Дверь в его спальню распахнулась и он полуприсел, вскидывая пульсер. Человек, показавшийся в проёме распахнутой двери вскинул руки и Роб Пьер едва не нажал на спуск, прежде чем узнал одного из своих телохранителей.
— Мы должны вывести вас отсюда, сэр! — воскликнул сержант Госбезопасности.
— Что происходит? — потребовал ответа Пьер — Где гражданин лейтенант Адамсон?
— Сэр, я не знаю. — голос телохранителя был сдавлен от напряжения и слова вылетали нечленораздельно следуя друг за другом с панической неповоротливостью, сдерживаемой лишь железной суровостью подготовки. — Они атакуют нас с крыши и снизу и у них более тяжелое оружие чем у нас. Пожалуйста, сэр! Нет времени для расспросов — вы должны уходить немедленно — или...
Пьер уже торопился к двери. То, что гражданин сержант даже не представлял, где находится гражданин лейтенант Адамсон, командир его личной охраны уже более двух стандартных лет, говорило кошмарные вещи о том, что должно творится за пределами его спальни. Но человек, сделавший себя хозяином Народной Республики Хевен, был не из тех, кто в критической ситуации замирает столбом, подобно кролику со Старой Земли, попавшему в свет фар автомобиля. Плечи сержанта госбезопасности немного расслабились, когда человек, которого он был обязан защитить даже ценой собственной жизни, начал двигаться; он повернулся и отступил в коридор.
Пьер был почти удивлен силой собственного страха, в то время, как казалось вся башня содрогалась от ярости взрывов и приближающегося боя. Он думал, что после столь многих вынесенных смертных приговоров, столькой крови, он и Смерть стали старыми друзьями. Но не тут-то было. Он был поражен, обнаружив, что несмотря на всю свою усталость и несчетное число раз, когда он желал, чтобы нашелся какой-нибудь путь — какой угодно — соскочить со спины тигра Народной Республики, он отчаянно желал жить.
В роскошно убранном коврами коридоре висело облако дыма и пыли и он мог слышать завывающую сирену пожарной тревоги, поскольку датчики температуры фиксировали ад, прорывающий себе дорогу к апартаментам Пьера. К гражданину сержанту присоединились еще три бойца Госбезопасности. У одного из них был легкий трехствольник, но остальные двое несли только пульсерные ружья и, за исключением гражданина сержанта, никто из них не принадлежал к его постоянной охране. Однако явным образом импровизированный отряд похоже хорошо знал, что делать. Они, оставив гражданина сержанта сразу за собой, образовали подвижный клин, перемещаясь перебежками по коридору. Пьер знал, что они направляются к аварийной шахте, замаскированной в его личном зале совещаний и улучил мгновение, чтобы помолиться о том, чтобы тот, кто бы ни стоял за этим нападением, не знал о шахте или о том, куда она ведёт.
А затем, внезапно, перестало иметь значение, знали они или нет. Пьер ощутил удар в спину, когда еще один взрыв, громче всех остальных, прогрохотал позади него. Гражданин сержант развернулся к Пьеру лицом, его правая рука подняла пульсер, а левая ухватила гражданина Председателя за воротник пижамы и буквально швырнула вдоль по коридору. Ноги Пьера оторвались от пола и он полетел подобно неловкой птице, пока один из вооруженных пульсерами солдат ГБ не поймал его и не припечатал к полу.
Гражданин Председатель почувствовал, как на него наваливается вес бойца Госбезопасности. Знал, что телохранитель защищает его собственным телом. Видел, как гражданин сержант опустился на колено, поднимая пульсер в двуручном пистолетном хвате. Слышал как взвыл трехствольник и раздалось шипение, когда циркулярная пила дротиков осыпала проем. Гражданин сержант бил очередями, наполняя воздух смертью, но ничто из этого уже не имело никакого значения. Фигуры, шагающие сквозь дым и поднимающееся пламя в том месте, где подрывной заряд пробил стену коридора, появлялись из ада подобные неуклюжим троллям, раздутые и деформированные угольно-черной боевой броней. Шквал дротиков пульсера со злобной красотой высекал искры, рикошетируя от этой брони, но даже трехствольник не был достаточно мощен для того, чтобы её пробить. Убийственное облако рикошетов от бронированных фигур рвало то, что оставалось от стен коридора и Пьер знал, что каждый из его телохранителей должен понимать, что не имеет совершенно никаких шансов против боевой брони морпехов.
