— Приказывай, господин.
— Даир должен умереть не позднее наступления утра.
— Он умрет через два часа, господин.
Ни малейшего удивления не вызвал у жреца приговор, вынесенный без суда.
Так было всегда. Первый судья храма Моора знает, кто и когда должен умереть.
Жрец поклонился и вышел, чтобы, не рассуждая, выполнить волю властелина.
Одной загадочной смертью в городе станет больше, только и всего!
Время тянулось томительно. Геза знал, со слов Рени, что увидит его через три дня. Видимо, этот срок Рени считал необходимым, чтобы проделать выход из могилы в подземный ход, ведший к тайнику пришельцев.
Тревога и нетерпение гнали Гезу в беседку. Он проводил в ней все свободное время. Могила Дена была рядом, и все принимали это за скорбь брата по брату.
Но взгляд Гезы был устремлен не на могилу, а на едва заметное отверстие трубы, случайно оказавшееся почти рядом с замаскированным люком. Хорошо, что никто его не заметил!
Геза понимал, что его спасла случайность, что в своей тревоге за судьбу Рени он допустил ряд ошибок.
Но теперь ошибки уже недопустимы. Выход Рени на поверхность земли надо подготовить так тщательно, чтобы исключить возможность провала.
Чем больше Геза думал об этом, тем сильнее была его тревога.
Куда и как спрятать Рени?
Геза не принадлежал бы к правящей касте, если бы не знал, что за всем, что происходит в домах высших сановников, внимательно следят глаза Роза. Он знал о Добе и его роли старшего шпиона при властелине. Он знал, что у него в доме есть рабы, выполняющие указания Доба. Появись в доме «воскресший» Рени — Роз тотчас же узнает об этом.
Все эти препятствия казались Гезе непреодолимыми. Он остро ощущал невозможность посоветоваться с самим Рени.
В конце концов Геза решил ждать, ничего не предпринимая, пока не увидится с Рени и не получит его указания. Несколько дней Рени вполне может провести в подземном ходе, не показываясь наверху.
На второй день, сидя в беседке, Геза внезапно подумал о том, что труба, ведущая в могилу, может служить не только для подачи воздуха: через нее должно быть слышно, что происходит там, под землей. А если это так, то с Рени можно вести разговор.
Геза внимательно огляделся. Как будто никого! Но все же он не решился проверить свою мысль днем. Незаметно для него кто-нибудь может увидеть странное поведение верховного жреца, и этот человек может оказаться как раз шпионом Доба.
Глухой ночью Геза снова пришел в беседку. Мысль, что Рени спит, не пришла ему в голову. Ведь там, в могиле, нет ни дня, ни ночи.
Было темно, небо скрывали густые облака, и Геза не опасался, что его могут увидеть. Он проскользнул в угол беседки и приник ухом к отверстию.
Тишина!
Холодный пот выступил на лбу Гезы. Страшная мысль, что Рени задохнулся, пронзила его мозг. Жрецы были внимательны, но работу производили не они, а рабы — товарищи Рени. Могло случиться, что кто-нибудь из них, жалея Рени, сделал так, чтобы труба перестала пропускать воздух и этим ускорила смерть заживо погребенного.
Геза приблизил губы к отверстию и позвал:
— Рени!
Полная тишина!
— Рени, ты меня слышишь?
Ни звука в ответ. Холодом смерти веяло из отверстия трубы.
Геза провел рукой по влажному лбу. Тонкий слух Рени не мог отказать ему. Рени должен был услышать голос. Что же делать? Разрыть могилу? Невозможно!
Не думая о том, что он собирается делать, весь во власти одной мысли — спасти Рени, если он еще жив, Геза нащупал и поднял крышку люка.
Сходить за факелом? Нельзя, могут увидеть.
Он спустился в подземный ход. Влажной сыростью дышали близкие стены. Руки скользили по комьям земли. Геза осторожно шел вперед. Где, в каком месте этот ход примыкает к могиле, он не знал. Место было указано приблизительно, по косвенным признакам.
Неожиданно Геза на что-то наткнулся. Наклонившись, он нащупал рукой обнаженное плечо человека. Плечо было холодным.
Человек, лежавший на земле, пошевелился. Геза почувствовал, что тело приняло сидячее положение. И тотчас же раздался голос Рени:
— Кто здесь?
Геза чуть не задохнулся от радости. Комок подступил к горлу, и он не смог сразу ответить.
Мрак был непроницаем. Геза не видел, но каким-то шестым чувством понял, что Рени сейчас бросится на него. Ведь он не знал, кто перед ним, и мог заподозрить все, что угодно.
— Рени! — выдавил из себя Геза. — Милый Ренн! Это я.
Две руки коснулись его лица. В следующую секунду Геза оказался в объятиях друга. Он содрогнулся, почувствовав, как слабы эти объятия. Куда делась могучая сила его брата?
— Милый Рени! Ты выбрался. Ты жив!
— Еще вчера, — ответил Рени, — а может быть и сегодня. Я спутал время в этой темноте. Что сейчас, день или ночь?
— Ночь.
— Зачем ты пришел сюда?
— Я хотел говорить с тобой через трубу. Но ты не ответил, и я испугался.
— Геза!
Снова объятие в кромешной тьме.
— Ты должен уйти отсюда. Кто-нибудь может прийти из храма.
— Никто не придет. Ты очень мучился?
— Я очень ослабел, — ответил Рени своим обычным голосом. — Твое правосудие сурово.