Ингмар и Мария вскочили на ноги. За неимением оружия, они просто сжали кулаки.
Одно из деревьев преобразилось. Теперь оно напоминало высоченного, необычайно худого человека с конической головой.
– Кто ты?! – закричал Ингмар.
– Здесь вопросы задаю я. Назовитесь!
Ингмар и Мария назвались.
То дерево, которое напоминало человека, стало прежним, зато росшее поблизости преобразилось – у него появилась и голова, и руки–ветви. Эти ветви подхватили Ингмара и Марию и, несмотря на их попытки освободиться, подняли их в воздух.
Белуш тоже взлетел, оказался рядом с Ингмаром и Марией, попытался вырвать их из древесной руки, но тут на соседнем дереве распахнулся огромный бутон, и поток многоцветной пыльцы обвил благородного орла. Тот сразу полетел не в ту сторону, и непременно врезался бы во что–нибудь и покалечился бы, но тут сразу несколько ветвей обхватили его и настойчиво уложили на землю.
Ну а Ингмар и Мария оказались напротив неспешно открывающегося и закрывающегося рта. Слова, бесконечно преображаясь, меняя свои оттенки, вклинивались в их сознание:
– Вы причастны к этому безобразию?
– Если вы о захвате Шегъгоръраром некоторого пространства, то совершенно не причастны, – стараясь говорить спокойно, ответил Ингмар.
А Мария добавила:
– Мы сами боретемся с Шегъгоръраром.
– И чем вы докажите свои слова?
Тут Мария закашлялась и спросила:
– А нельзя ли полегче сжимать своими ручищами? А то рёбра можете поломать.
– Да, пожалуйста.
Ветвь–рука слегка размахнулась и разжалась. Ингмар и Мария полетели прямо в озеро!
Но вода дыбилась вверх, плавно слагалась в фигуру удивительного, радужного человека. И уже рука из необычайно крепкой воды подхватила падающих, удержала их навесу.
– Эй, ты бы полегче! – возмутился Ингмар.
На что последовал:
– Вы в моей власти, и мне решать, как поступать с вами. Но вы так и не ответили: чем докажете, что вы действительно против Шегъгорърара?
– А разве то, что за нами гнался железный паук, не достаточно? Если бы ни чей–то меткий выстрел, то он бы разорвал нас на части.
– Мой меткий выстрел! – проговорил человек из воды.
– О–о, ну, вот видите – стало быть, мы на одной стороне.
– Это ещё ничего не доказывает. Сейчас такие времена наступили, что никому нельзя доверять. Сплошное коварство.
– Ну и что? Врагами нас будете считать?! Это же просто глупо! Так вы никогда союзников не найдёте! – это уже Мария возмущалась.
– А, может, мне и не нужны союзники, – проворчал человек из воды.
Прежде чем Ингмар или Мария успели что–либо ответить, в воде образовалась воронка, в которую они и полетели.
Через несколько секунд падения они оказались в зале, стены которого были залеплены паутиной, также паутина вуалями свисла и с потолка. Несмотря на то, что за мгновенье до этого, кругом клокотала вода, в зале было совсем сухо. Что касается беспрерывно бегущих красок, то они присутствовали и в этом месте, но были уже значительно менее яркими, нежели на поверхности.
Ингмар и Мария ожидали, что паутина зашевелится, сложится в некую зловещую фигуру, которая опять схватит их, но ничего такого не произошло. Вместо этого раздался голос – уже не переливающийся всевозможными оттенками, но громовой, звоном раскатывающийся под сводами:
– Так почему же вы считаете, что мне нужны союзники?
– Наверное потому, что в такое тревожное время трудно выжить в одиночестве, – ответил Ингмар.
– Но, однако же, я жил в одиночестве последние триста лет, и чувствовал себя вполне комфортно.
– Да уж – срок немалый, – молвила Мария.
– Удивлены?
– Нет. Совсем не удивлены, – ответил Ингмар. – Нас, знаете ли, вообще трудно удивить.
А Мария порывисто выпалила:
– Мы недавно встречались с существом, которое вообще – вечно.
– Ну а мой мир не показался ли вам странным?
– Действительно – странный, – ответил Ингмар. – Всё здесь так мерцает, сверкает. Всё время цвета изменяются.
– Ну и что: нравиться ли вам это? – спросил неизвестный.
Мария прокашлялась и молвила:
– Не хотелось бы показаться невежливыми, но, честно говоря – не очень. От этой постоянной смены цветов начинает рябить в глазах.
Ингмар молча кивнул.
И, несмотря на то, что незадолго до этого они заверяли, что удивить их сложно, ответ неизвестного их всё же удивил:
– Вот и мне не нравится. Совсем не нравиться.
Тогда Мария произнесла:
– Так вы говорили, что этот мир – ваш. Как же получается, что вы его не благоустроили? Сделали бы его таким, чтобы он нравился вам. Ведь вы же здесь – единственный разумный обитатель. Правда?
– Правда.