Тем не менее ни один из четверых не отступил, ведя вдоль коридора бесполезный огонь, а затем один из бронированных атакующих поднял гранатомет. Гранатомет замер и последнее, что увидел в своей жизни гражданин Председатель Роб Пьер, был гражданин сержант ГБ, летящий спиной вперед до тех пор, пока ударившая его в грудь граната не разорвалась.
Пронзительный сигнал тревоги застал Цакикиса совершенно врасплох.
Поначалу он даже не понял, откуда тот исходит, однако когда он заметил вспыхнувший на коммуникационной панели сигнал его сердце, казалось, остановилось. Совершенное неверие держало его парализованным может быть в течение пары вздохов, затем его ладонь ударила по кнопке приема.
— Они атакуют нас прямо сверху! Мы вообще не заметили как они появились и...
Фоном отчаянному голосу служили взрывы и звуки стрельбы, а затем последний, самый громкий разрыв заглушил его со ужасной окончательностью и Микис Цакакис побледнел. Он не узнал безумный голос, однако был уверен, что знал говорившего. Он знал всех бойцов личной охраны гражданина Председателя.
Его мозг бы, казалось, парализован совершенной невозможностью того, что должно быть произошло. Какое-то мгновение он не мог рассуждать, но это заменили рефлексы. Его левая рука, как будто принадлежа другому, ударила по кнопке тревоги, а правая извлекла пульсер еще то того, как он поднялся со стула.
Резкий вой сирен почти смог заглушить громовой грохот химической взрывчатки, когда пассажиры фургона без опознавательных знаков активизировали свои подрывные заряды.
Майор Грику первой прошла через разбитую бронированную дверь. Она знала, что по правилам должна была позволить сделать это сержанту Джексону, но это было тем, что ей всегда было сложновато совершить. Кроме того, в данной ситуации позиция впереди была именно той, где ей следовало находиться, так что Джексон мог занять себя прикрытием её спины.
Внезапный сигнал тревоги захватил её врасплох, но лишь на мгновение, и она поздравила себя с расчетом времени. Она знала, что скорее всего вызвало тревогу, кто бы её ни поднял. Это не должно быть обнаружение её группы, потому что даже ГБ не настолько глупо, чтобы предупреждать штурмовую группу противника сигналом тревоги по всему зданию прежде чем их группы реагирования заняли позиции для удара. Это означало, что поводом для тревоги было что-то другое и она знала, что это должно было быть. Но хотя известия о том, что кто-то напал на Пьера, обязаны были повергнуть штаб-квартиру БГБ в тревогу и привести их персонал безопасности в более высокое состояние готовности, времени было недостаточно, чтобы из этого вышел какой-то толк. На самом деле, беспорядок, который должны неизбежно породить слухи и их опровержения, в действительности ей только на пользу.
Она не могла надеяться, что беспорядок продлится долго. Что бы она ни думала о нравах Госбезопасности, её персонал был для этого слишком хорошо обучен. Но в течение по крайней мере следующих нескольких минут никакой в мире выучки не будет достаточно, чтобы превзойти очевидно ошеломляющее открытие, что происходит попытка переворота. И пока есть эффект внезапности...
Она шагнула в пролом, повернулась налево и послала вдоль по коридору визжащую смерть из своего дробовика. Клерк ГБ, который стоял, вытаращившись на появившегося из клубов пыли угольно-черного тролля, даже не успел вскрикнуть.
Подчиненные Цакакиса реагировали почти так же быстро, как и он сам. К тому времени, как он выскочил из комнаты наблюдения, они уже вскрыли стенные шкафы с тяжелым оружием и собрались в приемной секретаря. Но точно также, как и у него, их реакция представляла собой заученные рефлексы и инстинкты сторожевого пса, едва ли вообще зависимые от рассудочной деятельности мозга. Они совершенно не имели понятия о том, что происходит.
