- Правда, как чудесно было бы! И вы можете на самом деле так устроить?
Юниор прямо-таки надулся от гордости. Прекрасная возможность показать себя чудотворцем, не прилагая почти никаких усилий.
- Идемте! - скомандовал он.
Они вернулись в дом. Юниор позвонил Умнику - Зоя широко раскрытыми глазами смотрела, как он снимал трубку телефона, словно и это было бог весть каким чудом.
- Умник? Посмотри спецификацию трюма-два.
- Включено.
- Найди плавсредства.
- Найдено.
- Парусные, а также весельные. На сей раз пауза затянулась.
- Найдено.
- Сколько наименований?
- Три.
- Сколько в натуре?
- Одно.
- Остальные в семенах?
- Да.
- Время выращивания?
- Сутки и трое.
- Долго,- нетерпеливо ответил Юниор.
Совершать чудеса надо мгновенно, если чудо растягивается во времени, это уже не чудо, а обычное производство.
- Что там у тебя в натуре?
- Швертбот малый с полным вооружением.
- Выгрузка представляет сложности? Умник снова помедлил.
- Выгрузка потребует некоторого перемещения грузов внутри трюма, но без выхода за борт. Час - час десять минут.
- Выгружай!
Юниор положил трубку, повернулся к Зое.
- Ну вот. До вечера успеем даже походить под парусом. Она захлопала в ладоши.
- Какой вы молодец, Юниор! А что у вас еще есть в запасе?
Он и сам не имел понятия. Придется погонять Умника по спецификации - хотя бы сегодня, перед сном. А Зое все эти подарки надо будет преподносить постепенно, так, чтобы каждый из них действительно казался женщине чудом и возникал как раз в тот миг, когда окажется необходимым. Вот как сейчас лодка. В самом деле обидно: вода есть, а лодки нет. Хоть плот вяжи… Пока же Юниор постарался улыбнуться загадочно:
- Со временем, Зоя, со временем. Ну, пойдемте погуляем пока, может быть, наткнемся и на ваш корт. А через час в любом случае назначаю вам свидание на берегу нашего Лаго Маджиоре.
- Согласна. Если это удастся, вы в моих глазах станете вдвойне капитаном, Юниор.
- Капитаном всех пространств! - гордо заявил он.
Произошла только одна маленькая накладка: швертбот не. покачивался на воде, а стоял на низкой четырехколесной тележке рядом с кораблем. Юниор вспомнил, что отдал команду лишь на выгрузку, о спуске на воду речи не было. Нехорошо, упрекнул он сам себя, теряешь контроль над действиями, команда должна быть точной и исчерпывающей… Однако особо терзать себя он не стал, потому что наказание заключалось уже в необходимости перетащить лодку к пруду. Пришлось повозиться. Можно было, конечно, свистнуть любому механизму, и тот отбуксировал бы; но почему-то захотелось сделать это самому, взяться руками, упереться ногами, напрячь все тело. Смешно - в наше-то время. И все же он так и сделал. Знал почему: быть волшебником, создать из ничего хотя бы такую лодку - хорошо, слов нет, однако если ты делаешь чудеса ради женщины, стоящей рядом, то быть просто волшебником недостаточно: тебя станут, наверное, уважать и даже побаиваться, но никак не более того. И совсем другое дело - если кроме тех сил, которыми умеешь повелевать, ты обладаешь еще и своей, человеческой силой. Вот и покажи, что тебе ее не занимать.
Он спустил наконец швертбот, порадовался тому, что пруд оказался достаточно глубоким, чтобы выдвинуть шверт: пусть все по правилам, все как надо. Зато как по-новому заиграл пруд, когда появилось на воде легкое суденышко! Юниор светским жестом пригласил даму занять место, оттолкнулся, поставил парус, взял круто к ветру, чтобы испытать, на что способен кораблик; ничего, вполне прилично, можно будет показать Зое кое-какой класс.
Но, когда они оказались на середине пруда, ему вдруг расхотелось производить впечатление. Уж очень тихо, спокойно было вокруг, и Зоя сидела на носу швертбота, словно изваяние богини, невозмутимо улыбалась, словно ей было ведомо и прошлое, и то, чему еще только предстояло быть. Юниор убрал парус и тоже замер, поглядывая на слегка рябившую воду, но больше - на Зою: ее волосы, свободно падавшие на загорелые плечи, босые маленькие ноги, неподвижное лицо - веки опущены, так что не понять, на что она сейчас смотрит, чуть впалые щеки, прямой нос, улыбающиеся губы. Юниор воспринимал все это вместе: и сбегавшую вниз линию плеч, и руки, свободно лежавшие на бортах, как что-то единое, не определимое словами, но без чего жить нельзя. Впервые он испытывал такое: раньше, когда он находился рядом с женщиной, которую, как думалось ему, любил, мысли, ощущения, желания были конкретнее, прямее, грубее. Юниор молчал, но молчание все тяжелело, словно бы в воздухе собралась гроза. Надо было что-то сказать, но никаких слов не было, да и мыслей тоже - лишь нечто неопределенное, разлитое в воздухе, как предгрозовое электричество. Вдруг он понял, что надо сейчас сделать: перейти в нос, где сидела - ждала?- Зоя, сесть рядом, обнять за плечи - сердце неуемно заколотилось…
Порыв ветра налетел, ударил волной в борт, качнул лодку, обдал их брызгами. Зоя звонко рассмеялась, Юниор тоже, глядя ей в глаза… Снова налетел ветер. Юниор медленно отвел глаза от женщины. Ветер. Это ведь не просто ветер. Здесь ничего не могло быть просто так. И не было ничего, на что можно было бы не обращать внимания.
Он глубоко вздохнул, приходя в себя. И направил швертбот к берегу.
- Так быстро?- разочарованно проговорила Зоя.
- Вы умеете ходить под парусом? Тогда оставайтесь. А мне срочно нужно поговорить с кораблем.
- Разве вы там не один?- Зоя смотрела настороженно.
- Людей там нет. Но разговаривать можно не только с людьми.
- Это срочно? Здесь было так прекрасно…
- Нужно,- сказал Юниор, поднимая шверт.- Дело может оказаться серьезным…
Лодка шаркнула по дну. Юниор помог Зое выйти на берег. До дома дошли молча. Кажется, Зоя немного обиделась; привыкла, наверное, на Земле, чтобы все ее желания выполнялись безоговорочно. Да ведь Юниор и сам бы с радостью…
Оказавшись в доме, он кинулся к телефону.
- Умник? Доложи обстановку. Что случилось?
- Усилилось давление на купол извне. Я уравновесил его, увеличив внутренний воздушный поток.
- Почему усилился ветер снаружи, как думаешь?
- Пока никаких предположений. Отмечено только незначительное увеличение тени.