на голове бережно сматывала полоски ткани — готовила перевя-
зочный материал. Заплакал ребенок, и на него тут же зашикали.
Гости поторопились закончить с едой и отправились в палатку,
которую отвели девушкам, — совещаться.
— Мы здесь никому не нужны, — тут же заявила Крыся.
— А ты думала, что тебя здесь заждались? — поддела подругу
Нюта. — Положение у нас так себе: назад возвращаться нельзя,
здесь оставаться тоже опасно.
— А где сейчас не опасно? — хмыкнул Кирилл. — У вас, что ли?
— Нет, на Спартаке нас бы точно убили, — вздохнула девуш-
ка. — Но сидеть здесь и ждать неизвестно чего не хочется.
— Куда ж тебе хочется?
Нюта задумалась:
— Меня никто нигде не ждет, кроме одного человека на Бего-
вой. Мать у меня там осталась. Туда и пойду.
— Как же вышло, что она осталась, а тебя отпустила?
Нюта пожала плечами:
— Толком не знаю, я ведь тогда совсем маленькая была... На-
верное, меня челноки украли или обманом увели с собой. Стара-
юсь вспомнить — и не могу. Иногда кажется, что мне велел идти
с ними кто-то знакомый, кому я доверяла, иначе бы не послуша-
лась. Но вот кто?
— А твой отец? Или он умер?
— Отца не помню. Мы сначала жили вдвоем с мамой, а потом
с нами еще дядька Петр стал жить. Хотя у него от тетки Риты
уже был сын. Мама хотела, чтоб я его папой звала, а я не мог-
ла — не нравился он мне. Один раз мне подзатыльник дал, а я
его укусила.
— А почему же, когда твоих спутников сожрали, а тебя нашли
в туннеле, мать не пыталась забрать тебя со Спартака?
— Не знаю. Много можно найти причин. Может, ей тяжело бы-
ло — она тогда маленького ждала, может, боялась одна через пол-
метро идти. А может, так до сих пор и не знает, что со мной и где я.
— По-моему, эту историю уже чуть ли не на всей линии расска-
зывают, — не согласился Кирилл. — Знаешь, я думаю, ты просто
мешала своей матери жить с новым мужем, поэтому она и не спе-
шила тебя искать. Не обижайся, но вряд ли ты ей была нужна.
— Не смей так говорить! — вскинулась девушка. — Ты не ви-
дел, как она плакала, когда мы прощались.
— Ну и что? Поплакала и успокоилась. А потом у нее младенец
появился, и ей стало вовсе не до тебя.
— Даже слушать не хочу! — крикнула Нюта. — Ты не знаешь,
как она меня любила! Бывало, когда Петра дома нет, подсядет ко
мне, обнимет и шепчет: «Потерпи, Нюточка, скоро все у нас будет
хорошо».
— Даже если так, подумай, сколько с тех пор лет прошло. За
это время что угодно могло случиться. Может, ее и в живых
уже нет.
— Успокоюсь только тогда, когда точно это узнаю, — упрямо