Не бойтесь одиночества. Световые годы не помеха. При желании, мы будем чувствовать друг друга через всю вселенную. Причем, чувства эти будут гораздо сильнее, полнее, чем у Человека в теле. Ничто не будет сокрыто, не будет недопонимания – гармония и единство ждут нас!
Мы оставим старую Землю. Оставим колонии на иных планетах…
Но прежде мы должны помянуть ушедшие поколения. Верившие, Любившие – миллиарды и миллиарды ушедших – где они теперь? Где ты, Анна?.. Их уже нет. Их не вернуть. Где теперь их религии? Какие могут быть религии, когда, благодаря науке, вечность времен и бесконечность пространства наши?.. Но давайте помянем их светлым чувством. Ведь не было бы их – не было бы и нас – достигших Вечности. Творившие – прорывшиеся через невежество, злобу, войны, скотское безразличие и фанатизм маньяков. Частица лучших из них – в каждом из нас… Да – я знаю, и частицы худших – тоже в нас, но от этих «худших» частичек мы избавимся. У нас впереди вечность»
Так говорил обратившийся в световую сферу человек, а многомиллиардный людской океан внимал ему в торжественном безмолвии. И вот сфера–человек замолчал. Безмолвие. Многие плакали. Им было жаль ушедших в никуда. И они Любили этих ушедших, которые шаг за шагом Творчества, привели Человечество к этому моменту Вечности.
Один мужчина молвил:
– Мы просто счастливцы, что родились сейчас…
Стоявшая рядом женщина отвечала:
– Не мы выбираем время, а время – нас. У нас иной выбор – как жить в этом времени. Некоторые из ушедших – все же обрели бессмертие…
– Что ты такое говоришь?
– Сама не знаю. Извини.
…И все же ни в тот, ни в следующей день всеобщего обращения не произошло. На это попросту не было средств, да и не все желали – так вот, сразу расставаться со своим телом.
Большая часть ушла в течении следующих трех лет. Сияющие сферы потоками разлетались от Земли, во все уголки космоса. Еще миллиард человек осталось – все ходили, прощались с прежним своим бытием. Но в конце концов – лет через пятьдесят и они ушли.
* * *
Величественная картина. Невообразимо огромная, из миллиардов звезд и вуалей туманностей состоящая галактика. Рядом – иная галактика; изумрудно–малахитовая, пересекающаяся с первой. Здесь столько деталей, что их можно разглядывать и описывать годами, и все равно – ничего не увидеть, не описать. И на фоне этой галактики – плавно мерцает сфера–душа.
И текут мысли:
«Сколькое позади! Сколько образов, сколько открытий! Плавание меж звезд. Познание тайн миллионов миров. Планеты пламени, планеты льда, газа, железа, даже планеты – воздушные шары. Планеты, где миллионы тварей, движимые бессознательными рефлексами убивают друг друга, и погибают безвестно, бессмысленно. Планеты первобытные, феодальные, капиталистические, коммунистические, анархические. Кое–где – вступление в контакт с местными, попытки помочь им… Мир зеленого солнца – казалось – это воплощенный рай. Сколько там было проведено времени? Столетия, тысячелетия?.. Тихие заводи, мерцание звезд… А потом, после всех этих веков, вдруг такая боль полыхнула! Словно ад во мне проснулся… И навсегда покинута эта тихая заводь!.. Кто Я? Зачем Я здесь? Ради чего, все эти открытия, стремления, перелеты?.. Сколько я наслаждался космосом – миллион лет, два миллиона?.. И где теперь эти наслаждения?.. Галактика за галактикой, бесконечное наслоение образов, чувств… Я Человек, но я не могу назвать своего имени. В эти века одиночества мы соединились в единое – многие, многие Люди. Миллионы, а может и миллиарды; может – все люди. Мы странники в космосе. Ищущие неведомо чего, и не находящие. Человеку свойственно развиваться, а мы уже не развиваемся. В бесконечности мы познали уже все, ничто не поразит, ничто не научит нас новому. И потому, паря среди миров, мы стоим на месте. А нужно развитие… Вырваться за пределы Вселенной? В бесконечности нет ни конца, ни края. Попасть в иное измерение? Были и там – за пределами черных дыр. Там все иное, и все же – такое же – свои законы, своя материя… И иногда такая печаль находит – заплачешь, и от каждой слезы звезда зажигается… И приходит мысль – «не утеряно ли что–то в прошлом?» Но как вернуть прошлое?..»
