Тёмная фигура медленно и беззвучно приблизилась к дивану, и молодой археолог затаил дыхание. Фигура в нерешительности постояла перед креслом, нагнулась, выпрямилась и стала зловеще поворачиваться, словно осматриваясь.
Сердце в груди Гонкура бешено стучало, Витас за спиной от страха щёлкал зубами. Гонкур отодвинул мальчика, сжал рукоятку ножа и принял оборонительную позу. Он решил лишь оглушить призрак, и, только если это ему не удастся и Нигейрос окажет сопротивление, пустить в ход нож, но уж тогда действовать без колебаний. Он отпихнул Витаса ещё дальше, чтобы тот ему не мешал, привстал, опёрся рукой о пол и приготовился к прыжку.
— Где же вы? — дрожащим голосом жалобно спросил призрак.
— Рената! — воскликнул Гонкур и согнулся от неудержимого приступа смеха. Нож выпал из его ослабевшей руки.
— Куда вы спрятались? — вопрошала девушка. — Зачем вы меня пугаете?
— Мы совсем немного хотели тебя напугать, — отозвался находчивый Витас, вылезая из-под стола.
Гонкур зацепился за ножку стола и с грохотом упал, продолжая беззвучно смеяться. Наконец, он встал, дошёл до двери и зажёг свет.
Рената стояла с одеялом на плечах и удивлённо осматривалась.
— Почему здесь лежит нож? — вскрикнула она.
Молодому человеку стало нестерпимо стыдно своего недавнего страха.
— Мы… — промычал он. — Мы не знали, что это вы, иначе не стали бы вас пугать.
— Мы думали, что это господин Медас, — пришёл на выручку Витас. — Мы решили спрятаться, а он бы включил свет, осмотрелся, нашёл нож и решил, что мы стали жертвами Нигейроса.
Гонкура бросило в озноб от такой дикой чуши, но он кротко докончил:
— Тогда мы бы обнаружили своё присутствие… ну… например, лёгким покашливанием.
— А мне показалось, что кто-то из вас обнаружил своё присутствие громким падением, — сообщила Рената. — Зачем вам понадобилось пугать Медаса?
— Чтоб научить его стучать, прежде чем входить, — объяснил Витас, — и не пугать честных людей. А то входит, как призрак… То есть, это ты вошла, но если бы это вошёл он, то мы могли бы и испугаться.
Рената покачала головой и села в кресло, закутавшись в одеяло.
— Ничего, если я посижу здесь? — спросила она. — Мне страшно одной. А когда я шла сюда, я чуть не умерла от страха в гостиной: вспомнила Чораду и её призрака.
Гонкур печально кивнул. Рената их напугала, но сама испытала неменьший ужас. Похоже, весь этот дом и все его обитатели заражены ужасом. Вот, пожалуй, только Медас свободен от него. Спит себе и ни о каких призраках не думает. Про себя после недавнего случая он уже не мог сказать, что вовсе неподвластен потусторонним страхам.
— Прошлую ночь вы тоже провели здесь? — поинтересовался молодой человек.
— Да, — призналась Рената.
— Я принял вас за сновидение, — сообщил он и чуть не добавил: "За приятное сновидение", — но промолчал. Во-первых, это не было правдой, потому что он не знал, что за фигура сидела в кресле, во-вторых, он даже в полусне испытал беспокойство, а обо всём, что имело касательство к страхам, ему лучше было бы не вспоминать, и, в третьих, время для комплиментов было неподходящим.
— Ну что же, — бодро продолжал он, — произведём перемещения. Ты, Витас, переходи ко мне на пол, а вы, Рената, займите диван.
— Вчера я сбежала к вам от Чёрного кавалера, — призналась девушка, устраиваясь на диване.
— Вот как? — спросил Гонкур.
— Да. Я услышала его гитару и пришла сюда, потому что оставаться одной в своей комнате уже не могла.
— Скажите лучше, что вам ПОСЛЫШАЛАСЬ его гитара, — поправил её Гонкур, расширяя постель на полу и утепляя половину для Витаса.
— Может быть, но всё равно я очень испугалась. Если бы это, действительно, была его гитара, я бы, наверное, сошла с ума от страха. А если бы он появился передо мной…
— Что за глупости вы говорите! — возмутился Гонкур, которому стало тошно от разговоров о призраке. — Этот человек, если он когда-то и существовал, умер более двухсот лет назад, а его странные появления — всего лишь фантазии любителей мистики.
Рената горячо возразила:
— Вам легко это говорить, Гонкур!… Можно, я буду вас называть Гонкур?
Молодому человеку стало приятно.
— Можно, — разрешил он.
— Вам легко это говорить, потому что вы не потомок Нигейроса и вам встреча с ним не грозит. А вот нам…
— Ну почему же? — прервал её Гонкур. — По преданию, у Нигейроса нет резона меня убивать, но уж показаться-то мне он может.
— Вам смешно, — чуть не плача, сказала девушка. — А представьте себя на нашем месте. Уже три человека умерли…
— Четыре, — поправил Витас.
— Ну да, конечно, четыре, — поспешно согласилась Рената. — Кто будет следующей жертвой?
— Не вбивайте себе в голову этот вздор! — рассердился Гонкур. — И не пугайте мальчишку. Пока ничего сверхъестественного ещё не произошло и, если бы несчастную девочку не свели с ума страшные рассказы, всё было бы хорошо. Успокойтесь и не думайте о несуществующем призраке, потому что произошло слишком много реальных несчастий, не стоит добавлять к ним ещё и вымышленные.
— А мне тоже страшно, — признался Медас, давно уже незамеченным стоявший в дверях.
— Ещё один призрак! — воскликнул Гонкур.
— Я посижу с вами, — сказал Медас, садясь в кресло. — Одному на этаже очень неуютно и как-то… тревожно.
— Ложитесь на моё место, — предложил Гонкур, — а я переночую в вашей комнате.
— Гонкур, вы бесстрашный человек, — восхищённо сказала Рената.
— А вы не переоцениваете своё бесстрашие? — усомнился Медас.
— Если бы я верил в вашего призрака, то это можно было бы назвать бесстрашием, но я в него не верю, а вот спать очень хочу.
— Именно поэтому вы и спрятались под стол, когда я вошла? — с очаровательным ехидством поинтересовалась Рената.
— Ладно-ладно, — добродушно отозвался Гонкур. — Разумная осторожность никогда не помешает. Кто знает, может быть, это оказались бы не вы, не Нигейрос, а грабитель? Что тогда? Корить себя за беспечность? Надо быть готовым ко всему.
— Отчего это вам везде мерещатся грабители? — с двусмысленным сочувствием спросил Медас.