«Когда умоляешь демонов, драконов или всяких монстров сохранить тебе жизнь, очень неразумно упирать при этом на свою семью и родственников. Давайте смотреть правде в глаза: демоны, драконы и монстры тоже имеют семьи и родственников, и, вспомнив о своих незамужних тетушках и тещах, они вполне способны сожрать вас из милосердия».
— Да уж, — сказал я дракону, когда мы поднялись уже довольно высоко. — Тебя не затруднит сообщить нам, куда мы летим?
— Пожалуй, затруднит, — подавленно ответил Хьюберт. — Мне просто надо это преодолеть…
Чешуйчатая спина качнулась. Неужели дракон вздрогнул?
— Нам тоже хотелось бы преодолеть это! — подал голос Снаркс. — Скажи нам, наконец!
— Хорошо, — мрачно ответил Хьюберт. — Нам придется отправиться к драконам.
— Вот как? — Я был удивлен.
— Ну и что? — тупо спросил Снаркс. — Что здесь плохого?
— Это очень плохо, уверяю вас, — грустно возразил дракон. — Хуже того, мне придется повидаться с Морти.
— С Морти? — переспросил Снаркс.
— А чем так уж плох Морти? — спросил я.
— Морти? — От возмущения Хьюберт выпустил целую очередь огня. — Как мне объяснить это вам, не знающим суровых законов драконьего мира!
— Да уж, — мягко сказал я. — Но мне казалось, что мы провели друг с другом больше времени и знаем друг друга лучше, чем какие бы то ни было другие люди, демоны и драконы. Почему бы тебе не рассказать нам о своих трудностях? Мы постараемся понять.
— Действительно, почему бы и нет? — без особого энтузиазма отозвался дракон. — По крайней мере, убьем время, пока доберемся… — он опять вздрогнул, — туда.
Хьюберт помолчал, извергая из ноздрей целые каскады дыма. Я задержал дыхание, стараясь не закашляться, чтобы не сбить дракона с мысли.
— С чего начать? — наконец спросил Хьюберт.
— Похоже, это долгая история, — обреченно пробормотал Снаркс.
— Я всегда был не таким, как другие драконы, — продолжал Хьюберт, уже увлеченный мощным потоком повествования. — У меня были все возможности, так сказать, соответствовать. Можно было посвятить себя любому из обычных драконьих занятий: завоеванию мира, накоплению и охране сокровищ, похищению красавиц, полетам на дальние дистанции. Так нет же, я захотел лететь своим путем! У меня, видите ли, актерство в холодной драконьей крови! Все началось в пору ученичества. Один из старейших драконов, мой дядя Шип, однажды взял меня в мир людей, чтобы научить сеять панику и наносить увечья. Итак, я должен был добросовестно наступать на кого попало, извергать пламя, пугать население, обращать его в бегство… В этом заключалась цель урока. Но дядя допустил одну ошибку: мы спустились на землю в базарный день. Для затравки мой наставник напугал нескольких человек. Ну, чтобы показать мне, как это делается… Но пока он их гонял, я увидел то, что круто изменило всю мою жизнь! — Хьюберт ностальгически вздохнул. — В пятидесяти ярдах от того места, где я приземлился, выступали Панч и Джуди!
— Панч и Джуди? Звучит очень впечатляюще! — заметил Снаркс.
— Да! — воскликнул Хьюберт. Он был так упоен своими отроческими воспоминаниями, что не заметил иронии демона. — Панч, Джуди и все остальные. Ах, как мне понравились эти куклы!
— История обещает быть не только длинной, но еще и сентиментальной! — расстроился Снаркс.
Хьюберт печально усмехнулся:
— Я посмотрел на эту маленькую сцену и пропал. Понимаете, там была не только кукла Панч, не только кукла Джуди, не только кукла-полисмен, но и… кукла-дракон!
— О-о! Это все объясняет! — заметил Снаркс.
Я прикидывал, как бы незаметно подать знак демону, чтобы тот помолчал. Но Хьюберт не замечал ничего — настолько он был увлечен рассказом.
— Так вот, — продолжал он, — я смотрел на эту маленькую сцену — и вся жизнь была у меня как на ладони. Панч бил Джуди, Джуди тузила Панча, полисмен лупил их обоих, и они не оставались в долгу. А потом появился дракон, и вот тут-то стало по-настоящему интересно!
