— Я знаю. Но ты, Геза, хорошо вел себя во время суда и казни. Я доволен тобою, мой брат.
Впервые Рени назвал Гезу братом. Раньше он всегда называл его по имени. Геза понял, чем вызвано это слово. Рени больше не был рабом. Он был свободен, как может быть свободен умерший.
— Да, — сказал он, — я твой брат, Рени. И этот брат сделает все, что ты ему прикажешь.
— А что ты сам думал делать?
— Не знаю, Рени. Я ничего не мог придумать. Я ждал завтрашнего дня, вернее ночи, чтобы решать вместе.
— Я уже решил, — сказал Рени.
— Что ты решил?
Вместо ответа Рени заговорил о другом:
— Ты хорошо рассчитал, Геза. Могила оказалась совсем рядом с подземным ходом. Я легко проник сюда. Мне показалось, что здесь теплее, чем там. Но теперь…
Геза вспомнил ощущение холода от плеча Рени. Ведь он почти обнажен, на нем только набедренная повязка. Сняв с себя плащ, Геза ощупью накинул его на плечи Рени.
— Спасибо! Мне кажется, что я болен, Геза.
— Болен!
Непредвиденное осложнение привело Гезу в полное отчаяние. Больного немыслимо оставить здесь!
— Что же теперь делать?
— Может быть, мне это только кажется, — сказал Рени. — Я продрог. Теперь мне гораздо лучше в твоем плаще.
— Где спрятать тебя?
— Там.
Геза не видел, куда указывает Рени, но легко догадался.
— В тайнике?!
— Больше негде. Спрятать меня необходимо, уйти некуда. Наверху мне нельзя появляться, пока обо мне не забудут.
— Не можешь же ты провести там несколько лет.
— А сколько лет, по-твоему, нужно, чтобы обо мне забыли?
— Много, Рени.
— Но сколько?
— Не знаю. Рабы долго не забудут тебя.
— Ты еще не понял моего плана, Геза, — неожиданно сказал Рени.
— Я думал, что понял все.
— Нет, не все. Ты понял и осуществил первую его часть. Но она бесцельна без второй. Ты помнишь рассказ Дена?
— Какой рассказ?
— О том, как Ден проник в подземный ход и открыл дверь тайника.
— Помню.
— Ты должен помнить и то, что, пробыв в тайнике одну минуту, Ден вышел из него через сорок дней.
— И это помню, — ответил Геза, все еще ничего не понимая.
— Он вышел таким, — продолжал Рени, — как если бы действительно пробыл там одну минуту. А мы знаем, что прошло сорок дней. А если бы Ден пробыл там весь день?
Геза вздрогнул. Теперь он понял безумный план Рени.
— Я не пущу тебя!
— Значит, ты хочешь, чтобы меня вторично казнили, а тебя самого выгнали из храма?
— Тебя постигнет там смерть.
— А что ждет меня наверху? Я верю, Геза, да я нельзя не верить. Мы сами видели Дена после выхода из тайника. Мы знаем, что он пробыл там полторы луны. Я верю пришельцам.
— Они исчезли оттуда.
— Через шесть лун. А я пробуду там полтора часа. Как ты думаешь, узнает меня кто-нибудь, если я появлюсь через сто двадцать лун точно таким, какой я сейчас?
— Ты безумен, Рени!
— Нет, просто я верю, что существует многое, чего мы не понимаем.
— Ты знаешь, какая болезнь постигла Дена после того, как он побывал в тайнике.
— Мы не знаем, что в этом виновато. Пришельцы тоже были «больны» и находили это нормальным.
В голосе Рени звучала решимость. Геза понял, что он все равно выполнит задуманное.
Кроме того, надежды на спасение при выходе наверх почти не было. После того как сам Рени подтвердил это, Геза уже не сомневался. Он сдался:
— Я буду ждать тебя полтора часа.
Рени засмеялся: