Бен остался в комнате наедине с сестрой Терезой. Проверив фотоаппарат и убедившись, что тот на месте, - он слегка успокоился. На месте был и стакан. И камера, и стакан каким-то непостижимым образом уцелели.
Бен осторожно шагнул к монахине и вдруг замер как вкопанный. Только теперь до него дошло, что распятие, которое она держала в руках, было точной копией того, что лежало сейчас в его собственном письменном столе под бумагами.
Бен почувствовал, как вокруг сгущается темнота, и внезапно его охватило тревожное ощущение безысходности, замкнутости пространства, которое часто испытывают страдающие клаустрофобией <Клаустрофобия>- патологическая болезнь закрытых пространств.>. Что-то будто мешало ему подойти к монахине ближе, словно между ними возник незримый барьер.
- Что вам нужно от нас? - жутким голосом спросил он старуху.
Она молчала. Бен попятился к двери, и с тяжелым стоном закрыл глаза. Как ему хотелось бы, чтобы эта дьявольская фигура сейчас исчезла!..
Потом он открыл дверь и выскользнул в коридор.
***
Бен вытер пот со лба и продолжил рассказ:
- Ты представляешь, когда я вернулся домой, Фэй мирно спала. Шум и грохот даже не разбудили ее, хотя все остальные соседи тут же повскакивали с постелей. Например, утром, выходя из дому, я встретился у подъезда с Дэниэлом Баттилем - он тоже с нашего этажа, - и он был сильно удивлен, когда я, сказал, что Фэй никакого шума ночью не слышала... Потом я оставил ее с сыном в парке, а сам вот пришел к тебе. Ну, как идут дела?
- Прекрасно, батенька, - ответил Виктор Рубцевич, проворно обрабатывая стакан под косыми лучами настольной лампы. - Думаю, через минуту уже будут первые результаты.
Бен смотрел, как он водит по стеклу магнитной кистью с налипшей на нее гроздью мелкого железного порошка.
Он познакомился с Виком в спортивном клубе. Это был крупнейший специалист по дактилоскопии во всей нью-йоркской полиции. И хотя он уже несколько лет не работал там, а содержал теперь небольшой ресторанчик в Гринвич Вилледж, он не успел еще растерять былых навыков. - Значит, так и не удалось выяснить, почему лопнули все канаты? - озабоченно покачал головой Вик.
- Не удалось, - вздохнул Бен и прислонился плечом к стенаыфошечного кабинета, в котором они сейчас находились. - Наверное, они были с каким-то браком.
Рубцевич кивнул.
- И все равно я не могу представить себе, что заставило тебя пойти на такой риск.
Бен поднял брови и развел руками.
- Вик, к сожалению, пока что не могу тебе всего рассказать, так что поверь уж мне на слово, что все это для меня очень важно. Договорились?
- Ну, разумеется! Я и не собирался вмешиваться. Вик еще несколько минут занимался стаканом, окуривая его парами йода и внимательно осматривая на свет, а потом наконец повернулся и вручил стакан Бену.
- Прими мои поздравления, - сказал он. - Ты прошел сквозь огонь и воду напрасно. Никаких отпечатков здесь нет.
- Как это нет? - изумился Бен. - Я же плотно прижимал пальцы, чуть не изо всей силы!
- Очертания пальцев есть, но внутри - пусто, никаких папиллярных узоров. Ничего не понимаю, - растерялся Бен.
- Я и сам пока понять не могу. - Рубцевич пожал плечами. - Но это именно так.
- Проклятье! - Бен в сердцах стукнул кулаком по столу.
- Ну и что ты теперь собираешься делать? - поинтересовался Вик.
- Угостить тебя обедом, чтобы хоть как-то компенсировать твои труды и потраченное время.
- Ты лучше пригласи свою жену в ресторан, когда ей станет немного лучше. Впрочем, я имел в виду не себя, а эту монахиню. Что ты с ней собираешься делать дальше?
Бен лишь замотал головой и как-то натянуто улыбнулся.
- Понятия не имею! - произнес он.
***
Расставшись с Рубцевичем, Бен наскоро выпил кофе в ближайшей закусочной и на такси отправился в театральный район города, попросив водителя остановиться на 47-й улице перед фотолабораторией "Техниколор".
Его уже ждал специалист по обработке пленок, с которым он договорился заранее по телефону. Взяв у Бена кассету, он попросил его подождать немного, объяснив, что дело это не такое уж скорое.
Бен сел в кресло в холле, взял с журнального столика свежую "Дейли Ньюс" и погрузился в чтение. Прервался он всего один раз, чтобы позвонить домой и сообщить Фэй, что он вернется приблизительно через час. А спустя минут пять после этого к нему уже вышел улыбающийся лаборант.
- Все готово, - объявил он и протянул Бену несколько снимков, не удержавшись от комментария: - Обалденная старушенция!..
Бен кивнул и стал внимательно разглядывать фотографии.
- Все вышло просто великолепно! - похвалил он лаборанта и одобрительно хлопнул его по плечу. - Как раз то, что нужно.
- Где же вы нашли такую каргу? - полюбопытствовал лаборант.
- Она моя соседка, - весело отозвался Бен. - Послушайте, а не могли бы вы оказать мне еще одну услугу?
- С радостью, если это в моих силах.
- Можно оставить у вас негативы на сохранение? А то если я вдруг потеряю эти снимки, мне понадобится сделать такие же еще раз. А монахиня уже вряд ли согласится позировать по новой. Я и первый-то раз ее слишком долго уламывал...
- Понимаю. Ну, а почему бы и нет?.. Вы вполне можете оставить негатив здесь, в лаборатории. А когда он будет вам нужен, вы мне позвоните.
- Договорились.
Бен поблагодарил его, расплатился и вышел на улицу. На углу Бродвея он остановился, чтобы еще раз рассмотреть снимки при солнечном свете. Приходилось признать, что монахиня была настоящей - из плоти и крови. И Эта жуткая, омерзительная, отталкивающая реальность действительно существовала. Бен невольно вздрогнул, и по телу его побежал озноб. Он торопливо сунул фотографии в карман, прошелся до 42-й улицы и там спустился в метро.
Глава 12
В десять утра Бен вышел из самолета, с небольшим опозданием прибывшего в Сиракузы, штат Нью-Йорк, и направился к стоянке такси, держа в руках тонкую кожаную папку. В ней лежала статья из газеты, любезно подаренной Бену мистером Харди, старое цветное фото Элисон Паркер и снимки монахини. Через двадцать минут таксист привез его в респектабельный зеленый пригород, где по адресу улица Ирокезов, 625 Бен обнаружил трехэтажный белокаменный особняк в колониальном Стиле, вышел из автомобиля и, нажав кнопку звонка, приготовился ждать. После пятого звонка дверь открыл высокий мужчина, чем-то напоминающий Авраама Линкольна.
- Мистер Бэрдет? - осведомился он с долей уверенности в голосе. Бен кивнул.
- А вы - мистер Томпсон... - в свою очередь, уточнил он.
- Да, - ответил хозяин дома. - Пожалуйста, проходите.
Бен последовал за Томпсоном в широкую, просто обставленную гостиную, не лишенную, однако, деревенского очарования.
- Присаживайтесь, мистер Бэрдет. Будьте как дома, - предложил хозяин.