— Странно…
— Ну а если бы вы попытались высказать предположение?
— Вот я и говорю… Мне показалось, он испуган.
Мисс Темпл нахмурилась.
— Я ни в коей мере не хочу оскорбить вашего прежнего нанимателя, — сказала она, — но, судя по всему, полковник не страдал избытком положительных качеств. Вы рассказываете о любопытстве, проявленном министром Граббе, а я слышала, как граф д'Орканц пытался выудить из мисс Пул такую же информацию… Графиня и Ксонк интересовались тем же самым в экипаже по пути со станции. Почему это всех их интересует такая… такая жалкая личность?
— Представить себе не могу, — сказала Элоиза.
Кто бы ни убил полковника, он тем самым бросил вызов остальным заговорщикам… Или убийца бросил вызов заговорщикам еще раньше, а Траппинг каким-то образом узнал об этом, и его убили, прежде чем он успел рассказать остальным! Когда мисс Темпл отошла от него, полковник был вполне жив, значит, ему дали яд либо за несколько минут до этого, либо сразу же после. Она тогда была на пути в театральный зал… Когда она туда добралась, граф был уже в театре, а с ним и Роджер — она видела, как Роджер поднимается по винтовой лестнице перед ней. Ни Граббе, ни Ксонка она не видела (она тогда понятия не имела, кто такой Ксонк), как не видела и никого из макленбуржцев. Но за ней, позади всех, в одиночестве шла… графиня.
Они добрались до конца коридора. С одной стороны был еще один занавешенный альков, а с другой — дверь. Они чуть сдвинули занавес. В этой потайной комнате бросалось в глаза большое кресло, устланное шелковой материей и обложенное мехами. Кроме бара с выпивкой и письменного стола, какие они уже видели в других комнатах, здесь имелась медная переговорная трубка и металлическая решетка — устройства, позволявшие обмениваться инструкциями между сторонами, находящимися по разные стороны зеркала. Но эта комната предназначалась не только для допросов, но и для тайных эротических услад.
Комната по другую сторону стекла не была похожа ни на одну из тех, что мисс Темпл видела в Харшморте прежде, и мисс Темпл испытала смятение, еще более сильное, чем в театральном зале. Светлая комната с неструганым дощатым полом, освещенная простой висячей лампой, проливавшей круг желтого света на единственный имеющийся там предмет мебели — кресло (точно такое же, как и перед ними, но только без шелков и мехов), к деревянной раме которого были прикреплены металлические наручники.
Но дыхание у мисс Темпл перехватило вовсе не при виде кресла по другую сторону зеркала — в открытых дверях комнаты, глядя на единственный предмет мебели в ней, стояла графина ди Лакер-Сфорца, на ней была красная маска, усыпанная драгоценными камнями, а во рту — мундштук с горящей сигаретой. Она пустила клуб дыма, стряхнула пепел на пол и щелкнула пальцами в направлении открытой двери за ее спиной, а потом отошла в сторону, пропуская двух человек в коричневых пальто — они внесли в комнату один из длинных деревянных ящиков. Она дождалась, когда они с помощью стамесок снимут крышку и выйдут из комнаты, после чего снова щелкнула пальцами. В комнату вошел одетый в темную форму человек в золотой полумаске, в манерах его сквозила почтительность вкупе с недоуменной снисходительностью. У него были редкие светлые волосы и безвольный подбородок, а когда он улыбнулся, она увидела его порченые зубы. На его пальце красовался большой золотой перстень… Мисс Темпл снова посмотрела на форму… Перстень с печаткой… Перед ней был принц Макленбургский! Она видела его в номере отеля «Ройял» и сразу не узнала — на нем была другая маска и официальный мундир. Он сел в кресло и заговорил с графиней.
Разговора было не слышно. Тихонько подойдя к медной решетке, мисс Темпл увидела на ней медную бобышку. Мисс Темпл попробовала отвести бобышку, но та не поддавалась, тогда она попыталась ее повернуть — осторожно, чтобы та не заскрипела. Бобышка повернулась беззвучно, но до них внезапно донесся голос принца.
— …безусловно благодарен, от всей души, хотя и не удивлен, и вы должны это знать, потому что как разные хищники признают силу друг друга на лесных просторах, так и члены нашего тайного общества, наделенные превосходством, сходным образом притягиваются друг к другу, и вполне естественно, что мы, имеющие столь поразительное духовное сродство, должны вступить в союз, не противясь природному зову…
Принц начал расстегивать воротник своего мундира. Графиня не шелохнулась. Мисс Темпл не могла поверить, что такой человек может столь бесстыдно говорить с женщиной… хотя она и знала, что наглость принца не стоит недооценивать. И все же она сложила губы трубочкой, с ужасом слушая его пустую болтовню, а он тем временем своим бледным скрюченным пальцем боролся с двойным рядом серебряных пуговиц. Мисс Темпл посмотрела на миссис Дуджонг, на лице которой было такое же смятение, и пододвинулась вплотную к ее уху.
— Это тот самый немецкий принц, — прошептала она, — и графиня…
Она не успела договорить — графиня сделала еще один шаг в комнату и закрыла за собой дверь. Услышав звук хлопнувшей двери, принц замолчал, поток его слов прервался нездоровой довольной улыбкой, обнажившей желтые зубы. Он опустил руку к пряжке ремня.
