- Нет, говорят бутто сам Хованский царём будет, когда Пётр Ляксеич отречётся...
Жидкие слухи превращались в твёрдые сплетни, те реструктурировались в стойкую молву, а молва определяла планы на будущее. Для всех разное - в зависимости от вводных.
Двадцать третьего мая стрельцы подали ещё одну челобитную - в пользу царевны Софьи Алексеевны и с её подачи. Просьба-требование о предоставлении Иоанну Алексеевичу Романову царского венца для успешного двоецарствия. Мол, один царь будет в Кремле рулить, а другой в походы ходить. Опять же, оба царя будут разные заботы регулировать: кто внешнюю политику и торговлю, а кто внутренние дела и ремёсла. Ни и ежели один скончается, али будет убит на войне, то другой на царствии останется и народ не смутится. Боярская Дума, которая по определению должна сначала думать, от страха, не задумываясь, приняла сиё челобитье и обьявила указом. Осталось лишь найти самого царевича и помазать на царство.
Однако, вместо Иоанна, начали прибывать недобитые под Беспутиным стрельцы, принесшие росказни о битве у лесной крепости. И воинов у Вяземского сто тыщ, и пушки стреляют аж за горизонт, и чудища лесные на его стороне, и сам Иван-царевич карает копьём народ русский. Жаль, что они не сообщили о том, что скоро в Москву придёт Кирдык Иванович и всем наступит полный и безоговорочный трындец. Отсюда и во веки веков!
Новости переполошили Хованского и порадовали Софью. Всестрелецкий судья растерялся узнав о разгроме юдинского отряда и пытался на ходу просчитать варианты. Посылать ещё два-три полка не имело смысла - явно, что у Иоанна и Михайлы гораздо больше войск под рукой, чем думалось и хотелось. И атаковать сильную крепость, в которой наверняка полно запасов, тоже не стоило. Отправить целый корпус из десяти полков - означало остаться ни с чем на Москве, да и уверенности не было в том, что большая часть стрельцов не разбежится во время похода. Одно дело грабить незащищённый Кремль и беззубых горожан и совсем другое погибать под стенами цитадели. Раз Иоанн жив, значит и Петра бессмысленно уничтожать. Осталось продолжить уже начатую игру в спасителя, приведшего бунтовщиков к порядку.
Голицын поздравил Софью и даже назвал её великой княгиней, столь удачливой в делах государственных. Возвращение и воцарение Иоанна сразу обеспечивало царевну должностью регента, а самого Василия возводило в первые министры. Потухшая Наталья Кирилловна ещё не отошла от стресса и неспособна была руководить Московским княжеством, не говоря уж о других землях Руси. Иоаким засуетился, проявляя активность, уж так ему хотелось, чтобы именно его гонцы привели царевича обратно. Ну не будет же пятнадцатилетний вьюнош держать зло на патриарха? Стрельцы, не участвовавшие в походе, злорадствовали и радовались поражению выскочек. Закон суров, но он закон: "Коль сам не гам - другим тоже нефиг, на фиг!" Они готовились встречать победителей, чествовать их и изьявлять почтение и верноподданость, в расчёте на дополнительные ништяки в честь возможного празднества.
Бояре, имевшие свои дружины, решили добраться в Беспутин, чтобы изобразить боярское ополчение и гордо вернуться в Москву. Правда белых коней на всех не хватало.
Двадцать пятого мая, три сотни "солнышек", две сотни "тигров" и две сотни "драконов", все на конях, выехали с Солнечного посада и направились походной колонной в сторону Кремля. Стрельцы десяти оставшихся нейтральными полков, ещё с раннего утра, перекрыли все улицы на пути следования сводного отряда. Учеб-капитан Дмитрий Лукьянов, витязь Ордена Юрия Боголюбского, возглавлял подразделение. Стрельцы других полков, не зная и не понимая что происходит, тем не менее в бучу не лезли, боясь ошибиться ненароком. Шествие выглядело торжественным, потому что на дружинниках была явно парадная форма, хотя каждый татеборец имел и броню, и оружие. Подъехав к Спасским воротам, тоже символично распахнутым заранее подкупленными караульными, спешились и проследовали внутрь. Стремянной полк, возобновивший кремлёвскую службу в последние дни, поддержал и великую княгиню Софью Алексеевну и Ивана-царевича. Так что проблем с дублированием некоторых постов, как и со службой белых рынд не произошло.
