Аякс тронулся с места.
— За какой банк?
— Не знаю.
— Легатов ему вы с сестрой сдали?
— Нет, представь.
— А почему это так трудно представить?
— Потому что, в отличие от некоторых, он меньше по бассейнам пузыри пускал и больше работал. — Эдит постучала ногтями по стеклу двери. — Да и посмекалистей был.
— Это я не сомневаюсь, что посмекалистей, — кивнул Аякс. — Настолько посмекалистей, что в один прекрасный день подавился своей смекалкой. И не без вашей помощи.
— Да при чем тут мы?
— При том, что когда вываливали ему все про легатов, могли предупредить и про легатских кротов в конторе. Он же отчеты должен был отправлять! Ни черта не слали его на убой! Он подписал себе приговор своими собственными отчетами!
— Да не посылал он никаких отчетов! — воскликнула Эдит.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда, что его должны были убить в течение недели после приезда. Они и были уверены в этом, думали, что тело в морге, но ошиблись номером, и сначала позвонили не в окружной морг, а к Мариотту.
— И Мариотт, выходит, сказал им, что Хассельблад мертв? — с сомнением предположил Аякс.
— Да.
— Зачем?
— Спроси у него.
— Это могла быть обычная провокация Управления.
Эдит щелкнула пальцами:
— Точно. А пуля, которую у Хассельблада достали из легкого — обманом зрения.
— Нападавшего поймали?
— Хассельблад потом сам нашел его.
— Ты можешь не говорить загадками? — попросил Аякс.
— У Хассельблада на тот раз были настоящие патроны.
— Тело идентифицировали?
— Чье?
— Нападавшего.
Эдит раздраженно, в голос, вздохнула.
— Да при чем тут тело, когда ваши звонили в морг сразу после покушения? О том, что Хассельблад жив, они узнали только через несколько дней, а что он сам охотился за нападавшим, так и не узнали вообще.
— Стоп, — Аякс пристукнул кулаками по рулю, — а ты уверена, что его ранили в грудь?
— Кого?
— Скажи еще, что диск в папку с отчетами не ты подсунула. Бюллетень Хассельблада не публиковали в газетах.
— Как он просил, так я и сделала, — заявила Эдит.
— Так вот знай, — сказал Аякс, — если даже допустить, что между моментом, когда он схлопотал пулю в легкое, и временем, когда была сделана запись, прошел максимальный срок — три недели, — он ни за что не успел бы так восстановиться. Ни за что. Многие после таких огнестрелов не восстанавливаются вообще.
Эдит облизала губы.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно.
— Значит, тебе повезло.
— Повезло — в чем? — обернулся Аякс.
— Ты не знаешь, что такое наша травматология, — загадочно пояснила Эдит.
— А это так страшно?
— Кому как.
— То есть? — вскинул брови Аякс.
— Кому — пуля, знаешь, кому — реанимация. Каждому свое.
— Скажи: зачем было подсовывать диск в архив, а просто не отдать его мне?
— Обычная страховка.
— От кого?
— От предателя.
— О чем ты?