- Да, я ничего, Никса. Просто зло берёт, когда видишь таких гадов, которые из-за каких-то денег готовы поднять руку на такое безобидное существо. Ну, я ещё понимаю, когда охотник идёт на саблезуба. Его и из арбалета не каждому удастся подстрелить, а это же голубая выдра, она ведь сама идёт к человеку в руки.
- Ничего, вернётся мастер Ланнель, тогда и объявишь запрет на добычу меха голубой выдры. - Сказал Ник и принялся рассуждать шагая по улице мощёной камнем - Хотя с другой стороны и этих людей понять можно, ведь им же нужно как-то кормить свои семьи. Да, к тому же насколько я это знаю, охотники забирают из речек только старых самцов и самок, что вот-вот станут добычей волков, и перед тем, как усыпить их, устраивают им роскошный пир, кормят до отвала куриной печёнкой и мозгами. Может потому-то выдры и идут сами к человеку в руки. Это всё же лучше, чем угодить в зубы волка или рыси.
Сардону от этих слов стало немного легче и он сказал:
- А, ну, тогда другое дело, это по-честному, Никса. Только я всё равно всех своих выдр переселю поближе к замку и буду кормить их куриной печёнкой с мозгами просто так.
Друзья шли вслед за принцем, которого манил к себе большой голубой шатёр стоявший на центральной площади из которого то и дело до них доносились взрывы хохота. Когда они подошли поближе, то убедились, что это именно то, о чём они сразу же подумали, - цирк. За вход брали немного, всего три медяка с носа и за один серебряный тур им отсчитали целую пригоршню медных барашков сдачи и они купили себе ещё и целую корзинку сладостей и глиняный кувшин ягодного отвара. После месяца ползания по лесу даже такое немудрёное зрелище, как этот бродячий цирк показалось им просто райским наслаждением и друзья досмотрели представление до самого конца, хотя многие зрители заходили в шатёр минут на двадцать, после чего уходили. После цирка они пошли на берег озера, где полакомились форелью жареной на углях и отправились осматривать остальные достопримечательности, которых было не так уж и много.
Пушной рынок с его мехами подростков интересовал мало, а таверны и того меньше. Они задержались на полчаса возле площадки огороженной толстым канатом, где мутузили друг друга кулачные бойцы, но это зрелище им не понравилось. Уж больно много сил тратили бойцы, чтобы разбить друг другу носы. Земной бокс и то был намного интереснее и зрелищнее. По соседству соревновались в меткости стреляя из луков охотники, а чуть подальше можно было выиграть какой-нибудь приз метанием в цель ножей и специальных дротиков и друзья решили испытать свою удачу. Они заплатили по три барашка и хозяин аттракциона дал каждому по пять плохо сбалансированных метательных ножей, довольно тяжелых и неудобных. Тем не менее все мишени они поразили, но получили за это не главный приз - рубашку из красной шерстяной ткани, а по корзинке со сладостями. Затевать ссору с хозяином никому не хотелось и потому друзья решили, что с них хватит и решили отправиться домой. Ник, ковыряясь в корзинке с булочками, печеньем и леденцами, сказал со вздохом:
- Парни, давайте заглянём к нашим соседям.
- Это к каким ещё? - Спросил Сардон.
- К самым обыкновенным, Сардина. - Ответил Ник и пояснил другу - Мастер Ланнель говорил, что в сорока лигах от нас живёт какой-то фермер и у него есть две дочери лет десяти. Вот им мы и сбагрим наши призы. Не думаю, что их отец бывает в этом городке слишком часто. Думаю, что девчонки и таким подаркам будут рады.
Сардон отрицательно помотал головой и сказал:
- Нет, так не пойдёт, Никса. Давай зайдём в лавку, что возле тех ворот через которые мы вошли в город, и купим ещё чего-нибудь.
Так они и сделали. Самым дорогим товаром в этой лавке были шелковые ленты, тесьма и бисер для украшения женских платьев и Сардон купил их на целых четыре серебряных тура. Подростки степенно вышли за ворота города удалились от него на несколько сотен метров и свернули с дороги в лес, где Ник сотворил быструю дорогу до лесного хутора. Вскоре они вышли на склоне холма возле большой поляны, густо заросшей сорняками, на другом конце которой виднелся большой бревенчатый дом с красной крышей и какие-то сараи, видневшиеся за живой изгородью из тигрового кустарника, куда более надёжной защиты от саблезубых тигров, нежели высоченные каменные стены. На хуторе было подозрительно тихо и к тому же из трубы даже не курился дымок, да, и поле с таким трудом отвоёванное у леса, заросло сорняками, вымахавшими чуть ли не в человеческий рост, но самое главное они не услышали мычания коров.
