Он с интересом осматривал квартиру.
- Вы только с отцом здесь живёте?
- Нет... соседи ещё... Я, вообще-то, в городе живу. А он теперь здесь, отдельно. Понимаешь?
Ратмир кивнул.
- А здесь что, колхоз? - сказал он, слегка меняя тему.
- Да нет! - сказал я. - Здесь селекционная станция, понимаешь? Здесь сорта выводят более лучшие! Понимаешь?
- Ясно, - сказал Ратмир.
- А папа мой знаешь кто? Он - профессор! Знаешь, сколько он зарабатывает?.. Ого!.. А дедушка мой знаешь кто? Академик!.. Только он тоже отдельно от бабушки живёт.
- Ну, варим? - перевёл разговор Ратмир.
- Сколько варить-то? - спросил я через полчаса.
- Вари, пока глаза не побелеют.
- А она глаза закрытыми держит!
Мы развеселились. Потом пришёл с работы отец, мы его угостили рыбой.
- А можно, у нас Ратмир останется? - спросил я.
- Можно. Только ти-ха, - сказал отец.
Но мы не могли успокоиться и даже ночью не могли остановиться. А чем тише стараешься смеяться, тем громче почему-то выходит... И, честно говоря, я был счастлив: опасная съёмка была позади - и я нашёл друга!
- Чего вы, черти полосатые, всю ночь хохотали? - входя к нам утром, сказал отец, но чувствовалось, что он доволен.
Мы доели нашу рыбу и помчались в группу.
- Ну что, дружки? Подружились? - улыбаясь, встретил нас у крыльца Зиновий. - Но сами ведь понимаете: только один из вас остаться-то может.
- Где? - Сначала я не понял.
- Ну... у нас, - смутился Зиновий. - Роль-то у нас одна... мальчика Степана. Сначала Ратмир намечался, потом вдруг ты... появился.
Я похолодел.
Потом я повернулся к Ратмиру.
По его лицу я сразу почувствовал: он знал всё с самого начала, но не мог никак мне это сказать.
Мне снова стало жарко. Я снял шапку.
Вот это да! Рискуешь тут, снимаешься в огне, потом приезжает другой и тебя отстраняют!
Тут вышел Яков Борисыч. Я застыл. Я ждал: к кому он подойдёт? Он подошёл ко мне.
- Ну что... расстроился? - положив руку мне на плечо, сказал он.
- Но... я же снимался... лошадей из пожара выводил!
- Ну... это общий план! - сказал Зиновий. - Лица твоего крупно не было видно.
- Ну чего ты, чего? - забормотал Яков Борисыч. - Ведь ты же инте-рес-ный парень - тебя в любой другой фильм возьмут! Как здорово ты лошадей вгонял! О! Или хочешь, я с бригадиром трюкачей поговорю? Знаешь как здорово - на лошадях скакать, из окон прыгать, под водой снимать... А?!
Я посмотрел на Ратмира.
- Ну, хочешь, я уеду? - сказал Ратмир.
Я молчал.
Ратмир вдруг отвернулся, потом побежал и впрыгнул в рейсовый автобус Вырица - Гатчина, который как раз подъехал к столбу.
Автобус с шипением закрыл двери и, два раза присев, уехал.
- Твоя взяла, - сказал Зиновий и ушёл в общежитие.
И тут же почти дверь открылась и на крыльцо вышел известный артист Тимохин в длинной рыжей шубе и посмотрел на меня.
- Ты, что ли, Стёпа будешь? - улыбаясь, спросил он.
- Кто?
- Ну, мальчика Стёпу играешь?
- Я.
- Так это из-за тебя, выходит, мне в прорубь нырять?
Я промолчал.
- Ну, спокойно, спокойно, шучу! - Он положил мне тяжёлую свою руку на плечо. Потом он ушёл к магазину.
А я всё ходил у автобуса. Зеркало на автобусе стало белым, пушистым. Лицо замерзало, я подносил ладонь ко рту, дул горячим воздухом к носу.
На крыльцо вышли Зиновий, Яков Борисыч, вся группа.
- Ну, ты, победитель... поедешь, что ли? - насмешливо спросил меня Зиновий.
Медленно подошёл Тимохин. Все стали садиться в автобус.