Вдруг капитан наткнулся на закрытую переборку. Сергей осторожно подлетел к ней, взглянул в иллюминатор, и охнул: в круглом окошке виднелись звезды. Двигательного отсека не было! Какая-то страшная сила вырвала кусок корабля, оставив обломки ферм, мятого металла, кабелей и покрытых льдом обрывков труб, из которых вырывались струи газа и разбивающейся на блестящие кристаллики черной жидкости.
Здесь все погибли. У них просто не было шансов.
Капитан рванул обратно, к спасательным капсулам. По пути он с огорчением убедился, что челнока, как и всего стыковочного узла, больше не существовало. Уже через полминуты Сергей оказался у капсул правого борта — они были заполнены людьми с серьезными, сосредоточенными лицами.
— Капитан, ждем вас.
Сергей недолго думая, залетел в одну из капсул, но только он хотел закрыть люк, как вспыхнула красная лампа.
У Сергея кольнуло сердце и зазвенело в ушах, будто в голове лопнула струна. Капсула перегружена. Нет, масса пассажиров не имеет значения — все дело в запасе кислорода и системе его регенерации. Лишний человек может погубить всех остальных, уже через несколько часов спасенные начнут задыхаться, а через двое-трое суток система регенерации кислорода выйдет из строя. Так уже было. Точнее — капитан слышал такие истории, и проверять их подлинность сейчас не хотелось.
Капитан взял себя в руки.
— Ребята, здесь перегрузка, летите без меня. — Сергей покинул капсулу, вскрыл щиток управления, и нажал кнопку запуска. Люк с шипением закрылся, послышалось несколько щелчков, и бочкообразное тело отделилось от умирающего корабля. Через несколько минут автоматика капсулы сориентируется на Марс, а двигатели направят ее туда, где есть спасение.
Сергей влетел во вторую капсулу. И нисколько не удивился, когда зажглась красная лампа — он с самого начала знал, что обе капсулы заполнены под завязку.
— Капитан! Сергей. Отключай систему безопасности, ты же знаешь, они там всегда превышают ресурс! — штурман умоляюще посмотрел в глаза капитана.
Сергей мог так сделать. Но он не мог подвергнуть опасности одиннадцать человек. Он медленно попятился, вылетел из капсулы, вскрыл щиток и нажал на кнопку. Вторая капсула с шипением исчезла в темноте космоса.
Сергей знал, что и третья капсула переполнена. Знал, и ничего не мог поделать. Но он полетел к ней, чтобы лично удостовериться в безопасности людей. И на полпути столкнулся с Василевичем.
— Профессор?! — Сергей немало удивился встрече, так как был уверен — ученые вместе со всеми находились в капсуле.
— Да, молодой человек, это я. — голос профессора был тихим и спокойным, в нем совершенно не было и намека на привычную веселость. — Я ищу вас чтобы сказать… сказать… — Василевич взял капитана за плечи и посмотрел ему в глаза. — Я никуда не лечу.
— Что за чушь?! Как это не летите? А ну-ка, живо в капсулу!
Профессор устало посмотрел на Сергея, и тот сразу притих.
— Сергей, я давно живу на свете, и давно летаю. И я, быть может, могу переплюнуть в умении многих ваших ребят. Поэтому не надо на меня кричать, уверяю, это не нужно. Я знаю, что наша капсула перегружена, и кому-то придется дожидаться помощи здесь, на вашем грузовике.
— Вот и идите в капсулу, профессор. Я — капитан, и не могу оставить свой корабль.
Ученый покачал головой.
— Капитан, бросьте это геройство, оно в наше время никому не нужно. Вы молоды, у вас вся жизнь впереди, вам дадут новый корабль, и вы еще полетаете — ого-го! А я уже отжил, и могу остаться здесь. Да и кислорода я потребляю явно меньше, чем вы, так что я могу дождаться спасателей.
Сергей задумался. Нет, не над словами профессора. Для себя капитан уже давно все решил.
— Хорошо, профессор. Но идемте к капсуле вместе — поможете ее запустить, да и ваш аспирант волноваться не будет. Представляете, что будет, если я приду без вас?!
Профессор с капитаном фальшиво засмеялись, и вместе поплыли к капсуле. Перед самым ее люком Сергей взял профессора за руки, и почти на ухо сказал:
— Профессор, спасибо за ваш отчаянный поступок. Но… Но вам еще предстоит открывать новые миры и давать человечеству новые полезные ископаемые. Вам, наконец, учить вашего бестолкового аспиранта и таких же талантливых ученых, как он. А водить грузовик — дело нехитрое, такое каждый пацан сможет.
