— Не спи!
В ванной комнате зашумела вода. Мартин громко пел, плюхаясь в воде.
— Готов с кем угодно спорить, что вода в душе сейчас чуть теплая. — подумал Макс. — Вот кому никогда не бывает холодно. — улыбнулся он, прислушиваясь к голосу друга.
— Придется переодеваться.
Он сменил банный халат на серый трикотажный спортивный костюм. Остановился у зеркала, чтобы причесать слегка влажные растрепанные локоны.
— Красавец! — услышал он голос Мартина, выходящего из ванной.
— С тобой не сравниться, — засмеялся в ответ Макс. — уж кто бы говорил, но не ты, сердцеед!
— Тут ты не прав. — Мартин помрачнел.
Он молча вытер волосы, повесил полотенце на шею и сел на диван.
— Помнишь, я как-то рассказывал тебе о Анжелике?
— Что-то припоминаю… — задумался Макс.
Он отлично помнил Анжелику. Это была невысокая хрупкая девушка. Её точеная фигурка, туго затянутая в корсет, сводила с ума всех мужчин, знакомых с ней. Густые белокурые волосы, убранные в высокую замысловатую прическу, всегда были украшены живыми цветами. По этой причине, она оставляла после себя не только отголоски шуршания платья, но и благоухающий аромат цветов, длинным шлейфом плывущий следом. Анжелика была довольно умна и образована. Члены ордена прочили ей карьеру переводчицы при штабе или же помощницы курьеров. Но она неожиданно вышла замуж и совсем исчезла из общества.
— Девушка из клана бессмертных. Они жили, кажется, где-то в Венгрии?
— Вспомнил! — Мартин оживился.
— Она тебе нравилась, лет эдак сто двадцать назад.
— Но выбрала другого. Его звали Тим, — хмуро закончил Мартин.
— Да, тот тщедушный тип, за которого её выдали родители.
— Она и сама не была против….
Воцарилось минутное молчание. Мартин тускнел прямо на глазах. Максу было больно смотреть на друга.
— Ладно, дело прошлое. Что ты сейчас о ней вспомнил?
— А я и не забывал…
— Приятель, ты что, все эти годы её любил?..
Юноша в ответ только молча кивнул головой.
— Тяжело жить вечно. Долгими кажутся годы, когда нет рядом близкого человека. Той единственной, которая радовалась бы твоему приходу, твоей улыбке. Могла принять тебя любого….
— Я понимаю тебя. — Согласился Макс. — Но у тебя прекрасная мама и сестра. Ты не одинок.
— Это совсем другое….
— А сейчас, ты, почему о ней вспомнил?
Мартин оживился.
— Я встретил её вновь. Угадай где?
Макс пожал плечами.
— На рождественском балу в резиденции Ордена. Жаль, что ты пропустил это событие.
— Я был в другом месте.
— Да я наслышан. Прости. — Мартин стал быстро и сбивчиво рассказывать. — Она ничуть не изменилась. Все такая же красавица.
— Она ведь тоже бессмертная.
— Да, я знаю, но все же. — Молодой человек задумался. — Столько лет прошло. И все как будто вчера было.
— Она была с ним?
— Нет. Оказывается, они давно расстались. Представляешь, он бросил её. Такую милую, добрую, очаровательную! — в глазах юноши мелькнула искра ненависти.
— Анжелика переживает?
— Похоже, что не очень. Она говорила о нем совсем мало. Только несколько пустых фраз.
— И у тебя в душе опять вспыхнула надежда?
Мартин тяжело вздохнул.
— Я мечтаю об этом. И потом, — он резко повернулся к Максу. — её глаза! Я не могу, до сих пор не могу переносить её взгляда. Когда она смотрит на меня, я забываю обо всем на свете. Ты понимаешь?
— Отлично понимаю.
Мартин откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.
— Она рассказала кое-что о причине своего замужества. Все было не так просто, как мне казалось тогда.
— Проблемы?
— Её родители заключили соглашение, желая выгодно выдать её замуж. Никто из них не догадывался, что в роду жениха мужчины в наследство от отца получают не только титул и баснословное состояние, но и опасное, неизлечимое заболевание. А те, понятно, скрыли правду.
— Какой ужас. — обескуражено воскликнул Макс. — Они обрекли девушку на несчастный брак.
— Во именно. — Согласился Мартин. — Анжелика узнала правду совершенно случайно. Подслушала разговор Тима, с отцом. К сожалению, это было уже после свадьбы. Страшная новость, стала для несчастной Анжелики ударом. Она считала, что, как примерная дочь, должна выполнить волю родителей, ради спасения доброго имени семьи и сохранения величия и благополучия рода. Но оказалось, что она обрекала себя на каждодневные переживания о жизни и здоровье своих будущих детей.