Гадая почему это хозяин фермы забросил своё поле, подростки вышли из леса и стали быстро спускаться вниз. Через несколько минут они вошли во двор и поразились ещё больше тому упадку, который царил на ферме. Даже дверь в дом и та была сорвана с петель и стояла рядом. Друзья только двинулись через двор от распахнутой настежь калитки к дому, как из дома выбежали две девочки одетые в какие-то лохмотья и та, которая выглядела постарше, зашептала:
- Быстро уходите пока они вас не увидели!
- Кто они и почему мы должны уходить? - Удивлённо спросил Сардон - Что здесь вообще происходит? Где ваши родители?
Откуда-то сбоку послышался громкий голос:
- Это кто же пожаловал к нам в гости? А вы, глупые девчонки, немедленно отправляйтесь в дом!
Друзья, почувствовав в голосе явную угрозу, тотчас встали спиной друг к другу и быстро зашептали заклинания, возводя магическую защиту. Ник увидел здоровенного бородатого мужчину на тело которого была наброшена какая-то косматая шкура. В поле зрения принца Алмарона оказались двое молодых парней в шкурах, вооруженных вилами, а Сардон увидел двух молодых мужчин облачённых в какие-то странные сетчатые одеяния с длинными мечами в руках и женщину в лохмотьях. Девочки вместо того, чтобы послушаться пожилого мужчину, бросились к подросткам и спрятались у них за спинами. Старшая, указывая рукой на мужчин вооруженных мечами, которые решительно шагали через двор, зашептала:
- Они пришли на нашу ферму полгода назад и что-то сделали с нашими родителями и старшими братьями. Теперь они каждую ночь превращаются в чудовищ и охотятся в лесу на кабанов. Коров они съели ещё в первые же дни. Они говорят, что когда мы с сестрой вырастем, то станем их женами и родим им много сыновей и дочерей и тогда весь этот лес будет принадлежать им.
Сардон насмешливым голосом сказал:
- Ну, этого они точно не дождутся. - Немного подумав, он сказал своим друзьям - С теми, которые с мечами, парни, можно особенно не церемониться, а вот родителей девочек и их братьев нужно взять в плен. Как знать, может быть им ещё можно помочь. Никса, я займусь этими двумя с мечами, а ты позаботься о матери девочек. Самое лучшее, если ты не будешь мудрить и просто вырубишь её.
Сардон выхватил из-под одежды рейнджерский кинжал и он с тихим шелестом превратился в длинный меч. Словно насмехаясь над двумя оборотнями, которые, явно, были магами раз сумели как-то пробраться в Нертеэмбер, он небрежно помахивая мечом стал быстро сдвигаться вбок, чтобы заставить их забыть о женщине и броситься на себя. В доказательство серьёзности своих намерений он выдал целую эскападу сложных фехтовальных движений и оба оборотня, переглянувшись, громко засмеялись, а один воскликнул:
- Кажется нам повезло, Орбо, теперь в нашем клане будет ещё один хороший фехтовальщик. Только смотри не повреди его.
Ник, который уже взял под контроль окружающий лес, спросил:
- Сардина, ещё ни один житель Светлого Ожерелья не сталкивался с такими оборотнями. Поэтому ты, уж, будь добр, просто обезоружь их и не убивай. Их тоже нужно захватить в плен и отдать святым отцам на изучение. Если в Нертеэмбер пришли эти, то вслед за ними обязательно придут и другие.
Тот оборотень, которого назвали Орбо, глухо прорычал:
- Щенок, плохо ты знаешь оборотней. Нас не так-то просто убить, а в мастерстве фехтования ещё никто не сравнился с Орбо.
Сардона его слова нисколько не впечатлили и он тотчас бросился в атаку. Яростно зазвенели клинки и тотчас выяснилось, что оборотни способны двигаться раз в пять быстрее обычного человека, если это, конечно не лесной рейнджер, а поскольку Сардон так до сих пор и не вернул своим ушам обычного вида, то тем самым только привёл обоих оборотней в изумление и Орбо, кубарем откатившись в сторону за своим мечом, изумлённым голосом воскликнул:
- Гедан, брат, будь поосторожнее с этим мальцом. Этот дьяволёнок фехтует получше меня.