Думские бояре, увидев входящего в залу Дмитрия с рындами, сначала обеспокоились, но Лукьянов не даром бывал за границей и знакомился с положенными видами политеса. Который базируется, в первую очередь, на уважении к тем, кто пока не нужен и особо не мешает.
- Позвольте, люди думные, произвести арест Ивана Андреевича, князя Хованского, поднявшего руку и пославшего войска для уничтожения сына царского, Иоанна Алексеевича, гостившего в городке Беспутине? После этого мы уйдём, чтобы не мешать вам в работе вашей.
Думцам, врубившимся, что пострадает лишь один наглец, возомнивший себя самым главным в государстве, возразить было нечего. А их молчание означало официальное утверждение приговора Хованскому. Побледневший князь, стоявший возле Петра Алексеевича, лишь оглядывался по сторонам, поняв, что попал в ловушку. Верные стрелецкие массы были где-то там, на Москве в посадах, а здесь его никто не любил и не собирался заступаться. И обвинение звучало в соответствии с фактами, хотя и было не совсем таким, как казалось ранее. Действительно, посланный им Юдин напал на крепость, где находился царевич. Формально ни один юрист такое оспорить не сможет, даже из Гаагского суда!
Рынды заломили руки мятежника и вывели из залы, а Дмитрий, ещё раз принеся извинения за беспокойство и слегка поклонившись, последовал за ними. Юный Пётр растерялся, но виду не подал, в конце концов, ужасы стрелецкого бунта зародили в нём ненависть ко всему стрелецкому, а судья Стрелецкого приказа ничем не лучше. Да и достоинство Дмитрия, а также его спокойствие, показывало, что татеборцы переломили стрельцов. То ли чудом, то ли с Божьей помощью! Надежда на порядок в стране обрадовала юного государя - ему так хотелось править в спокойствии, а не по принуждению.
В четыре утра двадцать шестого мая, патрули стрельцов-нейтралов в синих и зелёных кафтанах, начали создавать оцепление от окраинных Тверских ворот до Красной площади. В шесть утра, полуторатысячный полк татеборцев Ордена вступил в Москву и направился к Кремлю. Отдельные, наиболее активные мятежники, узнав о происходящем, шустро покидали Земляной город и исчезали в неизвестном направлении. Глупо ожидать арестов и надеяться на милость победителей, которых сопровождал десятитысячный корпус тех, кто отказался бунтовать. Последняя возможность возобновить бунт растаяла вместе с ними! Отсутствие полноценной информации и здесь сыграло на руку Иоанну и его соратникам.
По мере продвижения, сине-зелёные стрельцы пристраивались вослед дружинникам, а осмелевшие бояре со своими горстками формировали хвост колонны. Требовать положенные места в первых рядах они пока не рисковали и пользовались тем, что есть в наличие.
Красная площадь принимала в себя прибывающие войска, кремлёвские ворота были распахнуты, а стрельцы Стремянного полка и бойцы сводной дружины стояли в торжественном карауле. Иоанн Алексеевич Романов прибыл за царским титулом!
Дума и Собор, ничтоже сумнящеся, возвели царевича в государи, оценив по достоинству количество и качество армейского соединения. Тем более, что практически все уже устали от правления малолетнего Петра и его матушки, допустивших столько бедствий за короткий срок. Многие бояре вырезаны, казна разграблена подчистую, ценные вещи из Кремля вывезены неизвестно куда, народ боится просто жить и просто работать. Иоанн, не раздумывая, собрал ошмётки Думы и повелел приговорить некоторые насущные изменения. Регентом при несовершеннолетних царях поставили великую княгиню Софью Алексеевну, первым министром при ней - Василия Голицына. А чтобы регентша не зарвалась в излишних рвениях - князю дали право вето, предложенное Вяземским. Таким образом ограничивалась власть царевны, дабы правление стало более стабильным. По предложению Голицына ввели два статуса для государей. Иоанн Пятый стал Старшим Царём, как по возрасту, так и по авторитету, а Пётр Первый, соответственно, Младшим. Никаких возражений ни от кого не последовало. Сложно возражать, имея под окнами до зубов вооружённых интересантов и поддержантов.
