Поняв, что дед не будет продавать завод, я успокоился. Но перед тем, как «отключиться от трансляции», я приказал паукам следовать дальше не за дедом, а за Орловым. По поводу него у меня имелись лишь смутные подозрения, основывавшиеся на словах Варвары, которая была уверена, что он её похитил. А тут ещё всё усилилось давлением на деда.
На него, конечно, где сядешь, там и слезешь, но всё-таки от тендера он отказался. И всё, чтобы защитить меня.
Теперь, правда, предстояли ещё разборки с ним. Но они меня волновали куда меньше, чем мнение людей, которые мне доверились.
Я поднялся в цех, куда Михалыч меня позвал на чай. Не успел я подуть на дымящуюся кружку, как прилетело сообщение от деда. Ну, ясное дело, у него появились некоторые вопросы, на которые захотел получить ответы. Его право. И я ему эти ответы предоставлю. Уж он-то, готовый умереть за меня, точно не сдаст.
Вслед за этим пришло сообщение от Кропоткина.
«Нашёл дневник прадеда, принесу тебе завтра в академию».
«Отлично! Огромное тебе спасибо! Буду должен».
Ответил я ему.
«Штопор, нам с тобой руководство по налаживанию связей нашли. Ты, как, готов к более плотному взаимодействию?»
«Я — всегда! Я готов и тебя защитю!»
«Ну отлично», — решил я, хоть тут никаких сюрпризов.
Глядя на дымящийся напиток, я вдруг вспомнил о том, что у меня до сих пор не сдана практика.
— Михалыч, а можем мы быстро посчитать, сколько мы по зарплатам потратили, сколько на восстановления цехов?
— А вам это срочно нужно? — кивнул мне старик, видимо, не ожидавший этого вопроса именно сейчас. — У меня все документы там, в кабинете.
— Да мне для отчёта по практике в академию нужно, — ответил я. — Как узнали, что у меня свой завод, просят реальных цифр. Но мне досконально не нужно, можно примерный порядок. И то, что завезено было, это мне тоже не нужно. По поставкам все документы у меня есть. Так что нужно только количество вложенных средств и прикинуть примерное время их окупаемости.
— Это можно, — крякнул Михалыч, садясь рядом со мной.
Он некоторое время водил ручкой по бумаге, делая какие-то расчёты, которые затем записывал на другую уже чистую бумагу. Её он мне в конце и вручил. Я посмотрел на цифры и убрал бумагу в карман пиджака.
В этот момент в дверь каптёрки, мало изменившейся с тех времён, когда Михалыч был тут простым сторожем, постучались.
Я глотнул чаю, а старик пригласил постучавшихся. Это был один из рабочих, с которыми я собирал ветряк.
— Всё готово, — сказал он и зачем-то слегка поклонился. — Можете проверять.
— Крутится? — спросил я.
— Не то слово, — улыбнулся рабочий. — Остановить не можем.
— И не надо, — я махнул рукой. — Так и задумано.
— Иди, — распорядился Михалыч. — Через пять минут подойдём. И да, с меня всем премия.
Рабочий ушёл, а я посмотрел на своего исполнительного директора.
— Тогда с меня тоже премия, — сказал я. — А то, что ж получается?
— От вас они уже и так в полном восторге, — усмехнулся Михалыч. — Даже не представляете.
— На предмет? — удивился я, совершенно не понимая, чем заслужил этот самый восторг.
— Да вы что! — старик даже вскочил от переполнявших его эмоций. — Аристократ, который не гнушается трудом, который наравне с работягами стоит у станка и что-то там мастерит, — это взрыв мозга для работяг. В хорошем смысле, конечно. А уж то, что вы у них спрашивали что-то, если не знали, это просто высшая оценка вас как человека.
— То есть хотите сказать, что я заработал уважение у этих четверых? — уточнил я.
— Ха, — выдал на это Михалыч. — Уже к вечеру об этом будут знать все, даже те, кто тут не работает. Зарплата и социальные гарантии — это отлично, но вот такой подход к делу ставит вас в их глазах выше всех возможных управляющих. Не знаю, нужна вам эта информация или нет, но, полагаю, что — да.
Именно в тот момент я до конца уверился в том, что всё сделал правильно. Не мог я себе позволить подвести этих людей и подложить свинью в виде Орлова.
