Впрочем, это открылось мне чуть позже.
Сначала я просто встал посередине поля цвета ржавого железа и наблюдал за тем, как быстрые челноки обтекаемой формы проносятся мимо меня на высоте метров пятьдесят-сто, спеша к чему-то за моей спиной.
«Я не могу! Не могу! — стенал Штопор, но слышал я его как-то по-иному, не так как обычно. — Я никак не могу!»
«Что ты не можешь? — спросил я, одновременно с этим оборачиваясь, чтобы проследить, куда так несутся все эти сигарообразные объекты. — И не переживай так, всё хорошо».
Мне бы собственную уверенность. На самом деле, я оказался настолько сбит с толку, что вообще не понимал, что происходит и где я оказался. Честно говоря, я даже был готов оказаться распластанным в кровавой пентаграмме под небоскрёбом моего истинного отца.
Но то, что творилось сейчас было за гранью моего понимания.
«Я не могу вылезти, чтобы всех победить! Твоё сознание переместилось в другой мир, а тело осталось в прежнем! Я не могу вылезти!»
«Не нервничай, — попросил я. — Помогай мне своим присутствием».
«Мы в мире, где я чувствую присутствие аэрахов, — на удивление спокойно проговорил Архос. — Они появятся перед нами через десять… девять…»
У меня была ещё куча времени.
Восемь… Семь…
Это ещё Архос считал, или уже я за него?
Штопор и Архос сплелись с моим сознанием. Они уже были не отдельными единицами, а секторами моего собственного разума.
За моей спиной возвышалось громоздкое строение с плоской крышей, из-за которой виднелись обтекаемые фюзеляжи не то ракет, не то стоящих на соплах самолётов. Отсюда мне было не видно.
Шесть… Пять…
Некоторые из них горели неестественным багрово-фиолетовым пламенем. Из здания или даже с его плоской крыши до меня доносились испуганные крики.
Четыре… Три…
Мне подумалось, что вон та площадка на самом верху очень похожа на башню, с которой Антонио Сан-Донато отражал атаку Батори.
Два… Один…
Я повернулся обратно. Взлётная площадка осталась за моей спиной. Над головой постоянно пролетали челноки, спешащие, по всей видимости, к кораблям. Чтобы что?
Улететь, разумеется. Улететь от чего?
Угрозы я не чувствовал абсолютно. Почему-то на этот раз моё паучье чутьё спало беспробудным сном.
В нескольких километрах от меня открылись порталы, из которых вылетели…
Сначала мне показалось, что это футуристические космические корабли, несущиеся сквозь червоточины в пространстве. Но нет.
Закованные в броню, усыпанные множественными технологическими приборами аэрахи сотнями вылетали из пробоин в реальности и тут же ощетинивались пушками.
Спешащие к порту челноки тут же оказались под обстрелом. Сияющие заряды плазмы, наверняка, накаченные паучьей магией, вылетали многочисленных стволов и обрушивались на сигарообразные объекты целыми очередями.
Вокруг корпусов летящих на пределе возможностей челноков постоянно вспухали защитные поля. С каждым попаданием они становились всё тоньше и тоньше. Понятное дело, энергии на это дело тратится просто немеренно.
А затем, как по команде, сигарообразные принялись отстреливаться от летающих пауков, закованных в броню. Но первый залп так же, как и у противников, упёрся в глухие невидимые поля.
Множество выстрелов, оглушающие звуки, ослепляющие взрывы снарядов о защитные поля. И всё это мгновенно на всём протяжении видимого неба.
Что-то тяжело бухнуло за моей спиной. Обороняющиеся выпустили какую-то тяжёлую ракету.
Зачем? Против отдельных пауков нужны маленькие вёрткие снаряды.
И тут я понял, что возникшая ситуация разрывает меня надвое.
Этого бы не случилось, будь я сыном одного-единственного мира. Но я был ребёнком двух. Аэрахи, как оказалось, вызывали во мне такие же родственные чувства, как и люди. Битва в небе была и битвой внутри меня.
За спиной бухнуло ещё несколько раз подряд. Судя по всему, нападения ждали и готовились к нему. Только что можно противопоставить ударному отряду крылатых пауков? Я-то знал, что это одна из самых несокрушимых армий во вселенной.
Но нет. На этот раз снаряды сдобрили магией. Причём, мне показалось, что какой-то до боли знакомой магией. Стойте-ка…
Прямое попадание в одного из аэрахов не пробило броню, но было настолько мощным, но особь просто смело с неба и грохнуло оземь совсем рядом со мной. Удар был такой силы, что поверхность планеты под ногами пошла крупными трещинами.