— Только что неизвестные напали на гражданина Председателя Пьера! — рявкнул он и увидел на их лицах отражение собственного шока. — Не знаю, что там происходит, — сжато продолжил Цакакис, — но это не выглядело хорошо. И если это попытка переворота, гражданин секретарь должен быть на очереди, поэтому...
Дверь кабинета распахнулась и на неё нацелилось полдесятка стволов. Распахнувший её облаченный в униформу гражданин сержант вовремя вскинул руки, показывая что они пусты, однако казалось, что он вряд ли заметил, что от смерти его отделяло несколько граммом давления на спусковой крючок.
— Они поднимаются от гаража! — задыхался он — Сколько неизвестно. Пробивают себе дорогу взрывами. По крайней мере дюжина из них в боевой броне! Они не дальше одного уровня!
Дверь во внутренний кабинет Сен-Жюста распахнулась и в ней появился гражданин секретарь, держащий в руке длинноствольный пульсер военной модели, но Цакакис лишь бросил на него взгляд.
— Джон! Ты и Ханна остаетесь здесь при гражданине секретаре. Ал, ты, Стив и Мариано держите шахты лифта. Я хочу чтобы Изабелла и Янос были на аварийной лестнице. Никто не должен пройти без моего личного разрешения — это ясно?
Головы кивнули и телохранители с напряженными лицами разбежались по назначенным позициям.
— Как насчет меня, сэр? — настойчиво поинтересовался гражданин сержант.
— Если они в боевой броне, то вам нужна пушка побольше, сержант, — сказал ему с мрачной улыбкой Цакакис и полез в шкаф за плазменным карабином. — Вы упражнялись с такой штуковиной?
— Больше девяти или десяти месяцев назад, сэр. Но, думаю, при нужде навык вернётся, так ведь?
— Лучше бы это было так, сержант. Чертовски лучше.
Грику двигалась по коридору. Каким-то образом Джексон всё равно ухитрился её опередить и акустические датчики её брони донесли до неё визжащий гром дробовика сержанта, когда он повернулся, чтобы выпустить профессионально короткую очередь вдоль пересекающегося коридора.
По холлу стелился легкий дымок и она слышала звуки стрелкового оружия в том числе и позади себя. Пока что позади не было ничего опасного, но она не располагала достаточным числом людей, чтобы прикрыть дорогу к отступлению на стоянку, так что она и не пыталась. Арьергард должен быль лишь удерживать легковооруженных бойцов службы безопасности за её спиной до тех пор, пока она не достанет Сен-Жюста. Как только они захватят его, у них будет тот самый ключ от выходной двери, который им нужен. Но если не захватят...
Она вновь проверила схему на дисплее её шлема и удовлетворенно хмыкнула. С тех пор, как они взорвали подрывные заряды, прошло меньше трех минут, а они находились всего лишь этажом ниже своей цели.
Прямо перед ней Джексон двигался к лифтам. Ливень пульсерных дротиков разлетался от его боевой брони, но он встал прямо под ним и нажал на спуск дробовика. Кто-то мучительно закричал и огонь из пульсера сразу оборвался. Сержант хотел было нажать кнопку лифта, но отрывистая команда Грику остановила его.
— Пойдем напрямую! — сказала она ему и поманила капрала Тейлор с её подрывными зарядами.
Цакакис еще раз проверил заряд своей плазменной винтовки и вытер пот со лба. Правильно ли он поступает? Или решение закрепиться было худшим из тех, что он мог принять? Решение пришло автоматически, без настоящего обдумывания на сознательном уровне, но это не обязательно делало его ошибочным.