Поэтому, когда приехал дед и с суровым видом отозвал меня в сторону, я не волновался ни капельки. Весь завод был полон людьми, которые уважали меня. А я уважал их за их труд. Конечно, не так, как они, а по-своему, но этого было достаточно.
— Как ты меня прослушиваешь? — первым же вопросом дед взял быка за рога, не считая нужным ходить вокруг да около.
— Секрет рода, — без запинки выдал я.
— Не прокатит, — столь же стремительно ответил он.
Мы встретились взглядами, и вся его суровость моментально исчезла. Появились «смешливые» морщинки, и мы оба захохотали.
— Ладно, колись, — сказал дед, когда мы отсмеялись. — Всё понимаю, но немного неприятно осознавать, что за тобой приглядывает собственный внук.
— Ты был очень подавлен, — ответил я. — У меня закрались подозрения, что что-то не так, вот и… так получилось.
— Угу… — задумался дед, оглаживая бороду. — То есть хочешь сказать, что это было в первый раз.
— Клянусь, — ответил я, глядя Державину-старшему прямо в глаза.
— Хорошо, — проговорил дед, всё ещё нахмурившись. — Но как ты это провернул?
Я приподнял левый манжет, показывая часть татуировки, изображающей тарантула.
— Что это? — спросил дед, всё ещё не понимая, что я ему хочу донести.
— Я обязательно тебе покажу, — сказал я, возвращая манжет на место. — Но чуть позже. А для начала хочу продемонстрировать тебе кое-что из маминого наследства.
— Ты мне просто скажи, как ты меня слушал, — дед развёл руками, призывая не уходить от темы. — Я уже почти целый час голову над этим ломаю.
— Фамильяр, — сказал я таким тоном, будто это слово объясняло вообще всё.
— О! — ответил дед с таким видом, словно действительно всё понял. — Тогда остальные вопросы подождут.
— А что там с наследством? — спросил он уже совершенно обыденно, как будто и не случалось ничего.
— Пойдём, — сказал я и отвёл деда в ту часть, где мы с рабочими занимались сборкой.
Ветряк стоял на своём постаменте и вращался, несмотря на то, что в помещении никакого ветра не было.
— Интересно, — проговорил дед, а затем углубился в изучение ветряка всеми доступными ему средствами.
И, как я видел, не мог понять, как эта штука работает.
— А можно документацию посмотреть? — попросил он.
Я дал ту, что была запатентована официально.
— Очень любопытно, — проговорил он.
Затем попробовал остановить лопасти, но они, немного затормозив, разгонялись потом опять.
— Впечатляет весьма, — хмыкнул он после всего. — Но тоже ни фига не понятно.
Я улыбнулся. Мне было приятно, что я смог произвести впечатление на этого человека.
— Патент принадлежит мне, — сказал я с таким видом, словно это был патент на философский камень. — Хотел бы попросить тебя дать мне какую-нибудь линию ветряков, чтобы усовершенствовать их подобным образом. Как ты понимаешь, это даст нам стопроцентно бесперебойную работу наших линий передач.
— Да-а, — словно крепко над чем-то задумавшись, протянул дед, затем спохватился и посмотрел на меня. — Только введённую в эксплуатацию пока не дам. И так там проблемы пока. А вот строящуюся — вполне. В Крыму тебя устроит?
Надо ли говорить, что линия там меня устраивала больше, чем где бы то ни было ещё?
— Конечно, — ответил я, пытаясь скрыть радость.
Но разве от деда можно что-то скрыть?
— И твоя там, так ведь?
— Ага, — кивнул я, предпочтя не вдаваться в подробности.
— А этого покажешь? — аккуратно спросил дед, косясь на рабочих, которые до сих пор стояли в стороне.
— Парни, оставьте нас, пожалуйста, — попросил я. — Вы — молодцы, отличная работа!
— Как ты с ними, — уважительно заметил Державин-старший. — И чувствуется, у тебя тут прям семейная обстановка. Хорошо это.
Когда все вышли, я снял пиджак и закатал рукав рубашки.
«Штопор, ты же не против показаться деду? Только не пугай его, хорошо?»
«Штопор хороший! Он только плохих пугает и победёт! И ест!»
Я улыбнулся данному обстоятельству и проследил, как паучок сполз с руки на пол, а затем принялся увеличиваться в размерах.
