- Как не слыхать. Там же участковая больница.
- Вот-вот. Из этой больницы меня и направили к вам.
Корзун отложил в сторону истории болезни, сцепил руки на животе и, откинувшись на спинку стула, сказал:
- Значит, егерь? Целые две недели вели разговоры о вашей болезни, а я только сегодня узнаю, с каким интересным человеком встретился.
- Да я человек простой.
- С простыми людьми интереснее. А у вас вообще редкая профессия. Если приеду, примете?
- Как самого дорогого человека.
Нет, поистине у него, у Корзуна, сегодня удачный день. Теперь под упрочение добрых отношений с Ливой Петровной подведена, так сказать, материальная база. А он-то корил себя: зачем ляпнул сдуру про охотничьи трофеи? Все будет выглядеть благопристойно. Выходит, не сдуру.
18
Ядька-чулочница, она же Ядвига Эдуардовна Плескунова, гостей не ждала. А они тем не менее нагрянули. Видные гости: новый участковый уполномоченный старший лейтенант милиции Калан, медсестра Марина Яворская и учительница Алла Захаровна Довнар.
Как подобралась такая компания? Да в общем-то просто.
В Поречье ни для кого не было секретом, кто снабжает пьяниц самогоном. В числе первых называли Ядьку-чулочницу. До поры до времени с этим мирились, как мирятся с затяжной ненастной погодой. Но после несчастья с доктором Титовой многие словно протрезвели. Пошли разговоры: сколько же можно терпеть алкоголиков и тех, кто на них наживается. Но разговоры, наверное, так и остались бы разговорами, если бы не Марина Яворская, которая в силу своей неугомонной натуры сразу перешла от слов к делу. С чего начинать? С корня. Такой корень, считала Марина, - Ядька-чулочница. Пошла в сельсовет и первым делом наткнулась на дверь с табличкой: "Участковый уполномоченный". Ага, он-то ей и нужен! Постучалась. Ответил знакомый голос. Вошла. За столом сидел старший лейтенант Калан и перебирал какие-то бумаги.
- Ой, Александр Петрович. А вы что тут делаете?
- На службе я, Марина.
- Здесь же был другой старший лейтенант.
- Был другой, верно. А теперь я. Что, не подхожу?
- Нет, почему же. Еще и как подходите. Просто неожиданно.
- Это смотря для кого. Я ждал этого назначения месяц.
Марина рассказала Калану, с чем она пришла. Алесь смотрел на Марину и думал, как же она кстати подвернулась. А он-то ломал голову, как приступить к делу. И вот он, ответ.
- Ты уверена, что нам удастся схватить за руку эту самогонщицу?
- Конечно.
- Тогда нам понадобится еще один человек.
- Мы что, сами не справимся?
- Справиться-то справились бы. Но по закону нужно не меньше двух понятых и санкция прокурора. Прокурора я беру на себя. Завтра за дело.
Марина пошла домой. Открыла дверь своей комнаты и остолбенела: за столом вся в слезах сидела Галина Чередович. Плакала тихо, беззвучно.
- Ты что, Галка?
- Ничего, - ответила та, утирая слезы. - Так просто. Тоскливо отчего-то стало, вот и развела сырость.
- Так просто не бывает. Что случилось?
- Да говорю же тебе: тоска нашла.
- Ладно. Не хочешь - не говори. А чтобы развеять тоску, завтра пойдешь со мной.
- Куда?
- Куда, куда... Потом расскажу.
- Никуда я не пойду.
- Но ведь дело-то какое. Мы с новым участковым решили вывести на чистую воду Ядьку-чулочницу. Но нужно, чтоб было двое понятых. Вот ты и будешь второй понятой.
- Не могу я быть ни второй, ни первой. Тяжело у меня на душе, Марина. Так тяжело, что хоть в петлю лезь.
Марина поняла, что дело не в беспричинной тоске. Если девушка заговорила о петле, то тут что-нибудь одно: либо безответная любовь, либо коварный обман. Насчет безответной любви вряд ли. Марина знала бы, у них до этого друг от дружки секретов не было. А вот обмануть Галку кто-то мог. Девчонка она доверчивая, да к тому же еще и слабохарактерная. Кто бы это мог быть? Кто-нибудь из механизаторов? Марина не знает такого. Может, Иван Валерьянович? Он так смотрел на Галку во время собрания. Даже Екатерина Мирославовна сказала: "Как кот на сало". Но не слыхать было, чтоб они встречались. Тогда кто же он? Нет, видно, девке сейчас не до ответа.
- Ладно, Галка, не переживай. С нашей сестрой не такое бывало. А насчет второго понятого - найду кого-нибудь. Вернусь - мы еще посоветуемся.
Но кого же найти вторым? Тут сразу и не придумаешь. С кем дружит Наталья Николаевна? С Довнар, с Аллой Захаровной. Вот к ней и надо идти. Марина познакомилась с Аллой Захаровной, когда у той заболела дочь Света. Рожистое воспаление после ветрянки не такое уж редкое осложнение. А осложнения, как известно, более опасны, чем сама болезнь. Конечно, Алла Захаровна помнит Марину хорошо. Никто так не благодарен за помощь детям, как их матери.
На звонок открыл муж Аллы Захаровны:
- Вам кого, девушка?
- Здравствуйте, Франц Петрович. Не узнали?
- Марина? Похорошела так, что и впрямь не узнать. Проходи, проходи. Дорогой гостьей будешь.
Ишь ты, похорошела... Такова уж природа людей. Если что-то забывают, то причиной этого может быть что угодно, только не их собственная забывчивость.
Алла Захаровна управлялась на кухне. Увидев Марину, сполоснула под краном руки, поздоровалась.
Конечно, ей не понадобилось ничего объяснять. Когда Марина сказала, что новый участковый уполномоченный ждет их у себя, Алла Захаровна заторопилась:
- Раз ждет, значит, надо идти. Ты, Франек, справляйся по хозяйству сам. Выбирал меня в депутаты - теперь помогай.
В рабочей комнате уполномоченного было, по существу, уточнено только одно: идут они не к какой-то там Ядьке-самогонщице, а к гражданке Плескуновой Ядвиге Эдуардовне, каковой она значится в семи милицейских протоколах, обнаруженных Алесем в сейфе и составленных его предшественником.
- Прошу вас, Марина, не называйте Плескунову Ядькой-чулочницей. Узнает, что мы ее так честим, еще жалобу на нас накатает.
- Не буду, не буду, товарищ старший лейтенант.