Государыне-матушке посоветовали год-другой отдохнуть от забот тяжких, в Преображенском дворце, вместе с детьми. Патриарха попросили побольше времени уделять делам духовным и проведению диспутов с лидерами староверов, освободив его для сей важной задачи от дел мирских. Типа участия в управлении государством! Трём думским дьякам было поручено подготовить списки бояр на довыборы в Думу. И позволили принимать, временно, дары денежные и имущественные, для пополнения казны, ежели таковые будут предложены кандидатами. Во главе Стрелецкого Приказа поставили Фёдора Юрьевича Ромодановского, как мужа достойного, опытного и надёжного. Разбойный Приказ возглавил князь Мышецкий, причём по тем же самым причинам. Приказ Большой Казны был поручен Борису Голицына, чтобы он вместе с братом занялся разумным наполнением царского кармана и навёл порядок в пошлинном и налоговом деле. А то дошло до маразма - какой-то подъячий подал предложение по созданию новой пошлины на бобрики! Причём новорусский товар, получивший массовое распространение в народе-изготовителе, согласно умнику-инноватору, предполагалось облагать сто двенадцатью рублями пошлин на каждые сто рублей продаж. Видимо у рационализатора с головой, арифметикой и здравым смыслом были огромные проблемы. Самому радетелю выдали сначала таблеток от жадности на ближайшей конюшне, а потом подумали-подумали и прилюдно отрубили загребущие руки.
Три стрелецких полка, особо активных в конце мая, расформировали, чтобы на высвобождающиеся средства создать ещё один солдатский полк иноземного строя. Восьми, менее активным, но расторопным, сократили втрое казённую задолженность в обмен на помилование и прощение. Нельзя карать всех виновных, коли их чересчур много, иначе можно моментом без армии остаться, когда новой нет. Остальным десяти полкам, Вяземский выплатил пятьдесят тысяч (правда золотом вышло лишь пять тысяч мальцев, но стрельцов это устроило). Остальные пятьдесят тысяч пообещали добавить до конца года, по мере поступлений. Михайла, заодно, наконец-то привёз в казну восемь тысяч золотых, чтобы налог на душе не висел.
В честь расправы над бунтом и дополнительного царя - обьявили трёхдневные празднества и опоили московитов вайзерским пивом, за счёт того же Вяземского. На третий день торжеств был казнён Хованский, лишившийся всего имущества и членства в Ордене. Он признал свою вину, повторил признание прилюдно и покаялся в грехах. Правда, до этого, Мышецкий убедил его покорности в обмен на то, что пытать не будут.
- Ваня, ты настоящий государь! - восхищался Пётр, - Я, когда вырасту, тоже таким стану, вот увидишь.
- Дай бог, брат, дай бог! Только помни, что царская мудрость через знания приходит.
Десятилетний царь действительно обожал старшего брата и согласился "учиться надлежащим образом". Тем более, что Иоанн разрешил ему, через три года, "когда знаниями обрастёшь" - начать создание личной дружины и выделить под это дело регулярные казённые выплаты. А пока, советовал приглядывать людей верных и преданных, даже если они "просто людишки".
- Главное, не спешить никуда и тогда многого добьёшься. А я тебе иногда помогать буду, коли заслужишь. Это меня Михайла научил тому, что даже монархи должны что-нибудь дать, коли хотят получить взамен. Иначе трудно управлять будет!
Мир, восстановленный в царской семье, расстроил иноземных подсылов, а через них и закатал губу всяких Англий и прочих Польш. Слишком краткой получилась смута, никто ничего не успел хапнуть, пользуясь бардаком и раздраем. Московия осталась единой!...
Неугомонная Москва рьяно обсасывала и обкумекивала свершившееся, догуливала остатки пива и торжества, а Кремль уже начал функционировать. Софья, неоднократно наглядевшись на войско младшего брата-кровинушки, решила не выделываться и права пока не качать. Будет день - будет пища! Тем более, что "её стрельцы" тихонько ныкались на посадах, чтобы о них не вспомнили ненароком, а других не было под рукой. Наталья Кирилловна отбыла и сына забрала "в столь опасное время". Мелкую Наташку тоже прихватили, несмотря на все девчачьи актёрствования, что, мол, никому в Кремле мешаться не будет, а тихо-тихо, как мышонок, сидеть в уголочках и "учиться дворцовой жизни". Не дали лапчонку любоваться Михайлой от всего девичьего сердечка и мечты мечтать рядом с вожделенным субьектом.
