Поднявшись из-за стола, Энни скользнула к окну и застыла перед ним, глядя в начавшийся дождь.
- Не маячь, - негромко велел барон. - Забыла?
- Извини, - снова сказала она и, повернувшись, уселась на холодный пол, спиною к холодной стене.
- Ага, нам только простуды не хватало! - заметил Геральд. - Только, пожалуйста, не извиняйся больше, хорошо?
Молча женщина поднялась и стала механически раскладывать по тарелкам второе блюдо, ничуть не уступавшее первому. А на третье, как и положено, компот. И когда последний раз Геральда кормили домашним?
- Ты не задержишься после еды? - спросила Энни, снова подсев к столу. - Мне требуется подзарядка.
С сожалением он покачал головой: сроки и так поджимали. Но, конечно, задержался - тем более, последние пару дней явно не добирал до нормы. Из-за чехарды с Чертом, из-за ранения Энни - невзирая на ее заверения, что рана тут не помеха. Хотя порез впрямь заживал быстро. Господи, до чего же славно вновь ощутить на себе тяжесть Энни!.. к слову, вовсе не тяжелую... и встречать ее губы, настойчиво ищущие ласки. "Материализация чувственных идей", да?
И все-таки через час он уже катил на Горбунке по пустынным улицам, захваченных ливнем, оставив Энни нежиться в ванне. А поскольку в этой квартире прятаться было негде, положил пистолет поближе к ней.
О событиях прошлой ночи Геральд был наслышан, даже проглядел записи, присланные Шатуном. Здешняя ситуация делалась все занятней: к нелюдям местного разлива и чужеродным зверюгам теперь добавились настоящие пришельцы. И то, что для начала они саданули по здешней Пирамиде, в общем радует - пока взамен нее чужаки не выстроят свою. Но может, те и другие изнемогут в борьбе? Хочется верить.
Во всяком случае Алмазинскую конструкцию, еще вчера такую надежную, порушили крепко. Прежде тут все было отлажено: проклевывающихся уродов вылавливали, однако не истребляли и не убирали с глаз, а пристраивали к серьезному делу. Теперь же многие Хищники, лишившись Всадников, вновь вырвались на волю, примкнув к зверью, еще не охваченному порядком. И город оказался захваченным дикой стихией. Вдобавок им овладевал сумрак, а облачный слой сделался настолько плотным, что Хищники разгуливали по улицам уже и днем. Конечно, до полной силы не добирали, но горожанам и этого хватало с лихвой.
Для начала барон позвонил Шилову, с которым познакомился через Родиона. Тот откликнулся немедленно, проявившись на бортовом экране.
- Что нового, майор? - поинтересовался Геральд. - Нарыли чего-нибудь?
Шилов только рукой махнул да покривился болезненно: дескать, куда больше - одних голов несколько сот!
- Может, Лущенко сам это натаскал? - спросил он. - Конечно, с помощью прочих "бесов".
- Не выходит, - возразил Геральд. - При всех своих суперкачествах он не уложился бы в срок. И не стал бы Лущ мараться - это ж не отсекать?
- Да понимаю я, - вздохнул майор. - Но кто ж эти "быстрые, сильные" и маленькие? Под такое подходит лишь сам Лущ.
- Может, дети? Этакие вундеры.
- Скажете тоже!
- Не верите вы в нашу молодежь, - укорил барон. - А ведь здешняя среда сильней влияет именно на растущие организмы.
- Ну что нам, еще и деток трясти? И не до расследований сейчас - сами ж видите, что творится в городе!.. Опять приходится ловить всяких психов.
- А вы не ловите, - сказал Геральд.
- Как это?
- Да сразу вбивайте в землю. Зачем поддерживать оборот мерзавцев в губернии? Понятно ж, какое им найдут применение. И вам проще.
- Так-то оно так, - пробормотал Шилов и вздохнул.
Еще одна жертва долга! - усмехнулся барон. Или в нем уж проснулась совесть? Жалко птичек, видите ли. На этом и проигрывают хорошие люди. С другой стороны, иначе б они не остались хорошими.