Часть его инстинктов вопила, требуя вытаскивать гражданина секретаря отсюда к чертовой матери. Никто, похоже, не имел ни малейшего представления о том, что именно происходит, а наушник его личного коммуникатора доносил до него только звуки смятения и паники, пока дежурный персонал Госбезопасности отчаянно пытался хоть как-то навести порядок в хаосе. Единственное, что он знал наверняка, это то, что кто-то напал на главу государства, и что другие нападавшие в настоящий момент были здесь, в этом самом здании. Это должно было бы сделать его главным приоритетом как можно быстрее убрать объект охраны как можно дальше от них. Но он не знал где ещё могут оказаться нападавшие, зато знал, что на всей планете не найдется другого места, где было бы больше сил ГБ, чем непосредственно в этом здании. Всё что ему следовало сделать, это сохранить Оскара Сен-Жюста в живых до тех пор, пока эти самые силы не смогут прийти на помощь.
Заряды капрала Тейлор сработали, и потолок коридора исчез. Пламя и обломки взметнулись над внезапно образовавшейся дырой, и один из членов команды Цакакиса превратился в изувеченный труп. Но остальные двое продолжали ждать, и сержант Амос Джексон погиб на месте, когда два плазменных разряда практически одновременно вонзились в его броню.
Алина Грику резко выругалась, когда то, что осталось от сержанта, рухнуло обратно в дыру. Дротики пульсеров и дробовиков не представляли угрозы для боевой брони; плазменные ружья несомненно представляли. Но какого черта они там оказались?
Взвыли новые сигналы тревоги, когда тепловой импульс плазмы, убившей Джексона, вызвал пожар и у них на этаже, и наверху. Но это было наименьшей из её проблем. Пламени недостаточно, чтобы кто-то в боевой броне почувствовал неудобство, но если наверху их ожидают плазменные ружья, то дела вот-вот примут по-настоящему угрожающий оборот.
— Тейлор, Бенсен, Юань! Гранатами — огонь!
Цакакис узнал звук взрывающихся гранат и челюсти его сжались. Нападавшие идут от шахт лифтов. Он этого боялся и сейчас испытал короткий приступ боли. Установленная Госбезопасностью паранойя в отношении безопасности её руководителя означала, что его люди скорее всего были вооружены серьезнее, чем ожидали нападавшие, но, за исключением пуленепробиваемого материала их мундиров, они были совершенно ничем не защищены.
Раздались ещё взрывы и он услышал на выделенном радиоканале команды чей-то бесконечный ужасный вопль.
— Джон! Возьми Ханну и идите помогите Элу!
Гражданин капрал Джон Стиллман отрывисто кивнул, подал знак гражданке рядовой Фландерс и они вдвоем скрылись в дыму.
— Давай! — рявкнула Грику и ещё пара морпехов прыгнули на следующий этаж. Даже с учетом тяготения планеты, экзоскелеты их брони сделали это банальным трюком. Что было не банальным, так это их гимнастические навыки, позволившие им извернуться в воздухе подобно двуногим кошкам и навести свое оружие на цель. Их дробовики взвыли и громыхнули, извергнув смерть, но на то, чтобы сенсоры брони нашли цель, требовались драгоценные мгновения. Они пытались компенсировать это открыв огнь вслепую, но единственный остававшийся в живых из оборонявших лифтовый холл телохранителей оказался не там, где они ожидали его увидеть. Их выстрелы дробили стены коридоров в осколки и пыль. Один из них увидел телохранителя и повернул в его сторону свое оружие в тот самый момент, когда тот нажал на спуск.
Морпех умер на долю секунды раньше телохранителя... но только потому, что плазменные разряды летят на околосветовой скорости, а дротики дробовика — нет.
Джон Стиллман и Ханна Фландерс проскочили мимо гражданина сержанта и плюхнулись на живот посреди коридора, направив вдоль него свои плазменные ружья. Никому из них такая позиция не нравилась, но без боевой брони им приходилось учитывать опасность, которую для них представляло их собственное оружие. Тепловой импульс плазменного ружья был ужасен, и поэтому ни один из них не осмелился выдвинуться дальше другого, и не занял позицию поближе к стенам. Также это объясняло, почему гражданин сержант у них в тылу, которого они не знали и с которым вместе не тренировались, воспринимался ещё одной проблемой. Последнее, что им было нужно, так это чтобы он принялся палить из своего плазменного карабина прямо над ними!