Ивана Милославского поблагодарили от всего сердца и тоже сплавили в отпуск, показав, кто ныне в доме хозяин. Уцелевшему Лихачёву поручили заняться наведением порядка в книгопечатании и книгохранении, лишь бы жизни не учил новую администрацию. В общем: Дума думы думала, патриарх молился и диспутировал, остальные бездельники тоже деятельность изображали. В помощь Иоанну был создан Временный Совет из тех, на кого можно положиться и кому можно даже довериться. Фактически, та же беспутинская братия, плюс Софья Алексеевна с Василием Голицыным, минус молодой Долгоруков (рано ещё!).
Десять стрелецких полков, поддержавших Иоанна Алексеевича, получили статус "истинно государевых", а с ним и полную комлектацию, наилучшие вооружения (по мере поступления) и постепенный перевод в солдатский статус, но с сохранением торговых и налоговых привилей. Полковниками к ним поставили тех бояр, которых они сами запросили на своих сходах. Восемь полков пока оставались в прежней ипостаси, но глаз с них не спускали, задумывая цивильно-карательные санкции, типа отправки куда-нибудь на границы. Три расформированных полка ждали у моря погоды, пока не прибыли представители французского купечества. Торговцы-инноваторы отсиживались в Можайске, пока бунт не кончился и лишь теперь рискнули явиться с предложением о совместном строительстве "дороги в Манчжу".
Регентша, чуть ли не с первых слов взбрыкнула:
- Вы что, ополоумели? Хотите нас ограбить и снасильничать?
- Успокойся, сестра, надо обдумать всё здраво, а не кричать на торговых людей, - вмешался старший царь, - любой договор можно составить в пользу обеих сторон.
Хорошо, что Вяземский настоял на заслушивании торговцев всем Советом, а не в частном порядке. Софья угомонилась, вспомнив, что регентствует лишь по желанию Иоанна и решила послушать "чего эти юнцы намудрят". У неё никак не укладывалась в голове фраза "о беспошлинном провозе товаров" из Манчжурии в Европу. Слишком сильно сидело в голове желание зарабатывать деньги прямым путём, без выкрутасов.
В принципе, всё предложение сводилось к базовой схеме: французы за свой счёт строят дорогу через всю Сибирь и за это получают право возить маньчжурские товары без оплаты положенного мыта в течении пятидесяти лет. Русский купец переводил слова своего французского компаньона, а кремлёвский толмач оценивал правильность перевода. Ромодановский предложил обсудить проект самим, а купцы пусть пока отдыхают в ожидании.
Прозаседавшиеся потратили два дня, зато составили проект договора, полностью удовлетворявший московскую сторону. Имидж новых государей и, соответственно, страны следовало выказать высоким, деловым и разумным. Глядишь, и другие страны захотят попроситься инвестировать в развитие транспортной инфраструктуры.
Француз лишь отвешивал челюсть по каждому пункту, а русский вправлял её на место. К простенькому предложению были накрепко принайтованы такие сладкие ништяки, что обоим захотелось сразу умчаться во Францию и вытрясти с Луи Четырнадцатого скорейшее подписание, финансирование и положенные премиальные. Государь дозволял строить транссибирский тракт аж от самой Волги и до Пасифика океана! Кроме того, французской компании разрешалось не только бесплатно возить манчжурские товары в Европу, а европейские к чёрту на кулички, но и строить вдоль дороги постоялые дворы. Правда, совладельческие, чтобы у французского хозяина был русский партнёр.
