Увидев, что я утолил голод, ресторатор подсел ко мне - в этот час его заведение пустовало, и он обрадовался случаю поговорить.
- Я вижу, кавалер прибыл издалека, - сказал он, оглядывая мой пыльный костюм. - Завтра начинаются поединки, и ты успел вовремя. Желаю тебе выбить из седла побольше соперников.
- А почему же не всех? Хозяин покачал головой.
- Кавалера Рюделя тебе не одолеть. Ты же знаешь, какой он боец! Вчера он так ловко ударил двух кавалеров прямо в шлем, что те тут же испустили дух. Так что я тебе не завидую. Но, может быть, тебе повезет и кто-то опрокинет тебя раньше, чем ты встретишься с кавалером Рюделем.
- Я побью Рюделя, - сказал я упрямо.
- Хорошо бы, - вздохнул хозяин. - Но осмелюсь напомнить, что следует говорить "кавалер Рюдель". - хоть ты и приезжий, но правила должен знать.
- Я побью кавалера Рюделя, - повторял я.
- Надеюсь, - ответил хозяин. - Не хотелось бы мне видеть тебя в этом ящике...
Я проследил направление его взгляда. Внизу под нами по улице медленно ехала повозка, двуконная, но запряженная почему-то одной лошадью. Впереди восседал возница, а у него за спиной на повозке стоял небольшой контейнер.
- Что это такое? - спросил я в недоумении.
- Да откуда ты явился? - удивился хозяин. - Ты что, забыл, как у нас хоронят людей?
- Я хотел спросить, - поправился я, проклиная себя за неосторожность, почему покойника везут одной лошадью?
- А, ты об этом... На днях почти всех лошадей скупил Черный совет. Ходят слухи, что объявилось много самозванцев, которые и копья-то никогда не держали, а теперь метят в Соискатели. Чтобы уберечь их, пришлось принять кое-какие меры.
- Разумно, разумно, - важно сказал я, щедро расплачиваясь за угощенье, - А кавалера Рюделя я. все-таки побью. Ты, насколько я мог заметить, не очень любишь его?
Хозяин посмотрел мне в глаза, словно решаясь на что-то.
- Так и быть, я скажу тебе, кавалер. Все равно мой срок на исходе и бояться нечего. Нельзя же всю жизнь только и делать, что бояться. Жены мне не досталось, детей, следовательно, нет, а своя шкура мне не так уж и дорога... Так что я скажу тебе. Ты, видно, приехал издалека, хотя я не знаю, где у нас есть это самое далеко, и, видно, имеешь зуб на кавалера Рюделя. Хоть и сам кавалер. Может, ты вообще из этих... ну, не кавалер вовсе. Впрочем, это не мое дело. Так слушай. Да, я не люблю кавалера. Рюделя. Кавалеров никто не любит за это я ручаюсь. И знаешь, почему? Потому что никто не видел, как их хоронят. Недавно короля хоронили - все видели. А куда деваются мертвые кавалеры? Может быть, они и не умирают вовсе? Может быть, они бессмертны? Открыли какое-то лекарство и сами им пользуются, а от народа прячут? У нас не очень-то чтут мертвых и все же иногда ставят памятники. А где ты видел хоть один памятник кому-нибудь из Черного совета? Может быть, их трупы топят в море? Но почему? А не живут ли они среди нас - омолодившись, сбросив лет по двадцать, и так снова и снова? Нигде не работают, ничем не болеют, едят и пьют только самое лучшее, женщин выбирают, каких хотят, тешат себя конными играми... А я тоже хочу! Я хочу долгой жизни, хочу женщин, богатства, хочу, чтоб у меня были дети. Да пусть мне скажет кто-нибудь, где Черный совет прячет свое лекарство, - я возьму свои кухонные ножи, соберу тысячи таких, как я, и мы перережем глотки всем кавалерам... И тебе тоже, если подвернешься.
- Спасибо за откровенность, - сказал я. Да, этот зарежет и не задумается, У нас на Земле уже было такое. Резали, жгли, громили - за веру, за фюрера, за наличные монеты... Но там вожделенной целью была власть, слава, набитый бумажник, а здесь дело посерьезней Здесь ставка - сама жизнь. Да такие, как мой ресторатор, не только кавалеров перережут - они вырежут каждого десятого, каждого второго, лишь бы хапнуть бессмертие - для себя, и жирный кус говядины - для себя, и женщину - для себя... Меня передернуло от омерзения,
- Хочешь договор? - спросил я тихо. - Помоги мне достать хорошего боевого коня. А я, когда сброшу кавалера Рюделя и заставлю его поделиться тайной, в первую очередь вспомню о тебе. Идет? Держи задаток.
Я сунул ему несколько монет, на каждую из которых можно было купить трех лошадей, и вышел, очень довольный собой, Я определенно делал успехи. За какие-то сутки я сумел найти двух друзей и одного соумышленника - причислять к друзьям бравого ресторатора мне не хотелось. Я явно отыграл у кавалера Рюделя несколько очков, и счет у нас снова стал ничейный.
Дорогу к дворцу я изучил по рассказам Ганелоны и теперь двигался довольно уверенно, во все глаза рассматривая улицы.
