Вот через двор протащили совершенно голую женщину – должно быть, одну из «монашек»…
Творимир медленно, бесцельно куда–то брел. Вдруг на него бросились два воина. Завязалась стремительная, ожесточенная схватка, Творимир одержал победу…
И до самого вечера, все кричали что–то и кого–то били. Туда–сюда бегали. К вечеру, вроде успокоилось…
Во двор выводили монашек. Выстраивали их рядами. Монашки были перепуганы, но некоторые соблазнительно улыбались, и задирали рясы…
– Ну, что с ними дальше делать? – спрашивали у Творимира крестьяне.
– Отпустите их… – молвил Творимир, и тут натянутой тетивой замер.
Среди монашек была Анна. Ее лицо немного отличалось от лица той, сожженной Анны, и все же – это было именно ее лицо. Она, сильно бледная, стояла чуть поодаль, и не смела поднять взгляд.
Творимир, не чувствуя ног, шагнул к ней. Покачнулся. Прерывисто прошептал:
– Я знал… планета вновь породит тебя… раз жив я – жива и ты…
Она прошептала едва слышно, тепло:
– Что вам угодно?
– Что мне угодно? – прошептал Творимир – он задумался. – Ну, помнишь меня?..
Она быстро взглянула на него. В глазах ее не было испуга, но согревало ясное, теплое чувство. Она ответила тихо:
– Я не помню, но вам виднее…
– Черт! Ну, раз ты жива – мы такое устроим! Мы сметем всех этих бандитов…
– Что вы такое говорите? Не надо никого сметать. Ведь смятенья – это боль. А боли кругом итак много. Любить друг друга надо…
– Любить?! Да слышал, как здесь монашки любят! Особенно тех, у кого кошель потолще.
Щеки Анны залились багрянцем, она прошептала смущенно:
– Не говорите так, пожалуйста. Это святое место…
– Святое?! Да ты что, дитя малое?! Не видишь ничего?!
– Бог наш, Всесвят, всех учил детьми малыми быть. И обиды прощать, и в смирении жить.
– В смирении! – фыркнул Творимир. – Как ты здесь оказалась?!
– Меня подкинули. Добрые монашки меня выходили, воспитали. Ведь здесь есть очень благочестивые монашки.
– И что – не принуждали, ну ты понимаешь… для пополнения казны…
Щеки Анны залились еще большим багрянцем – она тепло шептала:
– Кое–кто на меня кричал, не кормили, не поили… Но я не соглашалась… Ведь это очень греховно… Но я, как и некоторые, тяжелую работу выполняла – тяжести таскала…
– Так что же ты здесь прозябала?
– Я не прозябала. Я жила. Здесь святое место. Здесь очень хорошо. Разве не чувствуете – воздух светом дышит…
– Да что ж с тобой такое?! Какое такое святое место? Обычный притон!
– Не говорите так. Не ругайтесь. Пожалуйста.
– Да ты и впрямь – дитя малое.
– Если угодно – дитя. Только, исполните ли вы одну мою просьбу…
– Да хоть миллион просьб, черт тебя подери! – Творимир нервно рассмеялся.
– Не ругайтесь, пожалуйста.
– Не стану ругаться.
– Это еще не просьба. А просьба моя: не делайте больше никому больно. Живите в смирении…
– Что?.. Ну, этих шлю… монашек мы отпустим, черт с ними… ох, извини!.. Но смиряться, по домам разойтись?! Чтобы потом по одиночке схватили, в подземелья, на пытки тащили…
– Что вы такое страшное говорите…
– Ясно. Тебе с самого рожденья мозги запудрили.
– Нет. – ответила она тихим, ровным голосом. – Мне мозги не запудривали. Я умею ложь от правды отличить. То, что истина, тому я и верю. Сердце–то не обманешь…
– А–а–а! Истина! И что же истина? Всесвят?! Этот местный, добрый божок…
– Зачем вы так…
– Ну, извини, извини. Просто в последние дни много пережить довелось. Нервы на взводе. Извини. Но ты выслушай: вот ты веришь во Всесвята, веришь, что мир плоский, и за этими горами ничего нет. Так?!
– Может и есть. Я никогда об этом не задумывалась. Может, и есть иные миры, но нам сначала надо научиться друг друга Любить. Зачем нам иные миры, пока мы друг друга Любить не научились? А вера во Всесвята нас к этой Любви ведет…
– Вера не значит – Истина! Пока от этого Всесвята больше злобы, чем Любви…
– Злоба не от Всесвята, а от людей. Им удобно его именем прикрываться, и это хуже всего…
– Да что ты – думаешь я поверю во Всесвята?! Да никогда!.. А вот я тебе скажу, что существует огромное количество миров, и практически в каждой цивилизации, на начальном отрезке развития являются некие религиозные представления. Сначала поклоняются божествам ручьев, пней, потом – океана, неба, подземного царства. Любая религия – форма рабства. Наследие животного…
– Муравьи строят города–муравейники, но ни у каких животных нет религии.
– Их счастье!.. Они просто не задумываются о смерти…