«Ого! — подумал я, — а обороняющиеся-то совсем не промах. Ещё бы понять, чем они накачали свои снаряды». Заклинания, усиливавшие оружейный потенциал заключали в себе двоякую сущность. Была там и человеческая магия, и магия аэрахов. Так как только ею можно было пробить защиту.
«Знаешь, что странного в магии обороняющихся? — спросил меня Архос, видимо, прочитав мои мысли. — Это настолько невозможно, что у меня просто нет объяснения, как это получилось».
«Там заклинание, включающее в себя обе магии, — ответил я, шагая к подбитому аэраху. — Человеческую и паучью».
«Всё так, — задумчиво проговорил мой ментальный наставник. — Вот только весь фокус в том, что и та, и другая принадлежат Примарху. То есть — тебе».
«Не сказать, что я не удивлён, — ответил я, некоторое время обдумав поступившую информацию. — Потому что понятия не имею, как всё это сюда попало. Но что-то привело меня сюда, так?»
Это был риторический вопрос, и Архос не ответил.
Я подошёл к упавшей особи. Ей повредило лапу при падении, и теперь она никак не могла перевернуться так, чтобы занять устойчивое положение. Неестественно вывернутая конечность вызывала у меня сострадание, но не жалость.
Повинуясь внезапному порыву, я протянул руку к аэраху, чтобы прикоснутся к жёстким щетинкам на вывернутой лапе…
И то, что я представлял себе, как свою собственную руку, прошло насквозь. Несмотря на кажущуюся близость, мы находились в разных мирах. Бесконечно далеко друг от друга.
Но всё это не помешало крылатой паучихе почувствовать меня. Она, а это была именно женская особь, сначала замерла, а затем резко обернулась к тому месту, где стоял я. Исследовав его и не найдя ничего подозрительного, она послала вопросительные сигналы.
Я слышал их, но как будто издалека. Словно приглушённо работающий телевизор в соседней квартире.
— Кто здесь? — спрашивала паучиха. — Ты — союзник или враг?
Я отступил. Нет, не испугался, мне нечего было бояться. Скорее, вся странность происходящего влияла на меня в том ключе, что надо бы отойти и разобраться со всем.
Паучиха ещё поискала меня глазами и даже сделала попытку сдвинуться с места. Но крайне неудачное приземление не давало ей это сделать.
Отвлёк её достаточно громкий гул низко летящего челнока. Его, видимо, уже подбили раньше, и он на последних волевых усилиях пытался добраться до космопорта, который я изначально принял за город.
Развернувшись, особь наконец-то смогла встать на лапы. Она пригнулась, прицелилась в тарахтящий челнок и выпустила в него весь свой боезаряд.
Защитное поле полыхнуло красным. Судя по всему, энергия на отражение атак была исчерпана полностью. Выпустив чёрную струю дыма, челнок стал стремительно терять высоту.
Но за управлением следил явно не новичок. В нескольких метрах продолговатый нос аппарата задрался вверх, чтобы немного изменить траекторию. Обрисовав в воздухе плавную дугу, челнок приземлился хотя и жёстко, но под достаточно щадящим углом, позволившим ему не вонзиться в почву, а прочертить по ней брюхом, остановившись метрах в ста пятидесяти от меня.
Я поспешил к рухнувшему аппарату.
Но, как оказалось, не я один. Скинув с себя ставшую бесполезной амуницию и оставив только лёгкую броню, в воздух поднялась та самая паучиха, которая и сбила челнок. Раненная лапа болталась в воздухе, словно нечто чужеродное.
Я не хотел бы видеть этого противостояния. И того, что аэрах сделает с людьми из аппарата, если внутри, конечно, кто-нибудь выжил.
Но, как оказалось, я сильно недооценивал людей этого мира. Первым из челнока появился боевой робот. Практически не целясь, он выдал целый залп по паучихе. Будь она в полном порядке, может быть, и смогла отбиться бы, но она была ранена. А атака робота добавила ей увечий. Безвольно свисающую лапу перебило окончательно, отбросило прочь.
Из раны полилась зеленоватая кровь. Паучиха зашипела и опустилась на землю. То, что у аэрахов считалось крыльями, на самом деле было полупрозрачными полями, генерируемыми специальными наростами на спине. Но ими крайне тяжело было управлять, испытывая сильную боль или эмоциональное истощение.
Вслед за роботом из челнока высыпал спецназ и принялся поливать особь аэраха из специального оружия, распыляющего вокруг паучихи яд, не действующий на людей.