Французам дозволялось принять долевое участие в организации порта на океанском побережье для морской торговли и иметь там свой флот. А это выход к Индии через заднее крыльцо, что ни говори. Боле того, по мере продвижения в глубь Сибирии, позволено было искать силами французских компанейских горных инженеров любые месторождения. И за долю в добыче, при условии оснащения заводов импортным оборудованием на импортные денюжки, ничего не надо платить: ни налогов, ни пошлин. Знай себе, вывози кровосос, русское добро в свою Европу - не забывай лишь работников кормить, лечить и жалованьем обеспечивать. Ну, а за отдельный платёж, всегда можно согласовать и соучастие в использовании рек сибирских, которые тракт по-любому будет пересекать. Тогда и торговля с лесными самоедами добавится и опять же какие-нибудь руды-шмуды можно изыскать. Ну, а сам проект века, пусть длится аж целых 99 лет - всё равно всю Сибирь не под силу стырить.
Игорь Мальцев вдумчиво и внятно обьяснил членам Совета, что если франки втюхаются в проект, то дадут московитам доступ к богатствам края и ещё заплатят за это. Правда, вся бодяга растянется на десятки лет. Так что, когда срок договора истечёт, Кремль останется с супердорогой, городами и городками, океанским портом, действующими рудниками и заводами. А под это дело можно и животноводство развить, как к югу от Урала, так и в самой Сибири. Причём за деньги французской короны! А учитывая то, что только два десятка партнёров во французской компании, можно быть спокойными по поводу любых других купцов. Тем придётся платить всё положенное мыто сполна. Да и соучастие французов обеспечивало резкое сокращение воровства - иноземцы не рискнут нарушать законы чужой страны.
Сумма, затребованная кремлёвскими делаварами, впечатлила иноземцев, но особо не напрягла. Всего лишь тридцать мильёнов ливров и ещё пять за право пользования реками. Подумаешь, каких-то пятнадцать годовых бюджетов! Это для Москвы огромные деньги, а для богачей Франции - лишь вспомогательные средства. Это у русского полицейского двадцать первого века зарплата доходит до целых $12,000 в год, а тот же американский коп стартует с $42,000 годовых. Так что экономить чужие деньги неразумно и даже неприлично!
Делегацию отправили, всучив исписанные бумаги, а по деньгам договорились по-братски. Пять миллионов получит Иоанн Алексеевич на личные нужды, один миллион будет отложен для Петруши, на будущее. Ещё четыре миллиона составят специальный кошель по сельскохозяйственной программе, разработкой каковой займётся лично Василий Голицын. Чтобы и кукуруза росла до самого полярного круга, и картошка была в каждом огороде и свинофермы стали нормой жизни. Попутно, надо бы организовать "мир, дружбу, жвачку" с татарами, ногайцами и прочими чебуреками в районе Мугоджар. Скота у них много, а джут постоянно сокращает поголовье. Значит, немедля придётся крепко призадуматься и обеспечить переезд одного из расформированных полков для создания зернового агрокомплекса, чтобы спасать бедных животинок от голодной смерти. Благо, с кукурузием и алфалфой уже разобрались и научились их толком выращивать, благодаря жертве схизматических притеснений. Йося Гонсалвеш уже и морозостойкие сорта начал выводить, с прицелом на выращивание укропа на макушках хвойных пород. Ну, а освинячивание Сибири, как и обжелудивание Расеи - само собой виделось разумеющимся. Тем более, что китайскую едьбу, ставшую русскими пельменями следовало распространять везде, где ни попадя.
Вяземский, сразу после бунта, отправил роту дружинников во главе с Алексеем встречать обоз душ Сантуша. Где-то вдоль Смоленской дороги бродили стрельцы, посланные Хованским и их следовало приголубить по-братски. Попутно, воспользовавшись особым положением "друга государя", он воткнул в состав Думы своего троюродного среднего брата, чтобы насолить старшему, Андрею. Сёстры, которые уже были замужем, моментально стали матронами московского разлива, несмотря на неугасимые конопушки. Обеих младшеньких сразу же атаковали родовитые бояре, имевшие сыновей. Мелочь, а очень приятно!
