- Я уже и сама не рада, что с ним познакомилась, - тяжело вздохнула Кэс.
- Они заяву накатали?
- Нет, боятся, что он их тогда точно прибьет, да и с ножом там какие-то непонятки. В милиции как раз им очень интересуются, отпечатки только друга Ромкиного почему-то.
- Все образуется, не переживай, - легко толкнула ее в плечо Селина, - Слушай подруга, мне вот интересно, как бы ты объяснила Ромке тот поцелуй? - Селина хитро посмотрела на подругу.
- Ну-у, … не знаю, но что-нибудь бы сообразила, - помявшись ответила Кэс.
- Ага, братик четвероюродный, да? - хохотнула Селина, - А ты все так же держишь Ромку на расстоянии, или все наладилось? - посмотрела на нее напрягшись, Кэс слегка покраснела, но на подругу внимания не обратила.
- Я еще не готова, подожду еще немного, - ответила, смущенно опустив глаза.
- Смотри, убежит к другой, - Селина рассмеялась расслабившись.
- Раз он такой, пусть бежит! - запальчиво ответила Кэс.
- Да ладно, не бери в голову, - отмахнулась Селина, резко меняя тему разговора - Как я люблю нашу зиму, почти всегда темно!
- Ты раньше наоборот, лето любила, когда круглые сутки светло как днем, - покачала головой Кэс, - Но ты права, зимой можно на лыжах покататься, - мечтательно подняла голову к небу, пытаясь поймать на язык снежинку - мне больше нравится в марте, когда солнышко ярко светит, все кругом в снегу и искрится как бриллианты.
- Романтическая ты душа, как я посмотрю, - Селина улыбнулась, - Ты права, мне раньше нравился день, пока не поняла, что создана для ночи.
- Сомневаюсь в этом, Сел, знакома я с одним дитем ночи, самым настоящим, чтоб он провалился! А ты, подруга, как-то не тянешь на это гордое звание.
- Ты сомневаешься в существовании носферату? - Селина резко остановилась.
- Да нет, наверное, просто я точно уверена, что оборотни существуют, а вот вампиров, или как ты выражаешься носферату не встречала, - спокойно пожала плечами Кэс.
- Ну, уже кое-что, но будь уверена, вампиры существуют! - уверенно кивнула Селина.
- Ладно, давай опустим эту тему, а то у меня уже мурашки по спине бегают от этих разговоров, - Кэс поежилась, решительно направляясь вперед.
Девушки зашли в темную арку, Кэс прибавила шагу, чтобы миновать этот участок дороги побыстрее, Селина отстала на один шаг. Сунув руку в карман, затем быстро нагнав подругу, всадила в шею шприц. Кэс удивленно охнула, оседая на снег, с другой стороны арки показались две фигуры, закутанные с ног до головы в черные балахоны, не спеша, подошли к девушкам.
- Она? - произнесла одна фигура гулким басом, особенно мрачно прозвучавшим в темной арке, качнув головой на распростертое тело Кэс, второй безмолвствовал.
- Да, первый мастер, она! - Селина склонила голову в почтительном поклоне.
- Точно девственница?
- Она чиста телом и душой, даже врать, и то толком не умеет, и старается этого избегать, где только может, мастер.
- Ты хорошо поработала, Селина, завтра пройдешь, причащение кровью, взойдешь еще на одну ступень и будешь на шаг ближе к истинному могуществу! - Селина вся засветилась от похвалы того, кого она назвала первым мастером.
- Может лучше поискать младенца, это более достойное подношение нашему властелину? - спросила Селина.
- Нет! - фигура резко качнула головой, - Мы не носферату, чтобы идти легким путем! - Селина виновато опустила голову, - Сейчас труднее найти чистую деву, особенно в ее возрасте! - Донесся короткий мрачный хохот из-под балахона, - Падение нравов, наш властелин хорошо поработал над умами людского скота! - Капюшон балахона качнувшись повернулся в сторону Селины, - Может ты, Селина, жалеешь ее?
- Да, мастер, она моя подруга, - ответила девушка, тихим, дрожащим голосом.
- Запомни, Селина, и впредь, не разочаровывай меня глупыми ответами! У нас нет, и не может быть друзей, есть только господин и братья с сестрами, остальные скот и материал, для достижения наших целей!
- Да мастер, - Селина склонилась в глубоком поклоне.
- Это даже хорошо, что она считает тебя своей подругой, для нашего господина, нет ничего слаще, чем предательство близкого!
***
Кэс проснулась следующим вечером, незадолго до полуночи.
- Ну и сон! Приснится же! - девушка поморщилась, не открывая глаз - Как душно, - открыла глаза, все расплывалось и двоилось, сильно кружилась голова. Попробовала поднять руку, поняла, что не может, Кэс начала охватывать паника. Руки были связаны, пошевелила рукой - веревки тут же впились в запястья. Ноги тоже были связаны в лодыжках. Девушка попыталась повернуть голову. По стенам комнаты метались тени - повсюду горели черные свечи.
- Только не паниковать! - шептала Кэс, сердце выпрыгивало из груди, - Не поможет! Спасибо, подруга, удружила, вколола что-то, тваррь! - Попыталась ослабить путы, несколько минут мучений, - Бесполезно. Сейчас надо сосредоточиться и придумать, как выбраться отсюда. Где же я? - Кэс начала вертеть головой по сторонам.
