Токсот Досифей смотрел на крупный город, впервые встретившийся на их пути за более чем две недели похода. «Крупный» – это всего лишь в сравнении с теми, что им встретились ранее. Этот был, в принципе, таким же захолустным, с точки зрения обычного ромея, городишком. Просто, в отличие от предыдущих, сплошь деревянных, этот уже имел каменные стены. Хотя насчет последнего Досифей был не уверен. Что стены и башни не деревянные – это несомненно. Но вот материал, из которого были возведены стены и башни этого города, никак не походил ни на кирпич, ни на камень. Хотя на камень материал был похож все же серым цветом, однако швов кладки Досифей не разглядел. И это было странно. Не мог же город быть отлит одной деталью! И тем не менее… Местные жители, в страхе бросая вещи, неслись к воротам крепости, исчезая за ними, а на стенах и башнях уже толпились воины в островерхих шлемах, и оттуда уже полетели пока редкие стрелы. Насчет ворот Досифей просто логично предположил, потому как он их не увидел. Люди просто забегали в башню, причем сбоку. Такого расположения ворот ему еще видеть не приходилось. В этот момент в борт воткнулась стрела, и тут же последовала команда поднять щиты и, укрывшись под ними, одновременно прикрыть рабов на веслах.
Оценив расстояние, на которое прилетела стрела, Досифей подумал, что это просто какой-то лучник стрелял с берега. Ан нет! Стрелы дождем застучали по щитам и бортам судна. Стреляли явно со стен города, и это Досифея удивило. Не могли так далеко стрелять лучники! Он уже пятнадцать лет служил в ромейском войске и именно лучником. До недавнего времени конным лучником – псилосом, причем не простым – он был слугой пентеконтарха – командира подразделения из пяти десятков конных лучников. Правда, именно в этой должности он был недолго. Основную часть службы он занимал должность слуги командира на ранг ниже – декарха. То есть десятника. Его командиром был Леонтий из Амасьи. Однако года два назад в их феме внезапно умер пентеконтарх и освободилась вакансия. Леонтий, прослуживший уже почти двадцать лет и так и не сделавший карьеру, на эту возможность поставил всё. Взял в долг золота у местного иудея-ростовщика, заложив под него свой доспех и коня. Причем долг он должен был вернуть через полгода, а пока и доспех и конь оставались у Леонтия. Как средство для зарабатывания денег, взятых в долг. А конь и доспех у Леонтия были хороши! Понимая, что это обеспечивает его выживаемость и зарабатывание денег в набегах, он в этом вопросе не экономил.