Царь-государь увлёкся правлением, через Софью, и начал комплектовать личный пакет земель, потребных для бизнеса. На севере, нашлась казённая дача с бухтой и рыбацкой деревней, невдалеке от вяземской, и прекрасные лесные угодья для пушного и дегтярного промысла. Даже Урал не был забыт - там на Миассе, опять же рядом с Михайлой, отыскались прекрасные горушки и долина с речкой. В общем, полный пердимонокль класса: "Что крестьяне - то и обезьяне!" Для расширения производства сухпая, Иоанн, отписал сам себе подмосковную деревню Алексеевку, где наказал строить фермы, разбивать луга с алфалфой, а также построить завод по иссушению и прессованию мяса. Даже научную лабораторию затеял, с импортными алхимиками, чтобы улучшали процесс обезвоживания и повышали качество оконечного продукта.
Через Думу был проведён указ для всех жителей страны - есть клюкву обязательным порядком, дабы навсегда пресечь цингу. Совет посчитал, что лучше рассекретить тайну и сохранить людей, чем наживать деньги и терять население. Всё равно, массовое распространение картошки приведёт к излечению, так чего же не провернуть светлый пиар в свою пользу? Жизнь без бород, обьявили модой и предупредили, что от этого будут зависеть выделение должностей и повышения по службе. Венгерские полукафтаны, столь любимые царём Фёдором, стали образцом для присутственных мест, а ферязи и шубы оказались неприемлемы в любое время, кроме зимнего. Насильно никого в коммунизм не загоняли, но народ призадумался - карьеру никто не отменял, а желание перебраться на более высокий насест никуда не пропало.
Добровольцев-рудокопов наконец-то отправили в шведскую Лапландию, чтобы проверить в деле Мишкины задумки. Работа в четыре смены, в повязках-респираторах, усиленное питание, цельнокованные рабочие инструменты, жалованье, выходные дни, отпуска, бесплатное лечение. Понятно, что себестоимость руды получится высокой, но итоговое железо важнее, сколько можно болотную грязь месить и в лакрицы пережигать? Тот же подход, уже использовался в курских рудниках и позволил создавать шахтёров-ветеранов, а не вереницу бесконечно сменяемых кабальников. Пусть будущие Демидовы своих работников голодом морят и на цепи сажают, чтобы заработать "демидовские миллионы". Да и выхлоп за смену намного увеличивается, что обеспечивает снижение возросшей себестоимости. Научная организация труда лишней не бывает!
Вместе с Саргисом прибыло столь долгожданное золото, позволившее разгрузить часть накупленных и наваренных дегтярных запасов. Михайла, не задумываясь, отправил Иоанну положенную пятую часть, чтобы поддержать реформы. Сам государь тоже балду не гонял, а отгружал экспедиторам Исмет-паши солдатскую жрачку для начавшегося Великого Похода. Польский представитель Ватикана усиленно скрипел зубами - миссия разведения московитов на сотрудничество безбожно провалилась. Осталось явиться пред светлы очи Яна Собесского, чего совсем не хотелось, учитывая взрывной характер польского короля. И как-нибудь изысканно обмануть Кремль тоже не получалось - Мальцев чихать хотел на "братские отношения", зная чем в итоге всё кончится. Тем более, что Иоанн Пятый отправил письмо в Ватикан, посоветовав прислать постоянного папского легата из авторитетных сотрудников. Или не предлагать пустопорожнее фуфло, пользуясь левыми контактами. Московское княжество перестало преклоняться перед другими, используя лозунг: "Хочешь наше сырьё и материалы - становись на колени, в очередь!"...
Иноземные купцы бродили повсюду и возмущались беспределом - русичи откуда-то узнали цены на свои товары и начали отщипывать долю в прибыли. Единственная угроза, которой опасались производители, состояла в сокращении иноземного оптового закупа - всё-таки своих, налаженных путей сбыта пока было маловато. Впрочем, всякую всячину класса бобриков, чесалок для спины и зубных щёток закупали по новым ценам, так как старых просто не существовало. Богатеи вечно нуждаются в козырных ништяках, чтобы повыпендриваться среди своих и, не дай бог, остаться без какого-нибудь из них! С повышением цен на обыденный дёготь и козырные меха вроде смирились - в любом случае прибыль ещё получалась высокой. А рост московских цен на железо и изделия из него озадачивал всех: и чужих, и своих. Лишь местечковые олигархи добычи радостно потирали руки - их персональные калиты, кошели и портмонеты приятно опухливались и грели душу. Впрочем, европейские челноки уже намылились увеличить поставки железа в Москву, пользуясь моментом. Мальцев лишь подхихикивал, объясняя Ивану, что это снизит цены на металл обратно.