И вновь летит сфера–душа. Погружается в глубины галактики. Парит от звезды к звезде. Вьется в потоках раскаленных газов. А печаль растет…
И вдруг прорвется безмолвный вопль: «Где ж ты, Любовь?!»
* * *
Еще неведомо, сколько времени прошло.
Сфера–душа устала от бесконечных странствий, и избрала древнюю сферическую галактику – погрузилась в ее ровно сияющую бездну. В Душе – великое могущество, и по своему желанию она воссоздала звездное небо древней Земли. Для этого вокруг одного светила натянула вуали космической пыли, закрепила в гравитационных полях. А светило вскоре должно было истощиться – душа подлила своего пламени, и вот уже сияет молодое, совсем земное Солнце.
Обнаружена планета. Насквозь прожженная, почернелая. Видно, здесь бушевала война. Что это была за цивилизация? Какие у них были идеалы, какое искусство, какие страсти бушевали в их душах? На эти вопросы не найти ответ – все выжжено, а сами жители ушли в никуда…
Тяжко было глядеть на этот мертвый огарок, и душа столкнула его в Солнце…
А сама вращалась по орбите…
Шли годы, а в них текли печальные воспоминанья. И Жажда Счастья! Если бы понять, что это за Счастье!.. Но Душа не находила ответа. Была Бесконечность, и она – Вечная Душа. Но где же счастье?
Душа могла испепелять миры и порождать новые солнца, но в этом она успокоилась. Душа почти слилась с неизменностью природы…
Медленно, столетье за столетием, из рассеянных в пространстве атомов, складывались вполне конкретные образы: горы, равнины, реки, озера, океан воды и воздушный океан. Все это наслаивалось на душу, и вот уже не видно прежней сияющей сферы; вместо нее – яркая, не тронутая цивилизация, но, в общем–то, с первого взгляда обычная планета.
Энергетические потоки Души вливались в животных и птиц. Воплощением более сложных чувств, стал Человек. Из глубин Души, всплыла память ушедших поколений. Противоречивые, смурные воспоминания и видения воплотились в этих людей. Получилось нечто подобное средневековью. Несколько тысячелетий неестественного сверхзатянутого средневековья… Злоба, боль, кровь, слезы, а среди этого, на фоне природы – проблески Любви.
В душе случился некий переворот. В одном из веков, из недр полезли железобетонные стены, загудели производства, заорали стереотелевизоры. Люди ходили, шумели, спорили. Но это было неестественно – это было болезнью души. И вот затряслась земля, и поглотила это «дьявольское», судя по хроникам, «Королевство»…
Сменялись Цари, Императоры. Гремели «великие» битвы. Выгибались границы царств. Появлялись города. На их улицах шумели страсти, страстишки, боль и радость. Города горели в войнах. Города рушило время. Оставались пустынные, воющие ветром улицы, а потом и они уходили в землю. Тех, кого при жизни звали Великим, через столетия едва вспоминали – были новые Великие, и новые страсти, свои законы.
Поколения бесследно уходили. Все они были лишь печальным сном Души. Она пыталась разобраться в себе…
И вот жемчужина–воспоминанье: Он улетает на миллионы лет вперед, а Она его ждет – подобно дитю малому. Она, может и печальна, и страдает, но и в страдании своем счастлива. Как ее звали – Анна?
И душа чувствовала, что в ней часть этой Анны.