Вдруг Хьюберт замолчал. Я посмотрел вперед и увидел, что мы приближаемся к какой-то горе.
— О! — простонал Хьюберт.
Я так понял, что это было семейное гнездо драконов. Мы как раз вынырнули из очередного облака, и мне удалось получше разглядеть место нашего назначения. Это оказалась особенная гора. Вообще-то с ней все было в порядке: высокая такая и скалистая! Но у нее отсутствовала вершина, то есть та верхняя четверть, которую принято называть вершиной. Вместо нее мы увидели широкое плато, и, насколько я мог судить издали, довольно обширное.
— Дом драконов, — холодно вымолвил Хьюберт.
Его энтузиазм испарился. Теперь мы летели очень медленно. Не нарочно ли Хьюберт сбавил скорость, чтобы оттянуть свидание со своими родственниками?
— Да уж… — Я призадумался. Судя по всему, дракон вовсе не горел желанием видеть родню. А может, он излишне драматизирует? Не мне, конечно, судить, ведь я никогда не бывал в родовом гнезде драконов. Но, возможно, лучше отвлечь Хьюберта от мрачных мыслей? И я ничего лучше не придумал, чем напомнить ему:
— Ты не досказал, Хьюберт!
— А? — Дракон тревожно оглянулся. — А-а, ты насчет ярмарки, дядюшки Шипа, Панча и Джуди?
— Да ничего, ничего! — успокоил его Снаркс. — Вовсе ты не обязан досказывать.
— Нет-нет, — возразил дракон. — Нечестно начать и не закончить. Нельзя так обманывать публику!
— Да уж, — вставил я, пока демон еще что-нибудь не сболтнул. — Так доскажешь?
Хьюберт скорбно кивнул:
— Представление должно продолжаться, невзирая на то, что мне предстоит увидеться с Морти. Так на чем я остановился? Ах да! Так вот, Панч, Джуди и кукла-дракон. Я совсем пропал! Дядя гнал прямо на меня перепуганных людей, а я не испепелил ни одного. Я их попросту не замечал! На зрителей я не обращал ни малейшего внимания, хотя смутно помню, что дети плакали, а взрослые визжали и разбегались в панике. Мысленно я был на сцене, и только то, что там происходило, имело для меня значение: Панч ударил дракона, Джуди врезала дракону, дракон стукнул Джуди и Панча… И тут появился полисмен!
— Еще бы ему не появиться! — проворчал Снаркс.
— Надо ли говорить, как я был взволнован! Публика разбежалась, и представление продолжалось для меня одного! И я подумал: «Если публике так нравится кукла-дракон, в какой же восторг они должны прийти от настоящего, живого дракона!»
— Да уж, — покачал головой я. — Интересная мысль.
— Может, и интересная, но недостаточно, чтобы об этом так долго распространяться! — заметил Снаркс.
— Что ж, — бодро подытожил я, — этот рассказ в ком хочешь зажжет интерес к театру!
— К сожалению, — сказал Хьюберт, — зажегся не только интерес, но и сам театр. Представление занимало меня все сильнее и сильнее, и я все ближе и ближе подходил к сцене. И тут кукла-дракон как следует всыпала и Панчу, и Джуди, и полисмену! — Хьюберт смущенно кашлянул. — Видите ли, в столь нежном возрасте я еще не умел как следует контролировать извержение пламени. Словом, от волнения я сжег сцену до основания. Кукловод, правда, не пострадал, но Джуди и Панча я изуродовал до неузнаваемости. И это была большая удача: по крайней мере, я смог продемонстрировать дяде их тела как пример осуществленного мною членовредительства.
— И он на это купился? — невольно заинтересовался Снаркс.
— Экзамен мне зачли, — признал Хьюберт. — Но никакие экзамены больше не имели значения. С тех пор у меня была только одна цель — театр! — Дракон вздохнул. — Но все это уже не важно, ибо через несколько минут мы снова будем… там!
— Может быть, все не так плохо, как тебе кажется? — попробовал я его утешить.
— То-то и оно, что ТАК плохо! — воскликнул дракон. — И даже еще хуже! Драконы никогда не одобрят шоу-бизнес.