Девушка лежала полностью раздетая на алтаре в центре просторной комнаты, покрытом черной тканью. Над алтарем висело распятие, перевернутое вверх ногами. В изголовье алтаря скалились два человеческих черепа, в ногах лежали какие-то кости, судя по всеобщей атрибутике тоже человеческие. Стены комнаты выложены серыми неровными камнями, плотно пригнанными друг к другу. На каждой стене висели масляные светильники, между черными свечами, от которых шел тяжелый, удушливый сладковатый запах. В стенах, по бокам от алтаря, были видны двери с аркой по верху, из грубо сколоченных досок.
- Интересно, сколько сейчас времени? Как долго я пробыла в беспамятстве? Родители.., - Кэс сглотнула подступивший к горлу комок и прикусила губу, чтобы не разрыдаться, - Они начнут волноваться, будут искать, - Кэс прикрыла глаза и попыталась успокоиться, глубоко вздохнув начала считать до десяти, - Я здесь одна, так что можно рассчитывать только на себя!
Дверь слева от нее бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях, на мгновение повеяло прохладой и начали входить люди в черных балахонах с головы до пят, только видны неестественно бледные подбородки. К ней подошли четверо с темно красными перевернутыми пентаграммами на груди со стороны сердца, встали по сторонам на небольшом удалении. Следом начали входить другие, тоже в балахонах, но в полностью черных, без пентаграмм, расположились по кругу комнаты, двое встали у двери справа от алтаря, на манер часовых. У двух фигур в руках были какие-то непонятые свертки, один поменьше, второй больше, временами подергивающийся.
Раздались первые аккорды очень мрачной музыки, фигуры начали петь над головой девушки, четверо с пентаграммами начали ходить вокруг алтаря, мерно помахивая, чадящими кадилами. Комната начала наполняться густым приторно-сладким дымом.
- Эй, дегенераты придурковатые, отпустите меня немедленно, вам всем головы по отрывают! - громко возмущалась Кэс.
Балахоны не обращали на нее никакого внимания, задние ряды начали слегка покачиваться, в такт звучащей музыке и песнопениям. Четверка, не прекращая своих манипуляций начала заунывно произносить на распев какую-то молитву.
Песнопения стали громче, дверь справа открылась, вошел еще один человек в балахоне, большой перевернутой пентаграммой на груди и маске выполненной из козлиного черепа, с очень длинными рогами. Задний ряд поклонился в полном молчании и двинулся по кругу, музыка не стихала. Не говоря ни слова, человек взял толстую черную свечу и поставил ее между ног Кэс. Потом отступил на шаг, встал в ногах, развел руки в стороны, от хоровода отделились две фигуры со свертками, встали на колени перед ним и протянули свою ношу. Рогатый откинул черную ткань с правого небольшого свертка и взял с алой подушки атам с костяной рукоятью, подняв его над головой. Второй развернул свой сверток, поднялся и в поклоне протянул связанного черного петуха, человек в маске взял его левой рукой. Балахоны снова влились в мрачный хоровод, песнопения начались по новому кругу. Четверка с кадилами распределилась вокруг алтаря, двое в изголовье, еще двое по сторонам, образуя пятиконечную звезду, как раз, получалась перевернутая пентаграмма.
Запястья у Кэс горели и кровоточили, девушка все еще пыталась ослабить свои путы.
Один из четверки с пентаграммами поставил перед рогатым черную чашу. Сразу после этого, рогатый поднес петуха к чаше, что-то сказал на латыни и отсек птице голову. Кровь хлынула прямо в чашу, собираясь на дне. Четверка в экстазе застонала, песнопения стали громче. Четверка с кадилами снова затянула молитву задом наперед, рогатый обмакнул кончик Атама в кровь и начал чертить на груди у девушки пятиконечную перевернутую звезду, в углах нарисовал какие-то непонятные символы, в центре пентаграммы с особой тщательностью нарисовал козлиную голову.
- Жертву приношу тебе повелитель! - низким, гулким голосом произнес рогатый, - Прими жизнь и душу сей девы невинной, отнятую в мучениях во славу твою, О Князь, повелитель гиены огненной! Прими эту жертву в свою юдоль скорби и мучений вечных, даруй силу детям своим, верно несущим знамя твое! - Рогатый, опустил взгляд на Кэс.
- Придурок рогатый, совсем крышу снесло, ушлепок, обдолбок обколотый, крендель дегенеративный!?
- Я постараюсь, чтобы тебе было больно, мы тебя будем убивать медленно, это гораздо приятнее, и понравится нашему повелителю!
- Тварь рогатая! вам просто нравится мучить и убивать! Да вы все идиоты, садисты конченые, психи шизанутые! - Кэс ругалась, сверкая глазами, рогатый ударил девушку по лицу тыльной стороной ладони, из разбитой губы потекла тоненькая струйка крови.
- Заткнись! - девушка, бросив на него испепеляющий взгляд, слизнула кровь с губы.
Рогатый поднял атам левой рукой и вонзил в левую руку, девушка закричала, перемежая стоны боли с проклятиями. Рогатый расхохотавшись, начал медленно поворачивать нож в ране, Кэс застонала, сглатывая слезы.
- Помогите! - закричала девушка.