— А? О, спящий проснулся! — незнакомый голос пришел в сильное возбуждение, — да, ты проспал долго.
— Сколько?
— Ну, как минимум месяц. Это сколько я здесь лежу. Но когда я прибыл ты уже спал.
— Это где? — слова Майка потухали с каждым словом.
— Как где! В госпитале! Да будет свят Франциск!
Если бы Майк был в более здоровом состоянии, то он бы вскочил и убежал отсюда. "Святого Франциска" забыть было сложно. Тут над пилотами издевались, не разрешая даже выйти из палаты до какого-то, неизвестно кем определенного срока.
— Э, приятель, с тобой все в порядке, — его сосед по койке сильно встревожился, увидев, как Майк, побледнев, обмяк.
— Да, — едва прохрипел тот. Майку было плохо. Организм отказывался его слушаться, отправляя лишь боль бессилия в мозг. Ни одна конечность его не слушалась. Пытаясь сдвинутся, Майк ощущал лишь пустоту.
— Сестра!
— Что? — зашедшая в палату женщина, как обычно, грубым голосом, рявкнула на всю палату.
— Ничего! — Майка достало такое отношение. Он хоть почти мог двигаться, но от медперсонала он этого терпеть не мог, — пошла вон!
У медсестры чуть не отвисла челюсть. Впервые пациент послал ее куда подальше. От чувства негодования она ушла, хлопнув дверью. Майк же, удовлетворенный своим поведением, преодолевая боль, повернулся к окну и уснул.
Спустя часа два в палату заявилась главврач.
— Стравински?
— Да вон он, спит, — указал на Майк уже старый знакомый.
— Эй, Стравински! Женщина, с чрезвычайно холодным лицом стала толкать Майка в плечо.
— Да, что еще?
— Как что? Я получила жалобу на вас. Соизвольте объясниться!
— Если вы про медсестру, то пошли вы! Мой вам совет, увольте ее!
— Да как вы смеете! Повернитесь лицом, когда с вами разговаривает дама.
Впервые с момента пробуждения Майк улыбнулся, и несмотря на боль, повернулся к главврачу.
— Ну и?
— По нашим правилам, пациентам запрещается грубить медперсоналу.
— А не пошли бы вы…. О! Мисс Айсберг! — Майк чуть не помер со смеху. Врач, которая десяток лет назад лечила его, здесь же, в "Святом Франциске", отчитывала его за неправильное поведение с персоналом.
— Да, вы… Постойте! Я вас знаю! Но откуда?
— А вы постарайтесь…
— Точно. Вы лечились здесь. Давно. Герой тех времен. И опять к нам попали.
Майк лишь улыбнулся. Его все-таки помнили.
— Да, да, я вас помню. В прошлый раз вы тоже доставили нам массу проблем, — мисс Айсберг скривила ехидную гримасу.
Майк, было, хотел ответить очередной колкостью, но спину прострелила сильная боль, а на лице возникло выражение мук.
— Я смотрю, вы не теряете силу духа даже в самой трудной ситуации. Похвально.
Айсберг ушла, а Майк так и остался, без обезболивающих, со своими муками.
— Ну что, везунчик, как отлеживание?
— Пошел ты! — Майк был как всегда не в настроении. Даже визит Джала не особо ободрил его.
— Ну, ты совсем совесть потерял. Я к тебе прибыл, бросив все дела, а ты….
— Ну, извини! Лучше бы ты делами занимался. Нечего обо мне заботится. Я и сам на это горазд.
— Сволочь ты. Я к тебе со всей душой. Искренне.
— Ладно, не обращай внимания. Просто мне здесь осточертело. Понимаешь, я здоров.
— А вот главврач так не считает.
— А пошла она. Я хочу выбраться отсюда.
— Майк, понимаешь, пока тебе придется полежать здесь.
— Я здесь уже полгода. Сколько можно?
— Месяц. Всего месяц. Потерпи. Тебе будет интересно изучить, что произошло с момента твоей госпитализации. Не спорь. Произошло слишком многое, чтобы это игнорировать. Изучи материалы. Я пошел ради них на служебное нарушение.
— Ладно, Джал. Ради былого. А теперь, оставь меня.
— Хорошо, я пошел.
— Стой, — Майк вдруг оторвался от своих мыслей, — коммуникатор. Мне нужен коммуникатор. Хочу позвонить Сидни.
— Хорошо. Я дам тебе свой. Но, Майк… Э… — Джал не на шутку замялся, — знаешь…. Вобщем, Сидни думает, что ты погиб.
— Что! Как это!?!?!
— Ну, в общем, после того, как мы получили рапорты о твоем полете в воронку, все решили, что ты погиб.