Город был тих и пустынен. Я уже знал, что механический транспорт здесь редкость, и все же был поражен патриархальным обликом столицы. Невысокие здания старинной кладки, узкие разбитые тротуары, коновязи у ворот - все свидетельствовало о неторопливом ритме здешней жизни, чуждающейся перемен. Несмотря на праздник, людей было мало - или так мне казалось после шумных улиц Москвы? Но больше всего меня поразили дымы, поднимающиеся над крышами. Я понял, что здешние дома не имели энергопитания, хозяевам для приготовления пищи приходилось разжигать в печах огонь.
Перед самым дворцом мимо нас с треском промчался легковой автомобиль, в котором восседал кто-то важный и тощий. За автомобилем вился хвост вонючего дыма и летели искры. Очевидно, этот экипаж работал на продуктах перегонки древесины - я знал, что в глубокую старину и у нас на Земле применялись двигатели на таком топливе.
Во дворец я вошел беспрепятственно. Народа здесь суетилось множество - и по делу, и без дела. Во дворе, у коновязи, толпилось человек пятнадцать-двадцать кавалеров разных мастей. Я оставил Петровича стеречь Росинанта и под их насмешливыми взглядами прошел внутрь. Вот планета! Надо же было придумать такой обычай - свататься к принцессе только конным! Каждый видит за километр - раз человек с лошадью, значит - жених...
Во дворце дым стоял коромыслом - все спешили, всем было некогда, словно свадьба принцессы уже начиналась. С трудом я изловил за длинную юбку какую-то миловидную, ярко раскрашенную девицу.
- Да будет тень Креста над тобой, девушка! Скажи - в этом дворце все такие красавицы, как и ты? Девица смутилась и мило покраснела.
- Кавалер мне льстит, - ответила она наконец. - Но слушать его мне приятно.
- Берусь доказать, что в моих словах нет ни капли лести. - Она в самом деле была очень недурна, хотя ее внешность сильно проигрывала от толстого слоя красок на лице.
- Мне будет интересно ознакомиться с доводами кавалера, - рассмеялась девушка. - На его счастье мне скоро сменяться с дежурства, и я смогу выслушать их.
- Только вот незадача - я прибыл с очень срочным донесением к принцессе. Ты не поможешь мне поскорее отыскать ее?
Девушка несколько секунд молча думала, потом схватила меня за руку и увлекла в какой-то коридор. Мы долго плутали с ней по темным лестницам.
- Меня зовут Леннада, - тараторила она. - Уже месяц, как мне разрешено выходить замуж. Но я еще не знаю, за кого. Ко мне сватался один кавалер, но он такой старый! Вот за тебя бы я пошла - ты парень что надо. Посватайся ко мне, а?
Она оглянулась, сказала тс-с-с... и, вдруг обхватив меня за голову, пригнула вниз и поцеловала в губы.
- Подожди!
Она заглянула за тяжелую портьеру, потом поманила меня.
- Иди! - и подтолкнула в спину. Я шагнул за портьеру и увидел Ганелону. Она стояла в длинном золотом платье среди зеркал, и три девушки поправляли на ней наряд.
- Да будет тень Креста над тобою, принцесса! - сказал я громко. Она увидела меня в зеркале и стремительно обернулась. Честное слово, в этот момент глаза ее засияли, как два изумруда!
- Я рада видеть тебя, кавалер. Ты приехал вовремя и еще можешь принять участие в схватках. Ты уже вонзил свой вымпел Соискателя на Ристалище?
- Увы, принцесса, это можно делать только конному кавалеру. Но если я усядусь на своего коня, он сдохнет, не доехав до ворот...
Принцесса хлопнула в ладоши, и тотчас рядом появился мужчина.
- Илия, я поручаю тебе кавалера Алексея. Отведи его к себе, накорми, покажи лошадей. Словом, сделай для него все, как сделал бы для меня. Да, а как ты прошел сюда, Алексей?
- Меня привела Леннада. Очень милая и бойкая девушка. Кто она такая?
- Она тебе понравилась? - принцесса лукаво улыбнулась.
- Скорее это я понравился ей. По-моему, она попробовала объясниться мне в любви.
Принцесса окинула меня быстрым взглядом.
- Ты делаешь успехи! - Она обернулась к своим девушкам. - Спасибо вам, вы свободны. Тебе, наверно, многие объясняются в любви - там, дома?
Я смутился.
- Нет, не многие... одна...
- Всего одна? И давно это было? Кто она? Я молчал, не зная, что сказать.
- Понимаешь, Алексей, у нас на Изумрудной есть тонкости, которых ты не знаешь. Ты, конечно, слышал, что женщин у нас мало и живут они недолго. Поэтому спрос большой и девушки могут выбирать - все, кроме принцесс... И если девушка соглашается выйти замуж - уже от этого мужчина счастлив. Не надо никакой любви - сам факт согласия способен осчастливить мужчину. Но если, кроме согласия, девушка даст понять, что ее избранник мил ей, - это уже вершина блаженства. Поэтому у нас не так, как на Земле: девушки первыми признаются в любви... или просто дают согласие.