— Да уж, — согласился я. — Честно говоря, нам и самим не очень-то видно. Надо выяснить.
— Проклятие!
Я повернул голову и увидел Хендрика, размахивающего своей Дубиной Головоломом.
— Хоть я и не одобряю упорного нежелания Хендрика сбросить вес, вынужден признать, что в данном случае он поступает правильно, — послышался с другой стороны от меня противный, назидательный голос Снаркса. Демон сжимал в своих зеленых, покрытых чешуей руках толстый дубовый посох. — Если уж бороться с этим, то всем миром.
— Вы не находите, что вам пригодится кто-нибудь, кто знает пару заклинаний? — спросила Нори.
Я ласково улыбнулся своей любимой, потом вновь перевел взгляд на поваленный лес. Туман, поднимаясь от земли вверх, становился гуще. Клубящаяся серая масса вздымалась и опадала, она напоминала толстое серое одеяло, под которым затаилась целая армия врагов.
Что-то взорвалось у меня под ногами. Обычно так оповещал о своем прибытии Домовой Тэп. Едва объявившись, он указал на живой туман:
— Здорово ползает, а? Похоже, это работа Домовой Силы!
Вдруг малыш в испуге прыгнул ко мне в карман.
— Давай! — гаркнул грубый голос у меня за спиной.
Торговец Бракс, как обычно, принялся выбивать дробь на своем барабане, а его спутник, Гакс Унфуфаду, — декламировать:
Потом демон помолчал с минуту и отрывисто потребовал у своего помощника:
— Спроси меня!
— А? Что? — не понял Бракс. — О, простите, я не расслышал, я как раз убирал бара…
— Спрашивай! — рявкнул Гакс.
— Ах да! — спохватился Бракс. — Разумеется, Большой Хухах! — он пошуршал пергаментом, откашлялся и произнес торжественно и монотонно: — Скажи мне, о Гакс, что подвигло тебя на такое самопожертвование?
— Самопожертвование? — Гакс секунду помедлил, чтобы привыкнуть к этому слову, и скомандовал Браксу: — Играй!
Тот снова схватился за барабан.
Не останется в долгу? Значило ли это, что я должен буду отправиться с Гаксом обратно в Голоадию и помочь ему вернуть власть? Так вот почему он мне помогает? Пожалуй, как честный человек, я должен предупредить демона, что еще раз искупаться в Голоадской слизи вовсе не входит в мои ближайшие планы.
— Да уж… — начал было я.
— Погоди минутку! — вдруг закричал Хьюберт. — Барышня! Декламация Гакса настроила меня на певческий лад. Не спеть ли мне маленькую песенку?
Тем временем мы уже вплотную подошли к поваленным стволам, и щупальца тумана были в каких-то двух дюжинах шагов от нас. Они шевелились, переплетались, словно заманивая нас, убеждая поторопиться. Сейчас было не до пения и не до декламации.
— Да уж… — Я попытался привлечь к себе внимание.
— Давай! — взревел Гакс.
— Да уж, — поспешил согласиться я, но говорить мне больше не хотелось. Не до разговоров, когда вокруг тебя клубится какая-то пакость.
— Ничего, ничего, мне не трудно! — не унимался Хьюберт. — Если простая декламация способна приструнить воинство Смерти, только подумайте, чего можно достигнуть с помощью песни и танца!
— Правильно, Дракон! — горячо поддержала партнера Эли. — Особенно если подобрать что-нибудь подходящее. Скажем, шестьсот двенадцать!
— Прекрасный выбор! — согласился Хьюберт. — Споем?
— Давай! — заорал Гакс.
Бракс поспешно забил в барабан.
Демон выпустил когти и со значением высморкался. Я подумал, что на сей раз Гакс был слишком близок к точной рифме.
— Что ж, вам известно, что мы думаем об этом, — бестрепетно ответил Хьюберт. — Давай, Барышня!
Эли запела:
И они дружно указали на Гакса:
Гакс Унфуфаду злобно подпрыгивал, молотя кулаками воображаемого врага. На его физиономии застыла угрожающая гримаса. Похоже было, что на этот раз демон рассердился всерьез.
— Громче! — закричал он.
Бракс прибавил громкости.
— Проклятие! — Хендрик, отвлекшись от этого захватывающего представления, указал дубинкой на разоренный участок леса.
Как ни странно, туман, кажется, отступал. Неужели тот, кто нас поджидал среди поваленных деревьев, тоже разбирался в музыке? Или он к музыке нечувствителен? Как бы там ни было, туман отступил шагов на сто.
— Возможно, это ловушка… — предположил Хендрик.
— Ага. Это так же справедливо, как то, что у меня в Голоадии могут быть родственники, — заметил Снаркс. — У тебя, дорогой Хендрик, просто талант — подмечать очевидное!
Хендрик с важностью кивнул:
— Да, это мой дар.
Между тем барабанная дробь стала еще громче. Даже удивительно, сколько шума может наделать скромных размеров барабан. Демон опять заговорил:
Последняя строчка шедевра потонула в устрашающей буре чихания.
— Какой талант пропадает! — сокрушенно вздохнул Бракс. — Как рифмует!
Даже мне было жаль демона. Гакс Унфуфаду, рифмующий демон, был сражен контрзаклинанием моего учителя: он начинал чихать, как только произносил что-либо в рифму. Это практически сводило на нет его главное преимущество — демон мог становиться сильнее с каждой новой рифмой. И хотя прежде Гакс был нашим заклятым врагом, теперь мне было тягостно видеть, что от прежнего злобного величия осталась всего лишь тень, к тому же то и дело чихающая.
— Что это? — воскликнул Хьюберт. — Кажется, Гакс сдался?
— Жаль беднягу! — согласилась Эли. — Как говорится, остался с носом.