глаза попалась люстра, освещающая помещение. Она висела на здоровенной, крепкой на вид цепи, которая при необходимости позволяла её опустить, чтобы зажечь свечи.
— Помнишь начало этого разговора? Мои слова про то, что от него будет зависеть твоя дальнейшая судьба? Что ж, ты, видимо, не понял, что шутки кончились. Солдаты! — я указал на люстру. — Возьмите во-о-он ту цепь, и подвесьте этого горе-мстителя за ноги с самой высокой башни. Пускай подумает над своим поведением.
Смотреть на поменявшегося в лице Альта, который, судя по испугу, очень хорошо понимал, чем ему грозило подобное заточение, было одним большим удовольствием.
— Ну как, всё ещё желаешь, чтобы Кейл завершил Игры поскорее? — поинтересовался я ехидно. — А вдруг тебя не успеют снять? Выйдет ой как неудобно. Увести!
Солдаты повели отчаянно сопротивляющегося Циона на выход, где в дверях столкнулись с Леоном. Граф всё ещё был зол, но пока сдерживался.
— Замок наш, лагерь, в смысле пепелище, тоже. «Лунные» разбежались, — рассказал он.
— Вот как? Хм, мда, тоже мне воины.
— Реликвии нигде нет…
— Да, я знаю. Похоже, её забрал Кейл и наверняка уже успел посетить наш лагерь в поисках второй.
На секунду мне показалось, что сейчас граф не удержится и покажет, что испытывает радость по этому поводу, но он остался спокоен и даже нашёл в себе силы уточнить:
— Значит, это конец?
— Нет, только начало, — очень уверенно ответил я. — Прикажите собрать всё ценное и перетащить к нам. В первую очередь из замка. Кстати, а где Гун-Гун?
Леон стушевался и подозвал одного из солдат, что-то ему сказав. Чудака привели ко мне через пару минут вдрызг пьяного, настолько, что он даже приветствие отдал не той рукой, и едва стоящим на ногах. При этом он был собой доволен, словно кот, впервые в жизни сходивший в лоток.
— Гун-Гун, ИК, диверсант! Он уничтожал запасы противника!
— И начал, видимо, с винного погребка, — раздражённо прокомментировал я.
— Погребок — самое ценное, что есть в крепости! Его обороняли самый храбрые, ИК, бойцы!
Ничего не оставалось, кроме как только отмахнуться от него, приказывая увести. Усталость навалилась на меня, лишая всяких сил к различного рода головотяпству.