Затем он послал вызов Богомолу, не особенно надеясь на ответ. Но тот откликнулся, хотя выглядел озабоченным.
- Шо такое? - сказал Геральд развязно. - Чем мы опять недовольны? Все ж насколько портят характер проблемы с кишечником!
- Ты от кого узнал номер? - хмуро спросил Ульян. - Анька успела выболтать?
- Щас, все выложу! А заодно исповедаюсь... Ты еще не принял сан? Вообще, борода тебе бы пошла - хотя паранджа закрывает надежней.
- Или Гувер сплоховал? Вообще он скользкий... Неужто перекупил?
- Слушай, ты хоть иногда напрягай мозги, - произнес Геральд с неудовольствием. - Ведь атрофируются без употребления!
- Один ты умный, да?
- Твоя беда: мало читаешь. Бур наверняка сочинил больше книг, чем ты осилил за свою жизнь.
- Зато я живой, - злорадно сказал Богомол, - а твоего Бура, говорят, собирали долго. И ведь какой слонище был!.. Да весь вышел.
- Как сказать, Улей, как сказать. Может, не весь? Может, его дело живет и побеждает, а всё вокруг крутится по орбитам, установленным Кторовым? Но тебе этой механики не понять - значит, переживешь Бура ненадолго. У искусства, видишь, свои законы и прежний опыт тут не спасает, особенно когда с фантазией туго. А ты всегда летал низёхонько - вот и напорешься на первый же холм.
Озадаченно Ульян наморщил лоб, затем поинтересовался:
- Ты чего, Гарри, тоже решил податься в сочинители?
- Тяжелое наследство, а как же, - ответил он. - Приходится заменять павшего товарища. И уж тебе разгуляться не дам, выстрою такую стену!..
- Кажись, умник, и у тебя крыша поехала, - заметил Богомол, усмехаясь. - Говорили тебе: надо быть ближе к народу.
- Зачем? - удивился Геральд. - От такого народа лучше держаться подальше. Тем более от лучших его представителей - в твоем лице.
- Чем же я так не нравлюсь тебе? - опрометчиво спросил усач.
- Ты в зеркало иногда глядишься? Что там может нравиться!.. Знаешь, Улей, как-то я решил покопаться в твоем прошлом - вплоть до первых лет.
- Ну? - насторожился тот.
- Это даже скучно, насколько ты оказался типическим - действительно, плоть от плоти. Папаша у тебя был ничтожеством, отводившим душу на домашних. Конечно, разумение вбивали тебе через зад - у нас многое делается этим способом, а результат угадать нетрудно. Правда, не все становятся садистами, но ты оказался способным учеником - гены, гены! - и по примеру папеньки, с пеленок утверждался на слабых. Потом это сделалось потребностью, наложившись на созревание, но у тебя хватило хитрости заручиться поддержкой властей, прежде чем дать волю мании. А что делается во благо чинуш, уже не считается криминалом - чего бы ни вытворял. А как ты умеешь себя оправдывать!.. Ей-богу, даже завидно. Обиды запоминаешь намертво, зато долги забываешь в момент - причем искренне, я проверял. И так же легко творишь пакости. Собственно, ты даже не замечаешь их, облекая в вид, скажем, неаккуратной фразы, сказанной не к месту. А уж что затем последует, вроде бы не твоя вина... Наверное, вот так и предал Бура? Обмолвился разок - и прежнего коллеги как не бывало!
- Ну-ну, не заговаривайся, - сказал Богомол. - Никого я не предавал. Вот меня - часто.
- Я же говорю: устроился на зависть. Какая беззаветная любовь к себе!.. Может, и меня подставил не ты? Такую яму вырыли - еле выбрался.
- Я, что ли, копал? И резону нет - мне ты тогда не мешал.
- Ага, - сказал барон. - А мешал я тогда Фомичеву. К этому ведешь?
- Да никуда я не веду, - отказался Ульян, наверняка даже не сообразив, как забавно все это выглядит. - Мало ли чего ты намыслишь?