— Поверьте, мадам, я жаждал этого мгновения с того самого момента, когда впервые поцеловал вашу руку…
Графиня заговорила громким и резким голосом, четко произнося слова и не очень заботясь о смысле:
— Иосиф синий во дворце, лед растает по весне…
Принц замолчал, челюсть у него отвисла, пальцы замерли. Графиня подошла к нему поближе, задумчиво затянулась, сжимая губами свой лакированный мундштук, и выпустила облачко дыма изо рта, словно продемонстрировав свои скрытые демонические силы.
— Ваше высочество, вы запомните, что взяли у меня в этой комнате то, что вам хотелось. Хотя вы получите громадное удовольствие, вы ни при каких обстоятельствах не сможете поделиться этой информацией с кем-либо еще. Вы понимаете?
Принц кивнул.
— Это займет у нас полчаса, а потому у меня не будет никакой возможности увидеть в этот промежуток времени Лидию Вандаарифф или ее отца. Я также поставила вас в известность о том, что граф д'Орканц предпочитает юношей. Этой информацией вы тоже не сможете ни с кем поделиться, но, зная об этом, не будете препятствовать графу, если он захочет остаться наедине с вашей невестой. Вы понимаете?
Принц кивнул.
— И наконец, несмотря на нашу сегодняшнюю встречу, вы запомните, что этой ночью, еще до свадьбы, лишили невинности мисс Вандаарифф, поскольку она не могла противиться вам. Вследствие вашей невоздержанности она забеременеет. Вы понимаете?
Принц кивнул. Графиня повернулась, потому что в дверь раздался робкий стук. Она чуть приоткрыла ее, увидела, кто стучит, и только потом распахнула целиком.
Мисс Темпл прижала руку ко рту. В дверь вошел Роджер Баскомб.
— Да? — ровным голосом спросила графиня.
— Вы хотели знать… Я направляюсь за книгами вечерней жатвы и собираюсь встретиться с заместителем министра…
— И вы доставите книги графу?
— Конечно.
— Вы знаете, какая нужна мне?
— Да, вам нужна книга лорда Вандаариффа.
— Непременно проверьте, чтобы она была на месте. И наблюдайте за мистером Ксонком.
— На какой предмет?
— Я не знаю, мистер Баскомб, отсюда и необходимость наблюдать за ним как можно внимательнее.
Роджер кивнул. Он скользнул взглядом мимо графини по человеку в кресле, наблюдавшему за их разговором с любопытством, как кот — за солнечным зайчиком. Графиня проследила направление взгляда Роджера и самодовольно усмехнулась.
— Скажите графу, что это дело сделано. У нас с принцем страстное свидание, вы что — не видите?
Она позволила себе издать глухой смешок при одной только мысли о столь невероятном событии, а потом вздохнула задумчиво и с удовольствием, словно ее посетила какая-то мысль.
— Ужасно, когда человек не может противиться собственным желаниям… — Она улыбнулась Баскомбу, а потом обратилась к принцу: — Мой дорогой Карл-Хорст, скажите, вы ведь в это самое мгновение наслаждаетесь моим телом? Все ваше существо в чувственных судорогах? Вы никогда не испытывали ничего подобного и уже не испытаете? Вы всегда будете сравнивать свои наслаждения в будущем с этим моментом и всегда… в пользу последнего.
Она снова рассмеялась. Лицо принца порозовело, его ягодицы неуклюже подергивались на сиденье, ногти скребли обивку. Графиня посмотрела на Роджера с иронической улыбкой, которая лишний раз подтвердила мисс Темпл, что ее бывший жених в такой же степени — объект манипуляций этой женщины, как и принц. Графиня повернулась к принцу.
— Вы… можете… кончить, — сказала она, поддразнивая его, как собаку, ждущую подачки.
При этих словах принц замер, он хватал ртом воздух, как рыба, что-то бормотал, обеими руками вцепившись в подлокотники. По прошествии времени, показавшегося мисс Темпл очень коротким, он глубоко вздохнул, плечи его ссутулились после напряжения, и неприятная улыбка вернулась на его лицо. Он с отсутствующим видом подергал себя за брюки, на которых проступило влажное пятно, и облизнул губы. Мисс Темпл с отвращением фыркнула, глядя на этот спектакль.
Она перевела взгляд на графиню, и ладонь ее взлетела, чтобы закрыть рот. Графиня смотрела прямо в зеркало. Бобышка на сетке была повернута, и фырканье мисс Темпл услышали с другой стороны.
Графиня резко крикнула Роджеру:
— Там кто-то есть! Зовите Бленхейма! На другую сторону — немедленно!
Мисс Темпл и Элоиза отшатнулись к занавесу, а Роджер опрометью метнулся из комнаты. Графиня направилась к зеркалу, лицо ее исказилось от бешенства. Принц, когда она проходила мимо, попытался встать и обнять ее:
— Моя дорогая…
Она, не останавливаясь, ударила его по лицу, отчего тот рухнул на колени. Графиня подошла вплотную к зеркалу и закричала так, будто ей были видны их испуганные лица:
— Кто бы ты ни был… Что бы ты ни делал… Ты — покойник!