— Извините, что я без стука, господин Гонкур, — тихо сказал Каремас, — но мне не хочется, чтобы кто-нибудь знал, что я у вас. Можно с вами поговорить? Ведь вы ещё не ложитесь?
Со стороны Каремаса было большой самоуверенностью делать вид, что он не понимает, почему человек сидит на разобранной постели и готовится раздеться.
— Входите, пожалуйста, — пригласил Гонкур. — Мне не удалось поговорить с вами за ужином, поэтому я рад…
"Не так уж и рад", — признался он самому себе.
Каремас не заблуждался на этот счёт, потому что сразу предупредил:
— Извините, господин Гонкур, но я пришёл поговорить с вами о Ренате.
Юноше явно был неприятен предстоящий разговор, и он старался не смотреть на собеседника.
— Я вас слушаю, — покорно ответил Гонкур. — Садитесь, пожалуйста.
Каремас сел в кресло и, упорно рассматривая угол стола, начал:
— Вы мне кажетесь порядочным человеком, господин Гонкур, поэтому я буду говорить с вами прямо. Я заметил, что вы понравились Ренате, но ей всего девятнадцать лет, она так молода, что ещё не может сделать правильный выбор…
Он запнулся и замолчал. Если бы речь шла о Мигелине, то Гонкур мог бы ещё поспорить с юношей насчёт правильного выбора, но Ренату, как бы красива и привлекательна она ни была, он готов был уступить без боя. Видя, что влюблённый юноша сбился с приготовленной заранее речи и не знает, как продолжить объяснение, он поспешил ему на помощь.
— Я вас понимаю, Каремас, — как можно доверительнее заговорил он. — Вы любите Ренату и любите давно. На ваше несчастье, она видит вас только в будничной обстановке, поэтому ничего примечательного в вас не находит. Она привыкла смотреть на вас лишь как на знакомого с детства родственника, к тому же, ей скучновато в этом доме. И вдруг появляюсь я, лицо, известное ей лишь по сногсшибательным рассказам деда… то есть господина Вандесароса, овеянный романтикой дальних странствий и удивительных, опять же в устах господина Вандесароса, приключений. За обедом я рассказываю интересные истории, оживлён, подтянут, собран. Кому, как не мне, отдаст предпочтение неопытная девушка? Ведь она видит лишь мои достоинства, а в вас изучила все недостатки. Сделав поспешный выбор, впоследствии она может обнаружить, что и у меня в избытке имеются неприятные черты, и что она горько ошиблась.
Дав такое подробное объяснение, Гонкур самому себе показался очень старым и мудрым. Даже сон почти прошёл.
— Что же делать? — спросил юноша, уже не опуская глаз.
Гонкур постарался придать своему голосу наибольшую убедительность:
— Каремас, поверьте мне, что я не влюблён в Ренату.
— Но она необыкновенная девушка, — сообщил Каремас.
Гонкур решил не спорить и попробовал разрешить проблему одним махом.
— Что ж, если такая беда случится и я полюблю Ренату… беда для вас, конечно, а не для меня, так как ваша избранница — чудесная девушка… то, обещаю вам, что я раскрою перед ней все свои недостатки, чтобы она смогла сделать правильный выбор и не ошибиться. Только это я вам и могу теперь обещать.
— Этого довольно, господин Гонкур. Спасибо вам.
Несмотря на серьёзность беседы и сочувствие к юноше, Гонкура позабавила его горячность и страстное желание пожертвовать своей любовью, лишь бы обожаемая девушка была счастлива. Про такое беспредельное великодушие он читал в книгах, но не рассчитывал встретить в жизни. Ему захотелось подружиться с честным влюблённым.
— Я вас всего-то лет на десять старше, Каремас. Оставьте "господина", — попросил он, смеясь:
— Согласен, — вежливо сказал Каремас.
— Каремас, — чувствуя недоговорённость, спросил Гонкур, — ведь вы неспроста пришли сюда именно сейчас?
— Просто я знал, что вы один, — ответил юноша, вновь опуская глаза.
— Вот именно! Так что пока мы одни, давайте поговорим обо всём, что вас волнует, — решительно сказал Гонкур, которого не устраивала напряжённость, сразу же установившаяся между ними и не исчезнувшая до сих пор, тем более, что он знал причину замешательства юноши и лёгкость решения проблемы.
— Я видел, что Рената возвращалась с первого этажа, — решился сказать ободрённый Каремас. — К дедушке она зайти не могла, он не любит, когда его беспокоят поздно вечером без причины. Значит, она была у вас.
— Да, Рената приходила сюда.
Юноша молчал, рассматривая свои ногти.
— Она пожаловалась, что ей скучно, и мы с ней поговорили.
— О чём? — пытливо спросил Каремас.
— В частности, я рассказал о том, как старик Вандесарос спас мне жизнь.
— А он, правда, спас? — тотчас же заинтересовался юноша.
— Да, — подтвердил Гонкур. — Он вытащил меня из пропасти и почти семьдесят километров нёс на себе, а у самого было вывихнуто плечо.
— Мне он этого не рассказывал, — тихо сказал Каремас. — Никогда ничего подобного не рассказывал. Но я знал, что он на это способен.
Ему хотелось, чтобы археолог поведал подробнее и об этом случае и о своей работе вообще, но Гонкур продолжал, как будто не видел заинтересованности гостя.
— Ещё мы говорили о Нигейросе и Чораде. Я впервые вижу эту девочку, но согласен, что её нервы надо пощадить.
— Да, при ней напрасно столько говорят о Чёрном кавалере.
— А вы в него верите? — спросил Гонкур.
— Как вам сказать… — Каремас задумался. — Конечно, я не верю в предание о призраке, но… происходит столько непонятных событий, что поневоле подумаешь, что над нами нависает какое-то проклятие… А о чём ещё вы говорили с Ренатой? — прибавил он.
— Даже не помню… О господине Вандесаросе…
— А обо мне? — быстро спросил Каремас. — Впрочем, если вам не хочется, можете не отвечать.
Гонкур пожал плечами, мысленно награждая всех ревнивых влюблённых не совсем лестными эпитетами.
— Отчего же не ответить? Правда, отвечать особенно и нечего. Мы о вас почти не говорили. Рената лишь упомянула, что вы человек достойный.
— И всё? — подозрительно спросил юноша, невольно смягчённый благоприятным отзывом о себе, данным любимой девушкой.
— Всё. Мне хотелось узнать вас лично, а не со слов.
Гонкур всегда удивлялся и никак не мог привыкнуть к действию, которое вызывало лестное высказывание. Что особенного он сказал? Лишь то, что Рената считает Каремаса достойным человеком, а у юноши разгорелись щёки и заблестели глаза, словно он услышал признание в любви. Неужели нельзя предположить, что утомлённый долгим разбирательством гость может попросту выдумать эту чудесную фразу, чтобы смягчить ревнивое сердце хозяйского сына?
— А что было дальше? — жадно спросил Каремас.
— А дальше мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Рената ушла, — с улыбкой ответил Гонкур.