- Вот и я думаю - зачем? - пожал я плечами. - И мне очень хотелось бы получить ответ на мой вопрос... В этот вечер мы долго сидели с бабушкой за столом. Ганелона разрешила мне открыть свой секрет, и я все рассказал бабусе. Про Ганелону, кавалера Рюделя, про вызов в Звездный Совет. Она молча слушала, на задавая вопросов, только хмурилась и поджимала губы - мое повествование ее чем-то очень огорчило, - да барабанила пальцами по столу.
- С Тиной попрощался? - спросила она вдруг
- Тина уехала... - отвечал я виновато.
Я весь день тщетно вызывал ее, а когда соединился с ее квартирой, автосекретарь ответил, что ее нет с городе, что вернется она только через месяц.
- Когда ты отбываешь? - спросила бабушка.
- Завтра утром.
- Завтра утром... - она забарабанила еще быстрее. - Завтра утром...
Она подошла к пульту, ткнула пальцем, и тотчас из экрана раздался знакомый голос.
- Слушаю вас, Евдокия Адамовна.
Я удивленно посмотрел на экран. Оказывается, моя кулинарка бабуся имеет личный канал связи с комиссаром Звездного Совета. Впрочем, тот тоже, наверно, любит. вкусно поесть. Я знал немало известнейших людей, которые откровенно гордились тем, что им довелось пробовать стряпню моей бабушки.
- Фаркаш, вы с моим внуком уже знакомы, - сердито сказала бабушка, кивая на меня. - Не нравится мне вся эта история с Изумрудной. Вы не находите, что вам давно следовало известить Службу Безопасности?
- Я уже пришел к такому выводу. Моя информация час назад передана в оперативный отдел Службы.
- Этот юноша завтра отбывает. Какие меры безопасности приняты?
- Утром ему будет вручен несъемный браслет Службы Здоровья. На ВП-станции Изумрудной объявляется режим повышенной готовности с круглосуточным дежурством. На случай возможных передвижений Северцева в другое полушарие дополнительно подвешены два автоматических стационарных спутника, которые обеспечат ему связь со Станцией в любой точке планеты. К утру будет закончено дублирование канала ВП-связи Земля - Изумрудная.
- А робот?
- Проверен и проинструктирован.
- Вы заблокировали у него цепь Первого Закона?
- Да. И весь Совет, и командные машины - все за то, что риск допустим. Роботы класса ноль сверхнадежны. А Петрович к тому же очень воспитанный, я бы сказал - деликатный механизм. Ему можно доверять.
- Где блок-кольцо?
- Оно будет вручено Северцеву перед отлетом.
- Ну, ладно, - пробурчала бабушка. - По-моему, все правильно. Извините за беспокойство и спокойной ночи. Но утром я вас подниму ни свет ни заря.
- Спокойной ночи, - сказал Фаркаш и погас. Весь этот стремительный разговор я слушал с возрастающим удивлением. Только сейчас я догадался, что моею особой все это время занимались десятки людей - работали, обеспечивали мою безопасность, запускали спутники, беспокоились... Еще больше поразила меня бабушка, которая запросто говорила с одним из самых занятых людей на планете, да причем так, словно требовала от него отчета. Разговор был явно деловой, а не просто дружеский. Но додумать свои мысли я не успел, потому что бабушка так же стремительно, как и Фаркаша, атаковала меня.
- Чувствую, впутался ты в пакостное дело. Не стоило бы тебе туда ездить, да теперь ничего не попишешь - рыцарское слово надо держать. Ох, уж эта мне твоя принцесса - как ее, Ганелона? Надумала же такое... Да ведь тебя на Изумрудной придавят, как цыпленка, ты и пикнуть не успеешь! Отравят, зарежут, пристрелят! А ну-ка, внучек, дай мне позывные твоей красотки...
Она снова ткнула в какую-то кнопку.
- Иван, это я. У меня сейчас состоится один разговор. Есть предположение, что его могут подслушать - наверно, подсунули где-нибудь микрофончик... Так вот, обеспечь мне полную секретность. Заглуши любые передачи от моего собеседника, запеленгуй приемники и выяви их. Проверь, нет ли где записывающих устройств. Если обнаружишь, записи сотри, предварительно переписав, и выяви, кто их поставил. Ты все понял?
- Да, все, - ответил невидимый Иван.
- Даю тебе пятнадцать минут. Заодно проверь и у меня с внуком. Пока.
Я открыл было рот, чтобы задать бабусе вопрос, но она успела вызвать кого-то еще.
- Люций, ты уже спишь? Поднимайся. Всю информацию об Изумрудной немедленно ко мне на стол. И быстренько отыщи кого-нибудь из Космостроя. Даю тебе полчаса сроку.