Долгожданный Карлуш ибн Сантуш въезжал в Беспутин с довольной улыбкой на роже. С одним полуэскадроном стрельцов Хованского он столкнулся, но португальско-испанская охрана просто снесла к едреней фене полсотни мятежников, потеряв лишь двоих. Денежно-вещевой обоз, ныне был наиболее толстым и упитанным: одних мальцев, золотых и серебряных, везли по семьдесят тысяч, да мушкеты, пики, пистоли, плюс кредитные пластинчуги. Причём довезли в целости, с гордостью за выполненное дело. Про съедобную часть обоза и говорить не стоило, даже свежие овощи и фрукты добрались в относительной сохранности. Всё-таки выращивание без химикатов имеет свои преимущества!
Дополнительные договоренности с Португальской короной вполне устраивали Вяземского, не желавшего погрязнуть в излишних хлопотах. Фабрика по производству шампуня и мыла достигла намеченного максимума и действовала без организационной суматохи. Для эксклюзивного покупателя производилось пятьсот бочек шампу и две тысячи коробов мыла в год. Опытных работников и руководителей хватало, некоторых толковых доморощенных администраторов Михайла перевёл на другие производства. Поставки сырья обеспечивали фермы Ромодановского, Мышецкого, Нарышкина и Бори Голицына. Хороший, выгодный экспортный товар, неизбежно вызывает развитие вспомогательных предприятий субподрядчиков. Ну, а улучшать технологический процесс и создавать более качественное оборудование можно бесконечно. Так что Пахому оставалось лишь добить к осени годовую норму и подготовить своё хозяйство к перезду на север.
Бочки со всеми типами смазки, заполонившие все свободные поляны и склады, начали постепенно освобождать захваченное пространство. Вяземский чего-то излишне перезатарился дёгтем, чтобы не оплошать перед партнёрами. Часть товара уехала вместе с персо-армянином, часть приготовили для Исмет-паши и турецкой агрессии против свободной Европы. Ну и родимого португальского регента побаловали, загрузив караван бесконечной длины. А чтобы душ Сантуш не скучал по дороге - ему подкинули более трёхсот московских безработных простолюдинов, которым предстояло учиться моряцкому делу на кораблях Абрантуша. Вяземский пожертвовал, кроме того, двумя полными взводами своих дружинников, из опытных, чтобы создать хотя бы десяток инструкторов по абордажному бою. К столь заманушной авантюре присоединились все члены "братства бродяжича", правда используя меньшие количества морестудиозов. Герцогский бастард запросил цены за обучение, отомстив за цены на интадуру! Главное, что начало иноземному обучению в частном порядке, было положено. А то опыт, когда посылали всяческих бояричей за госсчёт, оказался негативным - редко кто возвращался обратно. Простолюдины, в этом отношении, более лояльны, особенно крепостные.
Казна пополнилась очередным возлиянием, позволившим погасить задолженность "государевым стрельцам", дабы стрельцам мятежным стало завидно. Политика материального стимулирования лояльности и поддержки главы государства сделала свой первый шаг.
Османы, начавшие решающую стадию покорения Европы, стали трясти мошной - содержание почти двухсоттысячной армии требовало слишком много поставок. Иоанн Пятый воспользовался этим, открыв "дверь в Россию", вместо "окна в Европу". Пусть уж лучше турецкие акче будут истрачены на просторах Московии, чем отсиживаться за железным занавесом "братства во Христе" с голой задницей. В конце концов, никто не запрещал Кремлю применять знаменитый аглицкий лозунг: "Разделяй и властвуй!" Нехай Европа ослабляет себя в войне с Портой, а Блистательная тратит всё награбленное в предыдущие века. Там, глядишь, можно будет договориться и о разделе сфер влияния в Дикой Степи, огромной территории с плодородными землями и закопанной в них таблицей Менделеева. Какой смысл использовать украинные просторы лишь для выращивания травы. Исмет-паша изъявил готовность найти среди элитных беков компаньонов русичам для организации свекольных полей и строительства сахарных заводов. По крайней мере, под таким соусом, можно и султана убедить, и крымчаков отморозить.