— Насколько я мог выяснить, последующие пять лет Александр кочевал по Ближнему Востоку, обучаясь в различных школах, так или иначе связанных с черной магией. Это были и последователи Зороастра, суфисты и даже хашишины — убийцы, провозгласившие культ Старца Гор.
— Но ведь они были уничтожены столетия назад? — удивился Дойл.
— Согласно официальной версии… Крепость хашишинов, к примеру, разгромили турки, но те же турки утверждают, что малочисленные группы этих маньяков укрылись в отдаленных горных районах и до сих пор обитают в Иране и Сирии. Вам также сообщат, что техника убийств, которой владеют хашишины, обнаруживает себя в современных политических убийствах; они, как правило, остаются нераскрытыми. Можно не сомневаться, что Александр не только отыскал эту секту, но и усвоил самые изощренные методы убийств хашишинов.
— Слава богу, что я не знал всего этого раньше, — взволнованным голосом проговорил Дойл. — Иначе при виде Александра меня хватил бы удар…
По выражению глаз Спаркса Дойл понял, что его слова созвучны мыслям Джека.
— Далее Александр последовал в Индию, — продолжал Спаркс. — Там он проник в секту тагов, многочисленную и разветвленную организацию убийц. Англичанину, заклятому врагу индийцев, сделать это было нелегко, вот тут-то и пригодились его знание языков и умение искусно гримироваться. Таги обычно используют для убийства удавку; тот шарф с грузом на концах, который произвел на вас впечатление в Кембридже, — одно из их излюбленных орудий.
— Вы, похоже, многое заимствовали из их арсенала, — заметил Дойл.
— Во время моих многолетних странствий по следам Александра я, конечно, кое-чему научился. Вас это настораживает, доктор? — спросил с улыбкой Спаркс.
— Отнюдь. Теперь я буду спать спокойнее, — удовлетворенно хмыкнул Дойл.
— И правильно сделаете, — сказал Спаркс.
У Дойла вновь появилось ощущение, что он находится в одной клетке с хищным зверем. «Не дай бог, если знания и способности Джека когда-нибудь обернутся против меня», — невольно подумал он.
— Значит, за все годы, проведенные на Востоке, страсть Александра к оккультизму все возрастала? — спросил он.
— Совершенно верно, — подтвердил Спаркс. — Пока я изучал геометрию, спряжение французских глаголов и тому подобное, Александр рыскал по Гималаям — его целью было найти легендарные школы йогов в Северной Индии и в Непале.
— Я читал об этом… Если верно то, что пишут об этих школах, то нравственные устремления йогов представляются возвышенными. Такого человека, как Александр, вряд ли допустили бы в подобную школу.
— В некоторых случаях так и было. Однако существуют разные направления йоги, скажем, такие, которые придерживаются… — как это называется у Блаватской?
— Левосторонняя тропа, — подсказал Дойл.
— Верно! Кстати, вы никогда не обращали внимания, что английское слово «зловещий» одного корня с латинским «левый»?
— Что-то не припомню…
— Насколько я понял, Александр отдался во власть целого сонмища чертей, и они привели его в «высшую школу Тридцати Трех Степеней Нанесения Увечья» Темного братства. Как я ни пытался выяснить всю топографию передвижений Александра по прочим высшим школам, картина остается смутной.
— Это и были годы ваших странствий по Юго-Восточной Азии, не так ли? — заметил Дойл, пытаясь составить нечто целое из беспорядочного прошлого Спаркса.
Спаркс кивнул и продолжил:
— Я распростился с университетом незадолго до окончания. Все лучшее, что можно было почерпнуть в стенах, я получил. В поисках Александра я обрел тот практический опыт, который невозможно получить за партой.
Дойл решил, что дальше эту тему развивать не стоит.
— Джек, а когда Александр вернулся в Англию?
— Трудно сказать. Я потерял его след в Непале… И по возвращении домой в течение многих лет полагал, что мистика и магия захватили его настолько, что все остальное его перестало интересовать. Позже оказалось, что я глубоко заблуждался: Александр вернулся в Англию двенадцать лет назад, незадолго до того, как я начал карьеру.
— А как вы узнали, что он вернулся?
Сцепив руки и склонив голову, Спаркс некоторое время пристально смотрел на огонь в камине…
— В то время у меня возникло чувство, что деятельность криминального мира Лондона направляется какой-то… жестокой силой, скажем так. Паутина преступных связей была соткана умелой рукой, которая тонко манипулировала ими. Ее скрытое присутствие скорее ощущалось, нежели замечалось в каких-то конкретных делах. Но даже в тех случаях, которые мне удалось проверить, за кажущейся хаотичностью кровавых преступлений проглядывала какая-то общая цель.
— И что же это за цель?
— Ничего конкретного. Как вам известно, кое-кого из преступного мира я нанял на службу — надо надеяться, они вернутся на праведный путь. Так вот, от них я узнал о неком господине, который возглавляет подпольный бизнес — игорные дома, контрабанда, работорговля, проституция, наркотики. Деньги непрерывным потоком стекаются к нему.
— И вы полагаете, что это Александр?
Спаркс помолчал.
— Я не уверен, — продолжил он, — что такой человек существует. Ни один из моих подопечных не может похвастаться тем, что видел или общался с ним. И все же могу сказать, что никто, кроме моего брата, не способен на это. И никто не может быть так опасен, как он.
— А мне кажется, что установленный в криминальном мире порядок существовал в Лондоне и до Александра. Ибо, увы, преступность всегда составляла неотъемлемую часть человеческого опыта.
— Не стану возражать. Но что вы хотите этим сказать?
— Думаю, что за всей этой незаконной деятельностью стоит нечто худшее, нежели то, о чем вы рассказали. Нечто выходящее за рамки преступного мира…
— Вы имеете в виду Темное братство? — спросил Спаркс.
— Во всяком случае, какую-то организацию, стоящую особняком и имеющую собственные тайные цели.
— Возможно, это так, — пожал плечами Спаркс.
— А вы уверены в том, что Александр поклялся быть верным Братству?
— Единственный союзник Александра — он сам, — сказал Спаркс. — И если даже он связал себя какими-то обязательствами, то исключительно из собственных амбиций. Как только ситуация изменится, Александр не задумываясь преступит любую клятву.
— В любом случае сотрудничество с преступным миром, пусть и временное… — начал Дойл.
— Представляет угрозу безопасности нашей стране, более серьезную, чем война или эпидемия. Нельзя на это закрывать глаза, — договорил за него Спаркс.
Дойл помолчал некоторое время и спросил:
— А когда вы видели брата в последний раз?
— В Топпинге.
— Я имею в виду, с глазу на глаз.
— Ни разу с той памятной Пасхи… Двадцать пять лет тому назад, — ответил Спаркс.
Дойл наклонился к нему ближе.