Она повернулась ко мне.
- Шел бы ты спать, Аника-воин. Завтра у тебя будет хлопот полон рот. Да и у меня тоже - по твоей милости. Дай-ка я тебя поцелую.
- Бабуся, ты кто? - спросил я недоуменно, подставляя ей лоб. - Я всегда думал, что ты кулинарка...
- Кто, кто... дед Пихто, вот кто - проворчала она, подталкивая меня к дверям. - Бабушка я тебе. И мне очень хочется, чтобы ты вернулся живой с этой самой Изумрудной. Иди, иди, не упирайся. Бабушек надо слушаться - они плохого не посоветуют. А ну, марш в кровать, профессор кислых щей, магистр лошадиных наук! И чтобы немедленно спал!
Но в эту ночь я долго не мог уснуть.
Часть 2. БОЙ
Глава 8. Кузнец поневоле
По совету бабушки десантный "Гриф" высадил меня на уединенной поляне.
- Чем позже узнает Рюдель о твоем прибытии, тем лучше, - сказала она, и я согласился. К тому же мне была нужна лошадь, а отыскать ее в сельскохозяйственных поселках будет легче, чем в городе.
- И сам не ходи покупать. Пошли Петровича. Он не так заметен, как ты. Постандартней. Пройдет - его и не заметят.
Рассуждения бабушки были логичны, и после высадки на Изумрудную я отправил робота в поселок, который, как показывала фотокарта, лежал не очень далеко. После моих уроков Петрович стал немного разбираться в лошадях. Я не думал, конечно, что его приобретение окажется очень удачным, но ведь мне бы только добраться до столицы...
Я ждал Петровича больше часа и уже начал беспокоиться. Наконец он показался на дороге, ведя в поводу такого одра, что меня чуть но хватил удар.
- Этот ходячий скелет называется тут боевой лошадью? - спросил я, хлопая конягу по крупу, от чего у нее чуть не подломились ноги. - Ты не боишься, что она сдохнет подо мной?
- Боюсь, - серьезно отвечал робот. Впрочем, он все говорил и делал серьезно. - Но все другие лошади уже куплены кавалером Рюделем.
- Однако... - пробормотал я. Это был чувствительный удар. Наша схватка с кавалером Рюделем еще не начиналась, а он уже выигрывал у меня очко. Впрочем, этого следовало ожидать. Ведь Рюдель наверняка догадался, зачем Ганелона пригласила меня к себе, а может быть, просто подслушал наш разговор. Знал он и то, что коня я с собой не возьму, - в тесной кабине внепространственных перелетов с трудом поместилась бы даже коза.
Я представил, как с копьем наперевес скачу верхом на козе навстречу Рюделю, и мне стало тошно.
Мы навьючили на новоявленного Росинанта тюки с одеждой и прочими запасами. Я посмотрел на карту и двинулся вперед, ведя конягу в поводу. Я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Все же это была чужая планета. Она очень походила на Землю - белыми облаками, зеленым лесом, зеленой травой, пылью на дороге. Только солнце было слегка зеленоватым, да листья у деревьев оказались необычной формы, да насекомые орали в траве непривычными голосами...
Сзади меланхолично вышагивал Петрович. По-моему, его совсем не волновало, что он попал в другой мир. Я знал, что его чуткие уши слышат любое сотрясение воздуха в диапазоне до тридцати килогерц, что он постоянно прослушивает все радиодиапазоны, что четыре его глаза - лицевые, теменной и затылочный обозревают всю полусферу как в видимом диапазоне, так и в инфракрасном и ультрафиолетовом, - словом, лучшего сторожа и телохранителя нельзя было и желать. И все же тайное беспокойство грызло меня.
После той кутерьмы, которую вчера подняла бабушка, мое предприятие перестало казаться мне приятной прогулкой на рыцарский турнир. Я не знаю, ложилась ли бабуся спать, но был убежден, что бессонную ночь сотне человек она обеспечила. Я представил, как в течение всей ночи приходили в действие могучие охранительные механизмы, созданные человечеством за последние века, как многочисленные подразделения Службы Безопасности, Службы Здоровья, Звездного Совета, Технологического Совета, возможно, даже Совета Академий решают одну-единственную проблему: где может возникнуть опасность для Алексея Северцева и как эту опасность предотвратить? Я представил, как моя бабуся с присущим ей напором насела на бедную Ганелону, - наверно, вывернула ее наизнанку, но разузнала все необходимое. Утром, прощаясь, я спросил об этом бабушку, но она только посмотрела на меня и сказали: "Уж молчал бы лучше, горе-рыцарь..."
Мы шли уже часа два, когда Петрович заговорил.