шая, — оправдывался он и порывался идти бить морду торговцу,
который посоветовал такую ерунду. Крысе с трудом удалось его
убедить, что книжка замечательная и сам он замечательный, но
пестрый томик она с тех пор в руки вроде бы не брала. Нюта то-
же попыталась почитать, но почему-то ей быстро стало неинте-
ресно. Создавалось впечатление, что жившие наверху просто бе-
сились с жиру, не зная, чем убить избыток свободного времени.
Вот они и тратили его на всякую ерунду навроде бесконечных
выяснений отношений и глупых истерик. Она бы лучше почита-
ла о том, как люди научились строить такие дворцы и делать раз-
ные красивые вещи...
Кирилл на глазах превращался в брюзгу. Он вечно был недо-
волен, ему не нравился Валет, не нравились шумные анархисты.
Тем более, что один из них, Семен, стал оказывать внимание Ню-
те и даже подарил ей цветастый платочек, явно из награбленного.
Несмотря на то что этот человек с худым, нервным, обезображен-
ным шрамом на подбородке, но все еще красивым лицом чем-то
ее пугал, отталкивал, сам факт подарка был девушке приятен.
Это тоже не укрылось от внимания Кирилла. Он демонстративно
перестал общаться с Семеном, а оставшись с Нютой вдвоем, на-
чинал выговаривать ей, что она водится с кем попало, и всячески
высмеивать, как он выражался, «меченого».
Нюта тосковала. Бесшабашная анархистская вольница и нра-
вилась ей, и пугала. Твердо решив уходить, хотя бы и пешком,
она ждала только свадьбы Крыси. Порой, после очередной пор-
ции претензий со стороны Кирилла, она мрачно размышляла,
надолго ли ее хватит, и не лучше ли предоставить парня своей
судьбе? Останавливал ее даже не страх перед одиночеством, а
чувство неловкости: все-таки они вместе прошли через такие ис-
пытания, после которых трудно вот так повернуться к человеку
спиной. К тому же Кирилл был единственным человеком, пусть
не слишком надежным, на которого она хоть как-то могла поло-
житься. Впрочем, в последнее время она и в этом начинала со-
мневаться: парень, хотя и поддерживал ее в том, что от анархис-
тов надо уходить, на Беговую отнюдь не рвался. Он без конца
твердил, что даже если мать Нюты все еще жива, то о дочери она
давно и думать забыла, и куда правильнее будет выбросить ее из
головы, да и поселиться на какой-нибудь нормальной станции,
порядки которой придутся им по душе. Причем в этом «им» Ню-
те неизменно слышалось «мне», и дело заканчивалось новой ру-
ганью.
— Тебе, парень, в Полис надо, — смеялись анархисты, глядя на
тетрадку тушинца. — Будешь там свои записки писать да база-
рить с такими же высоколобыми. Или на Водный Стадион, там
редакция газеты нашей. Спроси, может, им кто требуется?
Но описывать анархистские будни Кириллу что-то не хоте-
лось. Он вообще считал себя человеком, далеким от политики.
А вот мысль о Полисе, который слыл научным и культурным
центром всего Метро, крепко запала ему в голову.