Через минуту уже Гедан громко крикнул:
- Орбо, быстро обращаемся и бежим отсюда! Двое из этих мальчишек маги и они будут посильнее, чем мы с тобой! Чёрт с ним, с этим хутором и девчонками, нужно поскорее уносить отсюда ноги. С хозяевами-то ничего не случится, а вот нас эти маги могут и сжечь заживо.
Братья-оборотни в считанные доли секунды превратились в двух крупных, тёмно-бурых волков, но тут же попали под власть лесного рейнджера, который мигом их стреножил. Они снова обернулись людьми, но были немедленно схвачены высокой травой, которая внезапно приобрела прочность верёвок сплетённых из конского волоса. Орбо, поняв что ему не под силу вырваться из этих зелёных пут, с горечью в голосе сказал:
- Вот такие мы с тобой невезучие, брат. С таким трудом нам удалось сбежать от магов самого Голониуса и найти себе новую семью, как на нас свалилась эта напасть в лице трёх юных магов. Теперь нам уже точно не спастись. Похоже, что в этом чёртовом Туманном Ожерелье люди живущие на две стороны не в чести и их считают адским отродьем если и того не хуже.
Ник, который уже успел вместе с Алмароном погрузить родителей и братьев девочек в магический сон, удивлённо спросил:
- Так вы что же не считаете себя адским отродьем? Тогда почему вы напали на нас и зачем превратили этих людей в оборотней?
Орбо ответил со вздохом:
- На вас мы были просто вынуждены напасть потому, что эти глупые курицы вместо того, чтобы спрятаться, выбежали из дома. Так бы вы увидели что ферма проклятых давно уже брошена и ушли. Вы ведь не первые, кто сюда забрёл за те полгода, что мы здесь живём, а Берта с Мартой и сыновьями мы сделали оборотнями по их же просьбе или вы думаете, что они от хорошей жизни жили в этой глухомани? Вся семья Берта и Марты была больна неизлечимой болезнью. Они, можно сказать, медленно гнили заживо, да, и их обе дочери тоже больны. Когда мы пришли на эту ферму, Берт уже совсем облысел, а его лицо стало похоже на львиную морду. Они сказали нам, чтобы мы уходили, если не хотим подхватить эту заразу, да, только оборотням никакие болезни людей не страшны. Ну, мы и предложили им исцелиться и они согласились, а эти две глупые девчонки видно решили, раз их мать с отцом и братья могут теперь превращаться в волков, то значит всё, они уже не люди. Мы вырыли под домом большое помещение и снесли вниз все вещи, чтобы Зайдены их не попортили, они ведь ещё не научились хорошо владеть собой. Вот только Мелиса и Лина не очень-то хотели жить в подполе и делали всё на зло отцу и матери. Они злятся на них из-за того, что мы их не вылечили, а они ещё малы для инициации, им нужно подождать одной год, а другой два года, если они не хотят провести это время взаперти пока не научатся сдерживать себя.
Ник строго посмотрел на девочек и спросил:
- Это так?
Старшая с вызовом воскликнула:
- Нет, не так! Он всё врёт!
Ник улыбнулся и, сделав руками пасы, спросил снова:
- А если я применю магию ты ответишь мне то же самое?
Девочка взвизгнула и громко воскликнула:
- Нет, не надо магии! - После чего призналась - Я специально наговорила на Орбо потому, что он не вылечил нас с сестрой.
Девочка громко разрыдалась и Сардон сказал ей:
- Ну, ладно, не плачь, мы вылечим тебя и твою сестру.
Ник отрицательно помотал головой и сказал:
- Ничего не выйдет, Сардина, это проказа. На... Ну, в общем там, где мы были, эта болезнь лечится, но очень редко, а на Ожерелье она вообще неизлечима и единственное, что хоть как-то спасает ситуацию, так это то, что она встречается крайне редко. Поэтому эти люди и забрались в такую глухомань. Никто не знает каким путём передаётся эта болезнь, но люди с ней дольше сорока пяти, пятидесяти лет не живут. - Подойдя к оборотню, он спросил - Что ты имел ввиду когда говорил, что девочкам ещё рано становиться оборотнями?