Какой же она была?.. Среди потоков мыслей была и такая:
«Посмотри, у этого художника во всех женских образах есть что–то общее. Будто из мрака проступает его прекрасный идеал. У каждого, ведь, есть свой идеал, и он старается найти его в жизни. Быть может, он видел когда–то женщину, которая и была его суженой, и пытался найти ее черты в лицах иных – старался придать им ее черты…»
И вот этот образ: густые волосы, ясные очи, и стройная, как совершеннейшая часть природы, фигуры. Задумчивая, небесно–чистая, но в то же время легкая, стремительная, страстная и таинственная. Иногда – дева–птица. Она появлялась во снах, Она проходила пред глазами художников и поэтов, и все самое лучшее, созданное на этой планете, было вдохновлено ЕЮ…
Но шли годы, а истинного счастья не было – оставалась печаль. Призрачной тенью скользила она в вуалях лунного света; в тенистых рощах, в шелесте древесных крон вздыхала; плыла над гладью задумчивых озер. И шептала, глядя в перемигивающиеся звездами небеса:
– Творимир, где ты?.. Ведь я, твоя Анна – и я здесь, я жду тебя.
Но не было ответа… и текли без конца, без счета, однообразные столетия…
…А потом полыхнуло в небе, и появилась космическая станция. Это был корабль землян из двадцать пятого века – корабль прорвавшийся через пятьсот миллионов лет. И потянулись вниз механические отростки… нет – эти стальные, урчащие чудища были чужды планете – и по ее воле заглохли.
А потом появился Творимир – ничего не понимающий, недоверчивый…
* * *
Творимир отпрянул. Густой свет выплеснулся из его ладоней, брызнул на пол, и скатился в сияющее озерцо. Творимир ждал, что в этот торжественный момент затрясутся стены, грянет глас. Но ничего такого не произошло – спокойствие и свет лила эта небольшая зала.
Он приложил ладони к вискам, и отпрянул к стене – стена оказалась мягкой и теплой.
– Так, так… – шептал Творимир. – Выходит, вот что получилось. Я улетел с Земли двадцать первого века, и прорвался на пятьсот миллионов лет световых и временных, и встретился с этим… Будущим Человечеством, которое тоже прожило пятьсот миллионов лет, но над которым не властны ни законы Эйнштейна, ни какие–либо иные законы.
Он быстро прошелся от стены к безмятежному озерцу знания, и обратно, потом еще и еще раз прошелся – Творимир так волновался, что даже не замечал, что ходит.
– Подождите, подождите!.. Ведь у меня был брат Петр Бруно – он на Земле остался, и он, стало быть, написал «Ожидание»! Ведь он, задумчивый, замкнутый – сколько его помню, все литературой занимался. Про меня написал! Точно–точно – как там в сюжете: «улетает на миллионы световых лет, а она остается, и ждет, и Верит, что они вновь встретятся». А девушки у меня не было! Среди бетонных стен одна мечта и была. Я не поэт, не мог выразить себя стихами, но все окружающие казались тенями Идеала, и не хотелось на эти тени растрачиваться. Брат знал это – быть может, прочитал мои дневники. Бог знает, что я в дневниках понаписал – сам не помню!.. Но книга вошла в классику, кажется – стала наиболее сильной книгой тех веков. Хотел бы я ее почитать!.. Итак, девушка Анна жила, говорила, чувствовала, на страницах «Ожидания», но в реальной жизни ее не было. Для миллиардов людей ее ясная, возвышенная жизнь была гораздо более реальной, нежели их темное, бесцельное существование… А потом, избавившись от тел, путешествуя среди бессчетных миров, познав бесконечность пространства, они хранили эту прекрасную мечту… Думаю, образ Анны – это не только образ «Ожидания» – здесь вообще, все прекрасное созданное человечеством. И Лаура Петрарки, и Дантевская Беатриче… Но какая мне честь!.. Ну, а что же дальше…
Он огляделся. В дальней части залы сиял сильным солнечным светом выход. Творимир хорошо помнил, что прежде его там не было. Он подошел – вверх вели ступени, казалось – к самому Солнцу. И он мог чувствовать поцелуи живого золота.
– Ну, что же… – прошептал Творимир. – Поднимемся по этой лестнице, и начнем Новую жизнь.