Это, конечно, бравада, но сейчас Настю и впрямь больше заботит иное уж настолько я понимаю женщин и детей.
- Чего ты боишься? - подтолкнул я.
И девочка сразу ответила, даже будто с облегчением:
- Что меня ищут. Ну эти, из Питомника... Из-за меня Колоду могут так тряхнуть, что у ползунов зубы полетят. А то и головы.
- Черт, - пробормотал я, - мало им проблем. - И предложил: - Может, тебя в темницу упрятать, чтоб не мозолила глаза чужакам?
Неуверенно Настена покривила губы, обозначая улыбку.
- Хотя сейчас столько бесхозных детей! Авось не распознают издали.
- Так ты не выгонишь меня?
Куда: на улицу, под землю, обратно в Питомник?
- Я что, похож на мерзавца?
- Н-нет...
Фыркнув, я подтянул ноги и уселся на своем участке постели, соорудив из подушек подобие кресла.
- Может, и похож, - ответил себе. - Может, я хочу ловить бывших твоих хозяев на живца. А заодно вызнать больше о Питомнике. И эксплуатировать детский труд. Устраивает тебя такая сделка?
Опять не разобравшись, что тут всерьез, Настя решила подыграть:
- Взвесить надо.
- Вот-вот, - подхватил я, - взвесь. Заодно с Лехой потолкуй, с Инессой переговори... Одно дело гостевать у чужого дяди, другое - вкалывать на него. Тут без договора не обойтись. Права, обязанности, гарантии. Опять же комнату тебе выдели, учебу организуй, тренировки, прочее...
Постепенно из позы Насти уходило напряжение. Затем и защитный узел перед ее грудью распался, освобожденные руки легли на колени.
- А как же Леха? - спросила она.
Вот, потянулась цепочка!..
- Он тебе вроде родича, так? Можешь привечать в своей комнате, под свою ответственность.
- И на свою пайку, да?
- Ты взрослая, - напомнил. - Вот и прикинь, к чему его приспособить. Иждивенцы мне не нужны - сам лентяй. Это ясно?
Девочка серьезно кивнула.
- И еще, - сказал я. - Слышала про Синюю Бороду? Главные беды случались там, когда совались в запретную дверь. И лучше тебе не заступать на чужую территорию - не то как посыплются скелеты из шкафов!.. А когда затевают возню за спиной, я делаюсь подозрительным и угрюмым.
Если я пытался Настену напугать, вряд ли преуспел, судя по ее безразличному лицу. А уходить девочка не спешила, будто ждала от меня еще чего-то. И чего ж, интересно?
Вскинувшись с постели, я прошел к окну, распахнул его настежь. В спальню волной хлынули прибрежные ароматы, и будто придвинулся прибой, заполнив комнату рокотом. Сев на подоконник, я оглядел море, взбудораженное свежим ветром, и небо, затянутое бурлящей пеленой. Подходящая погодка для диверсий. Вспомнив "демона", показанного Калидой, я поежился. А если еще и в Защите? Пожалуй, такого не собьешь пулеметом - требуется бластер. Новый виток в гонке вооружений.
Настя тоже перебралась в проем, прислонясь спиной к боковине. Без особого интереса поглядела вниз, где, у подножия скалы, плескались волны. Теперь она и вовсе держала себя свободно, словно бы с Лехой. Экая распущенность... как у цветка.
- А моих родичей поможешь сыскать? - спросила тихо. - Ну, если это не очень сложно.
Вот вам - женская непоследовательность!
- Зачем тебе? Хлопот с ними не оберешься, еще и старые долги навесят. Друзья надежней - если повезет на них.
- А если нет?
Вопрос стоящий - я даже оживился.
- А вот тут интересней причины. То ли не встретилось достойных, то ли сам не стоишь преданности. Вообще дружба - большая редкость; поэтому многие тут кормятся иллюзиями. А после удивляются, откуда изжога. И ударяются в иную веру, и снова травятся. Такой характер, значит и судьба такая. Упаси бог от подобной наследственности! По мне, лучше жить одному.
- Но и тебе же нужны близкие?
- Друзья - да. Любимая... Но не суррогат.
- Может, и я на что сгожусь? - спросила девочка.
А теперь я не понял: то ли это шутка, то ли цитата из популярного некогда фильма. Который она вряд ли смотрела - за давностью.
- "Let's come together, - сказал я, засмеявшись, - Right now, in sweet harmony".
На сей раз Настя улыбнулась по-настоящему - дождался наконец. Зубы у нее оказались как на рекламе - верно, и костяк прочный. А сложение, рефлексы я уже оценил: благодатный материал для хорошего тренера.
- Но right now лучше иди спать, - прибавил я. - Леха, поди, с ума сходит.
Настя скользнула мимо меня, по пути неумело ткнувшись сухими губами в щеку, и растворилась в дверном проеме. А я остался восседать на окне, рассеянно озирая окрестности. Это в каком же качестве меня облобызали? Наверно, опять с кем-то спутали. Ладно, ерунда!..
А вот как быть с Настеной? По закону подлости могут подтвердиться худшие подозрения, и тогда всплывет Голова. Ничего себе, подарочек для сироты! Поди докажи ей, что от такого папеньки-деда, усеченного до лучшей своей части, пользы больше... во всяком случае, вреда уж точно меньше. Такое испытание выдержит редкая дружба, а мы ведь и не друзья. Не обернется ли Настя опять тигренком?
Со вздохом сожаления я закрыл окно, даже задернул наглухо шторы и вновь развалился на кровати. Вот на виду лучше не маячить - сейчас, когда я в состоянии войны с неведомыми врагами. Бог знает, откуда могут дотянуться до меня - с их-то оснасткой. Неплохо бы заслонить окна голографическими миражами, хотя дорогое это удовольствие.
Кошачьим призраком явился Пират, поглядел на меня с неодобрением. Затем задумчиво воззрился на портьеру. Схлопотав несколько взбучек, котенок больше не пытался карабкаться по мне, путая, верно, с деревом, а вот по шторам взбирался охотно. Правда, потом принимался орать, требуя, чтобы его сняли. Такая, понимаешь, противоречивая натура.
- Изыди, - сказал я, - Мало тебе других жертв?
Пират и ухом не повел, будто обращались не к нему. Позавидуешь такому нахальству. Уже на второй день после заселения он ощущал себя господином, а остальных принимал, видимо, за обслуживающий персонал. Но со мной такие фокусы не проходят.
- Брысь! - велел я, и теперь до него дошло. Впрочем, удалился Пират с достоинством. После Надиных откровений мне совершенно расхотелось спать, хотя ждать новых гостей вряд ли стоило. Похоже, они не балуют хозяев частыми посещениями - то есть не больше визита за ночь. Но обсудить эти дела хотелось, а потому, невзирая на поздний час, я послал вызов одному из своих знакомых. В самом деле, почему другие должны спать, если я бодрствую?
Сперва я увидал на экране громадное ухо, и хриплый со сна голос прошептал в самый микрофон:
- Капитан Нестеров у аппарата.