— Ого! — дед, кажется, был немало впечатлён. — Откуда дровишки?
— Из леса вестимо, — ответил я намеренно высокомерным тоном.
— Ну и хитрец, — пожурил меня дед, продолжая восхищаться всё подрастающим Штопором. — За такого как минимум убить кого-то надо.
— Ну а что? — решил я ответить той же монетой. — Хитрить — это у нас семейное. Здорово ты с Орловым сориентировался на ходу!
В воздухе повисла пауза, а дед, наконец, перевёл взгляд с тарантула, который вымахал уже с небольшой двухместный вертолёт, на меня.
— А я не хитрил, — он покачал головой. — Я тебе забыл сказать, что, когда переписывал завещание, заодно переписал этот конкретный завод на тебя.
— Ого, здорово! — я не мог не восхититься.
— Конечно, здорово, — пожал плечами дед. — Особенно, когда налоги придётся платить, узнаешь, как здорово.
— Ничего, с налогами мне Никифор поможет разобраться, — и, увидев непонимающий взгляд, поспешил добавить. — Преподаватель наш по налогообложению.
— Я тебе поражаюсь, конечно, — проговорил на это Державин-старший, переводя взгляд обратно на Штопора. — Ты так ловко заводишь нужные знакомства, что поневоле задумаешься о колдовстве.
— Да нет, что ты, — сказал я, прищурившись. — Никакой магии, ты что.
«А покушать можно где-то? — спросил меня Штопор. — Кушать очень хочу немного!»
И тут я хлопнул себя по лбу. Да уж, фамильяра завёл. Надо было на рыбках, что ли, потренироваться.
— Он, кстати, есть хочет, — зачем-то сказал я вслух, указывая на Штопора.
— Всё правильно, — кивнул дед, — это из-за трансформации. Я, кстати, тоже не отказался бы. Поехали в ресторан. Заодно и пообщаемся.
«Запрыгивай ко мне, Штопор, — сказал я. — Чем ты питаешься-то?»
«Чем придётся, — ответил тот. — Я всё могу есть. Но лучше всего магия! Она самая вкусная!»
«Ого», — подумал я и взял эту информацию на заметку.
Поблагодарив рабочих и попрощавшись с Михалычем, я вышел. Дав распоряжения своему водителю возвращаться, я сел в автомобиль к деду, и мы поехали ужинать.
Ресторан «Цезарь-палас» считался одним из самых элитных в Москве. Он занимал отдельное здание на берегу Москва-реки и был виден из многих частей города. Его переливающийся золотом фасад служил для многих точкой отсчёта. Многие именно тут отмечали начало новых вех в жизни.
А мы приехали поесть и пообщаться.
Первым делом я накормил Штопора. Ему очень понравились икра и лосось, а ещё буженина на пару. Дед смотрел на моего фамильяра всё ещё с таким видом, словно пытался проснуться.
— Что-то не так? — спросил я. — Ты с него глаз не сводишь.
— Ты просто не представляешь, — ответил дед, отрезав кусок говяжьего стейка у себя и пододвинув его Штопору. — Фамильяр — это огромная редкость.
— Ну это я уже наслышан, — заметил я, вспоминая беседу с Кропоткиным.
— У нас в роду, чтобы ты понимал, последний был лет триста назад, — наставительно проговорил Державин-старший. — А, как ты понимаешь, род у нас не самый бедный. Мы могли себе позволить многое, но не это.
— А что в нём такого? — спросил я, прожевав очередной кусок, и заметил, что Штопор на меня покосился с некоторой обидой во взгляде.
«Я очень полезный! — прошептал он мне. — Я всех победю!»
«Это понятно, — поспешил я загладить свою вину. — Я не то имел в виду, а почему с фамильярами так носятся и почему их так мало».
— Считай, что это дополнительная магическая единица, — ответил мне тем временем дед. — В битве двух магов с вероятностью в девяносто процентов победит тот, у которого будет фамильяр, даже если второй будет сильнее. Это, как если человек, владеющий множеством единоборств, встретит другого человека с автоматом. Исход предрешён, если глупостей не делать.
— Круто, — сказал я на это. — Но почему их не разводят там как-то? Чтобы всем хватало?