«А они отлично подготовились», — решил я. Вероятно, я даже не совсем правильно оценил обстановку. Впрочем, это была всего одна особь. А в нападении участвовало гораздо больше.
И только стоило мне вспомнить о других аэрахах, как тут же три особи, увидев, разворачивающийся на поверхности планеты бой, заложили крутой вираж и пошли на посадку.
Они могли взлетать и садиться вертикально, но сейчас у них была слишком большая скорость для этого. Сначала её надо было погасить.
Тем временем из челнока показались маленькие фигурки, которые я периферическим зрением принял сначала за каких-то домашних животных. Всё моё внимание занимали подлетающие аэрахи, и поэтому за упавшим аппаратом я наблюдал лишь краем глаза.
Но теперь обернулся на несколько секунд, чтобы разглядеть получше странные фигуры, и понял, что это дети. То ли эвакуировали детский сад, то ли просто многодетную семью, но детей было много. Больше десятка. С ними две женщины, одетые в гражданскую одежду, но приспособленную для тяжёлых условий.
У одной из женщин под застёгнутой наглухо курткой угадывался явный животик. Значит, точно многодетная семья.
Вторая женщина быстро преодолела строй малышей, встала во главе и махнула рукой, призывая идти за собой. И эта странная процессия двинулась в путь, не дожидаясь, пока их атакуют новые особи.
Четверо военных заняли места по обе стороны от цепочки детей и шли спиной вперёд, выцеливая приземляющихся аэрахов.
Остальные уже стреляли. Вот только, в отличие от той, что упала, подлетающие паучихи были во всеоружии, и броня их функционировала на все сто процентов.
И всё равно, одну из трёх планирующих к месту аварии особей удалось подстрелить. Военные использовали масштабирование и уменьшили снаряд до размера иглы, что позволило преодолеть защиту и пронзить головогрудь нападающей.
Она взревела и тяжело упала на грунт цвета ржавеющего металла. Её лапы забили по поверхности, на которую лилась светло-зелёная кровь.
Я не испытывал от этого радости, как и от того, что оставшиеся две особи один за другим убивали военных, пытающихся защитить отходящих к космопорту детей и женщин.
Мне хотелось всё это остановить, прекратить. К сожалению, у меня не было тела и его голосовых связок, чтобы крикнуть тем и другим, чтобы перестали убивать друг друга. Я вырос на планете, где аэрахи и люди вполне мирно существовали между собой. Да, конечно, в какой-то момент весь мой род оказался вырезан ими, но это уже совсем другая история.
Две оставшиеся паучихи наступали на отстреливающихся военных. Их оставалось всего трое. Но вот несколько прицельных выстрелов со спины, и остался лишь один из той группы, что заняла позицию возле дымящегося челнока. И тот, что ещё дышал, был ранен в ногу и в руку.
Одна из особей подскочила к нему и отрезала жвалами голову. Та покатилась по каменистому грунту и ударилась в лежащую на земле паучиху без лапы. Красная кровь смешалась со светло-зелёной.
Теперь некому было остановить двух воительниц, которые двинулись за бегущими по ржавому полю детьми и сопровождающими их женщинами и военными. Последние отстреливались, но на ходу это было очень неэффективно. Все снаряды летели мимо, либо аэрахи виртуозно уворачивались от них.
Зрелище было одновременно прекрасное в своём ритме и страшное по смыслу.
Я понял, что бегу вслед за летящими паучихами в надежде догнать и их, и процессию. И что? Что я смогу сделать?
Из-за ограждения космопорта снова что-то тяжело ухнуло, и в наступающих воительниц полетели снаряды, снабжённые, по мнению Архоса, моей магией. Но слишком мало было расстояние от них до бегущих детей, поэтому о прицельной стрельбе говорить не приходилось. Магические бомбы ложились далеко от аэрахов.
Я понял, что на этот раз удача отвернулась от обороняющихся. Именно этих детей им не спасти, если они сейчас же не предпримут что-то из ряда вон выходящее.
А потом я увидел, как несколько крылатых воительниц собрались вместе и прямым попаданием проделали огромную дыру в стене здания космопорта.
«Возможно, — поправил я сам себя, — никого спасти не удастся».
И тут с неба начали спускаться новые и новые особи, отрезая группе детей и сопровождающим их взрослым путь к единственной надежде на спасение. Да, уже зыбкой, как марево на горизонте, но всё же ещё существующей.
Аэрахи плавно приземлялись на поверхность планеты, окружая людей. Две особи, что летели сзади, заняли свои позиции, фактически замкнув окружение. Военные отстреливались из всего, что было можно, но, видимо, их фокус с масштабированием был раскрыт и больше не работал, потому что аэрахи вообще практически никак не реагировали на попадающие в их защиту плазменно-магические снаряды.
