рушку.
Намаявшиеся от безделья анархисты, которые рады были лю-
бому развлечению, предложили еще несколько версий появления
старика в овраге, но скоро эта тема им надоела. Темноволосый
крепыш взял гитару. После нескольких дежурных песен про чер-
ного ворона и батьку-атамана он запел, со значением глядя на
Крысю:
Недели проходят, бэби, седеет моя голова,
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за два,
Не верю я клятвам, бэби, уверткам твоим и лжи,
И все-таки я вернусь к тебе, бэби, если только останусь жив.
Здесь все очень просто, бэби, — не спи и вокруг смотри,
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за три.
Что там блестит во мраке — чьи-то зубы или ножи?
И все-таки я вернусь к тебе, бэби, если только останусь жив.
Здесь надо быть сильным, бэби, здесь надо уметь стрелять,
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за пять.
Кто знает, может быть, монстры смотрят на нас из тьмы,
А может быть, просто люди, такие же, как и мы.
Враги окружают, бэби, хрипит командир: «Вперед!»
Ведь это подземка, бэби, здесь месяц идет за год.
Одно нам осталось, бэби, — погибнуть в кольце огня.
Я никогда не вернусь к тебе, бэби, прощай и забудь меня.
— Ну, Валет, распустил перья! — пробормотал кто-то.
— Между прочим, девушка, эту песню он сам сочинил, — ска-
зал мужчина с волевым лицом. — Жалко, поет редко. Значит, по-
нравились вы ему.
Крыся вспыхнула.
Веселье продолжалось далеко за полночь. Оказывается, бать-
ка Нестор с частью своих орлов отбыл в очередной поход, а остав-
шиеся, отработав днем смену на свинофермах Речного Вокзала,
вечерами развлекались по своему разумению. Нюта, Крыся и Ки-
рилл вскоре устали и отправились в палатку. Там они вспомнили
про обувь, которая до сих пор лежала в рюкзаках, и все трое при-
нялись разглядывать добычу. К удивлению Нюты, красные туф-
ли сидели на ней как влитые. Ботинки Кирилла оказались ему
немного велики, но он тут же заявил, что это не беда: намотает по-
больше тряпок на ногу — и теплее, и надежнее. Хуже всего оказа-
лось Крысе: она прихватила изящные черные туфельки, но те
оказались не только безнадежно велики ей, но и были на высоком
тонком каблучке. Нюта предложила подруге с утра попробовать
выменять на что-нибудь полезное, но Крыся, чуть не плача, наот-
рез отказалась расставаться с такой красотой.
Сквозь сон они еще долго слышали то песни, то споры, то пья-
ные выкрики, то женский визг. Пару раз даже гремели выстрелы,
но, судя по всему, анархисты просто палили в воздух от избытка
чувств.
Во сне Нюта видела город наверху. Такой, каким он мог быть
до Катастрофы. Светило солнце, отражаясь в чисто вымытых ок-