— А тебя почему не разводят? — усмехнулся Державин. — Ты пойми, у фамильяров тоже свои знатные рода есть, которые знают себе цену. Это не животные, это магические существа с вполне развитым разумом.
Я почему-то сразу вспомнил бантик на лапке у Штопора, которым тот надеялся сразить какую-нибудь самочку. И улыбнулся естественно.
— Ну не знаю, — сказал я на это. — Мой, вон, из канализации пришёл. И много лет там, оказывается, скитался. Так что странно всё это.
— Он туда, наверняка, по какой-то грубой ошибке попал, — сказал на это дед.
— Говорит, что его к какому-то живодёру привезли, — я пожал плечами, продолжая уплетать свою буженину, закусывая её тушёными овощами и запивая вином.
— Поверь мне, за его пропажу, наверняка, не одну голову сняли с плеч. Так что цени череду случайностей, которая привела его к тебе, — проговорил дед.
— Что-то подобное я уже слышал, — задумчиво ответил я, крутя перед глазами вилку.
Странно, но мне совсем не нравилось внутреннее убранство ресторана. Оно казалось мне аляповатым и вычурным. Слишком много деталей, которые не складывались в единый образ. Во мне ещё и дизайнер умер? Занятно.
— А что, — Державин-старший насторожился, — ты ещё кому-то рассказывал про своё приобретение? — спросил он тоном подозрительным и предостерегающим одновременно.
— Только Кропоткину, — ответил я, хорошенько подумав.
Архоса можно было не упоминать.
— А, ну этим можно, — проговорил дед, расслабляясь. — Они издавна фамильярами занимались. Сейчас, по-моему, у них нет, но раньше были всегда.
— Да, — я продолжал подкармливать Штопора, не совсем понимая, куда в него столько всего помещается. — Я поэтому к нему и обратился. Он обещал мне посмотреть записи прадеда и уже нашёл их. В академии передаст.
— Я ещё раз замечу, что ты просто великолепно натыкаешься на самых нужных людей, — сказал мне дед, ткнув в меня при этих словах пальцем. — Считай, что это самая главная твоя магическая способность. Нужные люди рядом — это самое главное в жизни. Всё остальное может быть каким угодно, а вот люди — только нужными и при этом преданными.
Я был с ним согласен, но лишь частично. Понятно, что с предателями просто не захочется иметь дело. Но и сортировать людей на нужных и ненужных мне не хотелось.
— Хорошо, дед, учту, — сказал я, прислушиваясь к себе.
А где-то внутри вдруг ожило чувство тревоги. Паучье чутьё, ни разу ещё меня не подводившее.
— И ещё по поводу фамильяра, — сказал дед, расправившись со своим стейком, добрую часть из которого он скормил Штопору. — Если твой противник не знает, что ты обладаешь этим оружием, то будет беспечен. Пользуйся эффектом внезапности. Не показывай его больше никому, — он выпил вино из бокала и добавил. — И завистников будет меньше.
— Всё это здорово, — сказал я ему, — но, кажется, сейчас что-то произойдёт.
В этот раз тревожность поднималась очень быстро. С нуля до заоблачных высот.
Я только успел подхватить пиджак, как вдруг что-то грохнуло по ощущениям совсем рядом. На потолке зазвенели хрустальные люстры. Пол лишь едва дрогнул, что говорило об отличной подготовке здания.
Следом за этим бухнуло уже совсем рядом. Это опустились бронещиты на дверь и окно.
Дед, ни слова не говоря, откупорил новую бутылку и налил себе бокал.
«Что случилось! — всполошился Штопор. — Я тебя защитю! Я всех победю!»
«Я пока не знаю, — ответил я. — Сможешь пойти и узнать?»
«Да! Да! Конечно! Я всё сделаю! Я полезный!»
«Только постарайся передавать мне визуальную информацию!»
«Да, всё передам! Обязательно!»
И тут же уменьшился и скрылся из глаз.
— Расслабься, — наблюдая за мной, проговорил дед. — Этот ресторан даже авиаудар выдержит, я видел его проектную документацию.
— Дело не в этом, — ответил я. — Что-то не так.
И когда мне пришло размытое и не особо чёткое изображение от Штопора, я понял, что не так.
— Прости, дед, но расслабиться не получится! — выпалил я, вскакивая. — Там Катю и Витю Громовых убивают!