Дойл едва удержался от желания бросить на Ларри победный взгляд и принялся с любопытством осматривать комнату. Шторы на окнах были задернуты — Дойл подумал, что окна здесь никогда не открывают; в комнате было невероятно душно. От пола до потолка тянулись книжные полки. В углу он заметил столик с картотекой. Над ним соломенная мишень, продырявленная пулями, причем дырки составляли буквы ВР — Виктория Регина. «Странный способ выражать верноподданические чувства», — подумал Дойл и перевел взгляд на огромную карту Лондона, висевшую на стене. Карта была сплошь утыкана красными и синими флажками.
— Что это за флажки? — спросил Дойл.
— Здесь отмечены места, где концентрируется зло, — ответил Спаркс. — Преступники — люди на редкость неразвитые, и в их жизни большую роль играют привычки. Но чем более развит интеллект человека, тем менее предсказуемо его поведение.
— Шахматная доска дьявола, сэр, вот как мы это называем, — встрял Ларри.
Взгляд Дойла привлекла застекленная горка, в которой размещалась коллекция старинных вещей и оружия: от примитивных каменных ножей первобытного человека до кремневых мушкетов и каких-то странных стальных звездочек.
— Присмотрели что-нибудь более интересное, чем ваш револьвер? — спросил Спаркс.
— Я предпочитаю оружие, действующее безотказно, — ответил Дойл. — А что это за пятиконечные штучки?
— Сакэн. Смертельное оружие японских ниндзя. Смерть наступает мгновенно…
Дойл открыл дверцу и взял одну из звездочек: она была сделана из сверхпрочной стали, и концы ее были очень острыми. На вес звездочка была необычно легкой.
— Должен признаться, Джек, что эта смертельная штука не выглядит такой уж опасной.
— Забыл уточнить: ее концы надо обмакнуть в яд.
— Хотите попробовать? Их очень легко прятать, но не следует забывать об осторожности, чтобы не уколоться самому.
— Нет, спасибо, — сказал Дойл и положил звездочку на место.
— Я собирал эту коллекцию оружия по всему свету. Если бы человек использовал свои способности не для изобретения новых видов оружия, а для чего-то полезного, благосостояние и счастье для всех было бы уже достигнуто.
— А небось придумают еще чего пострашнее, — философски заметил Ларри, разминая сигарету.
— Джек, а что вы храните в этой картотеке? — спросил Дойл.
— Все-то вы примечаете, Дойл, — хмыкнул Спаркс, подмигнув Ларри.
— Это наш архив, — сказал Ларри.
— В каком смысле — архив? — удивился Дойл.
— В этой картотеке собраны подробнейшие сведения о всех мало-мальски известных преступниках Лондона, — объяснил Спаркс.
— Картотека совершенных преступлений?
— Не только… Здесь все: возраст, место рождения, семейное положение, образование, способы совершения преступлений, тюремные дружки, личные пристрастия, количество арестов и сроки тюремного заключения и так далее, — проговорил Спаркс, продолжая колдовать над пробирками. — Такой информации вы не найдете ни в Скотленд-Ярде, ни, смею утверждать, в любом другом полицейском управлении.
— Наверняка полиция располагает подобными данными, — возразил Дойл.
— Нет, в такой полноте не располагает. Борьба с преступностью — это искусство и наука одновременно. А в полиции считают, что ловить преступников можно и без особых умственных усилий. Можете взглянуть на плоды моей деятельности.
Дойл наугад выдвинул один из ящичков, в котором в алфавитном порядке выстроились карточки. Вытащив одну из них, Дойл с удивлением обнаружил, что она испещрена какими-то закорючками; понять что-либо было невозможно.
— Но это же нельзя прочесть, — пожав плечами, сказал Дойл.
— Естественно. Информация столь деликатного свойства должна быть зашифрована. Если она попадет в чужие руки, будут большие неприятности, верно?
Дойл вертел карточку в руках, однако расшифровать эти иероглифы ему оказалось не под силу.
— Представляется мне, что шифр — тоже ваше изобретение.
— В некотором смысле… Я использовал свои знания математики, урду, санскрита и ряда финно-угорских языков.
— Следовательно, никому, кроме вас, эта картотека ничего не скажет.
— Вот именно. Она не предназначена для общего пользования.
— Понятно. И все-таки, какая информация заключена в этой карточке? — Дойл протянул карточку Спарксу.
— Джимми Малони. Родился в Дублине, в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. Образования никакого. Младший из пятерых сыновей. Отец — шахтер, мать тоже работает на шахте. Разыскивается ирландской полицией, подозревается в изнасиловании и грабежах. Вместе с братьями прошел выучку в банде Фина и Рости, графство Корк. В Англии — с тысяча восемьсот семьдесят шестого года. Первое преступление и арест — в Лондоне в семьдесят восьмом. Отбыл два года в тюрьме Ньюгейт. После освобождения работает в одиночку. Из оружия предпочитает тяжелые дубинки с гвоздями на конце. Подозревается по меньшей мере в одном нераскрытом убийстве. Последнее место убежища: Ист-Энд, улица Адлер возле Гринфилд-роуд. Рост пять футов, восемь дюймов, вес сто шестьдесят восемь фунтов, лысеющий шатен с реденькой бородой. Пороки: карты, пьянство, проститутки — короче, весь набор. Известен под кличкой Джимми-Крюк.
— Понятно, — сказал Дойл, засовывая карточку на место.
— Ох уж этот Джимми, — рассмеялся Ларри. — Ну что за болван.
— А вас не беспокоит, что, проснувшись однажды утром, вы вдруг обнаружите, что забыли ключ к вашему шифру? — спросил Дойл.
— На этот случай ключ хранится у «Ллойда» в Лондоне вместе с распоряжением о передаче архива в полицию, — ответил Спаркс, выливая дымящуюся жидкость в химический стакан. — Хотя, думаю, воспользоваться архивом должным образом в Скотленд-Ярде не сумеют.
— И вы не боитесь, что в квартиру могут вломиться незваные гости и унести все это? — покачал головой Дойл.
— Попробуйте открыть, — неожиданно предложил Спаркс, кивая на входную дверь.
— Зачем?
— Откройте, откройте.
— Эту дверь?
— Да-да. Открывайте.
Недоуменно пожав плечами, Дойл повернул ручку и толкнул дверь. В то же мгновение из темноты коридора на него ринулось огромное животное с горящими, как угли, глазами и оскаленными клыками, готовое вцепиться ему в горло. В ужасе Дойл едва успел захлопнуть дверь.
— Господи боже! — воскликнул он, прижимаясь спиной к двери, за которой слышалось злобное рычание.
Ларри и Спаркс добродушно посмеивались.
— Видали бы вы свое лицо, — от души веселился Ларри.
— Что за дьявола вы там прячете? — спросил Дойл.