Я не совсем понимал, почему они медлят. Почему не перебьют всех, как военных до этого? Но потом понял, они ждали командира нападающего звена.
Больше всех остальных особей, с радужными крыльями, она гордо приземлилась прямо в образованный паучихами круг. От движений воздуха на головах детей растрепались волосы.
«Ах! Ах! Ах! — запричитала та часть моего сознания, что была фамильяром. — Какая самочка! Какая самочка! Всё отдам, только бы оплодотворить её чрево!»
«Штопор, — тихо проговорил я, понимая, что начинаю потихоньку сходить с ума. — Ты совсем сдурел? Она же тебя сожрёт!»
«Да ты посмотри, какие крылья! Какой хитин! — он совершенно не слушал, что я ему говорил. — Она же совершенство!»
«Штопор, это совершенство сейчас угрожает детям моего вида! — сказал я. — Отставить слюноистечение!»
«Я всё понимаю, но ничего не могу с собой поделать! Я хочу спариться с ней немедленно! Но я не могу отсюда выйти!»
Последнюю фразу он почти прокричал, и из-за этого я едва не прослушал, что сказала предводительница.
— Отрезать им головы и закинуть внутрь, — распорядилась она. — Пускай знают, что их ждёт.
«Она такая суровая! — продолжал ныть Штопор. — Просто мечта!»
«Ты не слышал? — я всё ещё пытался его образумить. — Она хочет убить детей».
По звукам продолжающегося гормонального взрыва я понял, что терять сейчас время на Штопора — нерационально. Я изо всех сил припустил к группе детей, что была окружена аэрахами. И, когда паучихи раззявили свои жвалы, понял, что не успею. Просто не успею и всё. Мой дух сможет только горевать над обезглавленными детьми.
«Центр паутины лучше не трожь, это вызов аэрахов».
То ли Архос повторил эти слова в моём сознании, то ли они просто всплыли, но я понял, как надо действовать. Времени на то, чтобы обдумать, правильно я поступаю, или нет, не было. Нужно было хотя бы попытаться.
Я вызвал мобильную версию призывной паутины на ладони правой руки и ногтем указательного пальца левой дёрнул самый центр расположившегося у меня на ладони узора.
То, что произошло дальше можно назвать акустическим взрывом. Хотя это тоже будет далеко от истины. Звон неземных колоколов, дрожание небесных сфер, музыка основ… Я не знаю, как назвать то, что я услышал, но я точно знаю, что это подействовало.
— Стойте! — крикнул я, что было мочи.
И мой голос зазвучал в унисон тому звуку, что нёсся сейчас над равниной ржавого цвета.
Аэрахи, окружившие детей, замерли. Те особи, что находились в воздухе, тоже. Одни просто зависли на месте, другие опускались вниз.
Увидев, что мои слова имеют действие, я интуитивно решил закрепить успех.
— Убирайтесь вон! — и в голос я вложил всю боль и всё своё сожаление по поводу агрессивных действий крылатых паучих.
Беспрекословно, как будто иначе и быть не могло, окружившие детей особи поднялись в воздух, присоединившись к остальным. Те, что пытались сесть на планету, тоже поднялись. После этого аэрахи принялись перестраиваться. Зрелище было сколь непродолжительным, столь величественным и эпичным.
Он заняли соответствующие места в строю, образовав правильный шестиугольник, чем-то напоминающий огромную раскинувшуюся в небе паутину.
Двух раненых особей подобрали и взвалили на себя те, что не пострадали. А их места в строю заняли чуть иным построением. Снизу я не видел никаких прорех в общей массе улетающих аэрахов.
Затем предводительница отдала приказ, и вся эта тьма паучих отправилась обратно в порталы. Они пролетали их в строгом боевом порядке, после чего порталы захлопывались за ними.
«В целом ничего, конечно, — проговорил слегка ошарашенный Архос. — Но по части выдачи приказов тебе ещё тренироваться и тренироваться».
Я только хотел что-то ответить в духе того, что и не собирался командовать, а только хотел спасти детей. Которые, к слову, сейчас озирались, не понимая, что же произошло. А женщина с животиком стояла на коленях и рыдала, закрыв ладонями лицо.
И тут я почувствовал движение воздуха рядом с собой, что было весьма странно, так как я был на данный момент без тела.
— А что, так можно было? — и вот уже голос Магнуса, наблюдавшего, как один за другим закрываются порталы за улетающими прочь аэрахами, выражал полную степень удивления.