Тяжелый и глубокий вздох прервался сухим кашлем. Девушка присела на краешек и, прикоснувшись прохладными губами к горячему лбу, прошептала:
- Дениска, ну что ты как маленький. Ты же горишь весь.
- Если не пригласишь их, то сам поеду, - пригрозил он.
- Ну что с тобой поделаешь, - вздохнула она. - Упрямый ты у меня. Может и мне дома остаться?
- Не надо, - он слабо улыбнулся. - Без тебя сразу все развалится.
- Коварный льстец! - рассмеялась Юлька. - Ладно, я побежала, если что - звони. И не забудь про чай с малиной.
Выпитая чашка обжигающего ароматного напитка добавила сил. Время до приезда сотрудников еще было, и Денис раскрыл приготовленное досье. Написанного оказалось мало - все, что он вспомнил...
"Александр Парвус, псевдоним Израиля Лазаревича Гельфанда. Родился в окрестностях Минска, вырос в Одессе и изучал экономику на Западе. Режиссер событий, которые разворачивались с марта по октябрь 1917 года. Краткий вывод: он был тем человеком, который дергал за нитки за кулисами подготовки Февральской революции, июльской попытки захвата власти большевиками и октябрьского переворота. Учитель Троцкого и уже в 1905 году пытался направлять события в нужное ему русло и попал за это в тюрьму. Тогда же организовал атаку на рубль. В 1915 году убедил Ленина в Цюрихе присоединиться к своему плану. Подготовку и воплощение в жизнь революции Парвус оценил в пять миллионов золотых марок. Но по ходу действий, за два с лишним года до февраля и октября 1917 года, он требовал все больше и больше. В общей сложности на революцию в России немцы потратили около 100 миллионов золотых марок. Некоторые историки говорят о 40 миллионах, но это была та сумма, которую требовал немецкий посол Мирбах в 1918 году, уже после захвата власти большевиками. Это были деньги, которые немцы дали на то, чтобы большевики удержались у власти. Они хотели сохранить завоевания Брестского договора... Вывод: связующее звено между германскими банкирами и революционерами должно быть ликвидировано"...
Денис не заметил, как задремал. Очнулся от осторожного стука в дверь.
- Барин, к вам два господина пожаловали, - осторожным шепотом известила его Глашка.
- Проводи их в мой кабинет. И принеси коньяк с лимоном...
Ерофеев с Платовым смущенно топтались в коридоре. При виде шефа оба расплылись в сочувствующих улыбках, но Денис сразу пресек возможные расспросы, сделав приглашающий жест:
- Прошу вас, господа, располагайтесь.
Он грузно опустился в скрипнувшее кресло и, дождавшись, когда рассядутся гости, предложил:
- Коньячку не желаете? Нет? А с вашего позволения, немного употреблю. Знобит, знаете ли.
Приятное тепло растеклось по желудку и в голове прояснилось. Начать решил с самого неприятного вопроса, протянув папку Платову.
- Павел Антонович, прочитай это.
Досье было скорректированным, оригинальную версию он, естественно, показать не мог. Изучение заняло не более минуты.
- Что вы хотите, Денис Иванович? - глухо спросил штабс-капитан.
Догадаться, какое последует распоряжение, было не сложно.
- Эта проблема должна быть устранена.
Ерофеев безучастно разглядывал муху, пытавшуюся выбраться из оконного переплета.
- Я офицер, а не наемный убийца! - отчеканил Платов.
Это было жестоко, но выбора не оставалось.
- На "Мюрексе" погибло восемнадцать человек.
- Это трагическая случайность!
- Но, это было?
- Здесь нет моей вины!
- А чья она?..
Муха, наконец-то, высвободилась из плена, но тут же зацепилась крылом за паутину. Терпеливо сидевший в засаде паучок, неспешно заковылял к своей жертве.
- Я когда простыну, так сразу в баньку иду, - подал голос, молчавший до сих пор Ерофеев. - Пропарюсь от души, сто грамм казенной выпью и...
- И направляюсь к знакомой вдовушке, - закончил за него Денис.
- Это еще зачем, шеф? - озадаченно спросил отставной сыскарь.
- Чтобы пропотеть хорошенько.
Рассмеялись все. Возникшее, было, напряжение, потихоньку начало спадать. Денис поднялся из кресла и встал перед сникшим Платовым.
- Это война, штабс-капитан. Невидимая. Война против нашего отечества и мы не имеем права на поражение. И жертвы в ней будут. Вас, Павел Антонович, я ни в чем не обвиняю - вы все сделали правильно. Но, один этот человек может принести вреда больше, чем дивизия янычар. Думайте... Разговор с этими господами должен быть коротким - их надо давить, как последнюю гадину!
Речь была пафосной, но отлично подходила для этой ситуации. Командир диверсионной группы сделал еще одну попытку:
- Но есть же закон, Денис Иванович. Есть полиция, следствие... есть суд, наконец.
- Еще есть стряпчие и продажная пресса, поднимающая вой каждый раз, когда мы сажаем таких субчиков, - вмешался Ерофеев. - Ты поверь мне, Паша, я на этих господ насмотрелся предостаточно. Денис Иванович правильно говорит: давить их надо, и беспощадно.
Муха вырвалась из лап мохнатого хищника и с радостным жужжанием устремилась на волю.
- Хорошо, шеф, - сдался, наконец-то, Платов. - Вот, только...
Невысказанные сомнения были понятны. Денис приободрил:
- За это не переживай, адвокаты есть не только у них. В крайнем случае, Степан Савельевич поспособствует. Выкрадем и вывезем за границу.
- Это мы, за здорово живешь, сделаем, - поддержал его Ерофеев.
Бывший полицейский сделал стремительное движение рукой. Радость освободившейся пленницы была недолгой.
- Да, я не за себя - за бойцов своих переживаю, - стушевался штабс-капитан.
Денис понимающе кивнул головой и продолжил:
- Давайте, братцы, перейдем к следующему вопросу. Тебе, Степан Савельевич, предстоит не менее ответственное задание. Займешься контрразведкой.
С этими словами он протянул отпечатанный машинописный листок.