У профессора округлились глаза, он даже и слова не успел молвить, как Сергей схватил его и забросил в капсулу. Тут же, оттолкнувшись от противоположной стенки, Сергей подлетел к щитку и с силой, до хруста вдавил кнопку. Сомкнувшийся с шипением люк капсулы заглушил крик Василевича, и капитан уже не мог слышать, как старый человек с отчаянием стучал по иллюминатору.
Капсула медленно отошла от корабля, а капитан, до конца оставшийся верен самому себе, свернулся в клубок и плакал. Но слез его не было видно в оранжевых сумерках. Да и не зачем их было кому-то видеть.
Осень 2061 года.
Знаете ли вы, когда наступает будущее? Вот сейчас, например, уже будущее или всё ещё настоящее?
Я тоже не знал ответов на эти вопросы, хоть и дожил до приличных лет и убелился сединами. Не знал до сегодняшнего дня. Если бы ещё вчера меня спросили, что я думаю по этому поводу, я бы ответил, что рождение будущего — это эпохально-значимое событие, на котором присутствует всё прогрессивное человечество, и которое сопровождается разного рода спецэффектами, как то: взрывы сверхновых, всемирные потопы или, хотя бы, пламенные речи под фанфары и литавры.
Нет. Ничего подобного. На собственном опыте я могу утверждать, что будущее рождается очень тихо и мирно, как-то буднично. В его рождении также нет ни чего героического или высокотехнологического. На этом скромном событии нельзя снять фильм или написать главу в учебник истории. Конечно, всё это будет, но потом, когда будущее окрепнет, когда станет неизбежным. А сейчас, когда оно еще слабое и хрупкое, его легко убить неосторожным словом или необдуманным действием. А этого нельзя допустить ни в коем случае, иначе мы будем жить не в будущее, а в краткосрочную перспективу. Почувствуйте, как говорится, разницу…
— Деда, а папа с мамой скоро прилетят?
Егор — мой пятилетний внук — весело скакал по комнате, разбрасывая в разные стороны детали своего нехитрого туалета. Это он так готовился отойти ко сну.
Я ходил за ним и собирал его одежду, стараясь придать окружающей среде более-менее упорядоченный вид. Он очень скучал по своим родителям и этот вопрос ежедневно поднимался в наших с ним разговорах. А в удачные дни и по нескольку раз. И так — почти полгода.
Дело в том, что полгода назад, 12 апреля 2061 года, с космодрома "Советский", что на Луне, взлетела небольшая армада, состоящая из межпланетных кораблей "Сергей Королёв" и "Юрий Гагарин", а так же двух грузовиков: "Мирный" и "Пионер". Вся страна провожала несколько сотен инженеров и учёных, строителей и геологов, которые направились на Марс — строить там первый город за пределами Земли. На "Гагарине" улетел и мой сын со своей женой, оставив на попечение бабушек и дедушек маленькое белобрысое чудо.
— Скоро. Ты и глазом моргнуть не успеешь.
Белобрысое чудо наконец-то остановилось, нахохлилось и яростно заморгало на меня глазами, опытным путём опровергая моё последнее утверждение.
— Ну, ладно, ладно — я признал свою ошибку — Успеешь моргнуть пару раз.
Через какое-то время мы, к обоюдному удовольствию, определили срок возвращения родителей как "Когда я дорасту до этой отметки на обоях". Ещё через какое-то время, когда на внуке остался лишь необходимый минимум носимой в приличном обществе одежды — трусы с портретами Спанч Боба, он нырнул под одеяло.
— Деда, расскажи сказку — потребовал он.
— Ну, слушай. В некотором царстве, в некотором государстве…
Я замолчал, придумывая такому удачному началу достойное продолжение. Егор, как обычно, этим воспользовался, воткнув в паузу один из своих вопросов, которые придавали нашим беседам неожиданные повороты.
— А я, когда вырасту, полечу в космос?
— Обязательно полетишь — ответил я — Зачем нам космос, если в нём нет тебя?
Егор немного подумал и согласился, что без его личного присутствия космос теряет для человечества всякую ценность. Мой внук как советский человек, хоть и маленький, не мог допустить такой потери.
— На Марс? — спросил он.
— На Марс.
— Нет. Не на Марс — Егор смешно нахмурил брови — Пока я вырасту, мама с папой там всё уже построят и разведают. Что я буду там делать?
— Ну, не знаю… Будешь начальником Марса, например.
— А это как?