ность, иначе я бы так и не узнала, как здесь красиво. И если уж
все равно приходится умирать, то лучше свободными, а не по чу-
жой воле».
И тут Нюта увидела странное, невозможное...
Неподалеку от них, впереди их крошечного отряда по улице
шагала девочка.
Обычная девчонка примерно ее возраста в пестром свитере и
брюках, светлые волосы спадают до лопаток. На ногах не ботин-
ки, а что-то вроде тапочек на шнуровке. Но странным было не
это, что-то другое. Даже не странным — неправильным, невоз-
можным. «Да она же без противогаза!» — внезапно осознала Ню-
та. Девчонка оглянулась, блеснув глазами из-под челки, улыбну-
лась и приложила палец к губам. «Это, наверное, та, которая лю-
бит гулять по трамвайным рельсам, — догадалась Нюта. — Она
велит молчать, потому что за это могут убить». И вдруг она сно-
ва, вопреки всякой логике, ощутила прилив сил и уверенности.
Поравнялась с Кириллом и показала под ноги, где проходили
чуть притопленные в асфальте рельсы. Парень понял, кивнул, и
они с новыми силами устремились вперед. Девчонка маячила
перед ними, то дальше, то ближе. Иногда оглядывалась, манила
рукой. Нюта почему-то не сомневалась, что ни Кирилл, ни Кры-
ся их странной проводницы не видят. Тем не менее, когда рель-
сы вдруг разветвились и Нюта уверенно двинулась туда, где впе-
реди мелькала фигурка в пестром свитере, спутники спорить
не стали.
Дома стали выше, а вдоль улицы вновь начали попадаться ос-
татки торговых палаток. Возле одной валялся скелет, но Нюта
старалась смотреть только вперед, туда, где двигалась ее прово-
жатая — легко, словно танцуя. Вот странная девчонка оберну-
лась, улыбнулась и махнула рукой. И тут же силуэт ее поплыл,
потихоньку растворяясь в утреннем воздухе. Нюта подошла туда,
где видела ее в последний раз, и остановилась, не зная, куда те-
перь. Они стояли на ступеньках, ведущих в подземный переход, а
прямо перед ними улица выходила на еще одно большое шоссе.
Где-то там за домами небо потихоньку наливалось алым. Троица
застыла на месте, не в силах отвести глаза. Сначала на горизонте
показалась розовая полоска, затем краешек красного шара. Он
виделся словно бы сквозь какое-то марево, и, глядя на это, Нюта
поняла: Верховный врал или ошибался. Тому, что сейчас подни-
малось все выше, не было никакого дела до людей. Можно было
убить в его честь еще несколько тысяч, а можно было не убивать
никого. Оно все равно поднималось бы каждое утро, подчиняясь
каким-то своим таинственным законам. А если бы однажды ут-
ром и не взошло, то к людским делам это не имело бы никакого
отношения. Напрасно жалкие муравьи, копошащиеся внизу, пы-
тались как-то умилостивить светило, а заодно и приписать себе
хоть частичку его могущества. Оно всходило миллион лет назад,
когда разумной жизни на земле еще не было, и точно так же всхо-
дит теперь, когда мир опять возвращается в первобытное состоя-