Лежа на берегу Океана, я отдавал из моего существа остатки, которые исходили, словно гадкие черви, стремясь поскорей воссоединиться с породителем. Я вспоминаю их лютое ехидство. Что уж говорить о САМОМ Океане. Верно, он был зол на Бродягу.
Странник спас меня и я никогда не расплачусь с ним. Этот подарок бесценен. Он нарушил правила Архонтов, даже правила своей собственной Страны... ради жалкой, низкой, уродливой твари вроде меня. Вот почему я стараюсь быть с ним в Пути. Возможно, я мешаю ему или просто он равнодушен ко мне, но он позволяет мне ходить по Серости с ним. Я узнал много ее таинственных дорог, но я уже выдыхаюсь... Доколе я продержусь, не предполагаю.
Скоро они снова оказались в пути. Мнимый лагерь исчез так же быстро, как и появился. Налетавшая пыльная буря Холодной Пустыни заставила крепче зашнуровать сапоги и застегнуть плащ. Утопая в мягкой сыпучей пыли, они двигались в приглушенном свете неба так медленно и так долго, что Варфоломей невольно начал опасаться. Окидывая мерзлую жуть, он в сердцах выпалил:
- Этой проклятой пустыне нет края! Где мы, вы хоть знаете? уравновешенность бивачного слушателя как рукой сняло. - Мы дойдем или нас погребут здесь эти повторяющиеся дюны?!
Дух не издал и звука, а мерный шаг Безымянного остановился. Серый сжал кулаки и продолжил выслушивать пустые вопли противоположного.
- Да чтоб вы провалились!.. Почему мы тащимся так медленно? Почему не прибавить шагу или даже... побежать?! Что такого в том, чтобы ускорить мое наказание? - и оковы напряглись от сжавшихся мускулов.
- Глупец, - ответил подходящий Странник. - Снова ты просишь особенного... Ну что ж, я отпущу тебя.
- Э-ээ...- вставил Дух.
- Да, я отпущу его. Пусть идет, бежит. Может даже отрастить из своей спины два-четыре крыла и полететь... Я отказываюсь от него... - и он отвернулся.
Демон часто и шумно дышал, раздувая ноздри, не понимая ответа. Он уже почти перестал настаивать, но твердо зашагал от серых, набивая между пальцев горсти песка.
- И зачем?.. - спросил Дух. - Он же сейчас...
- Пусть убедится... Страна Серых Снов - место всяческих ограничений, которые надо знать и самолично испытывать на своей шкуре. А я - не ходячая энциклопедия.
Варфоломей оглянулся на спутников и кинул взор вдаль. Ничего. Белая пустыня. Сиреневое небо, которое заволокла сонная пленка. Смертная тоска. Ффу.
Он рванулся вперед и неожиданно почувствовал, как ноги становятся ватными. Краем глаза он увидел мелькнувший... грузовик? Он не мог ступить и шагу, не то что стремительно бежать. Рывок - разбитый самолет, еще перевернутый поезд. Пытался помочь руками, но странная судорога атрофировала его конечности. Пустыня не давала пройти, сковывая его пуще цепей. Варфоломей замер в мягком облаке, в которое превратилось холодный пустырь. Он сумел ступить еще один маленький шаг, который удался ему с мученическим трудом. Чудом ступил он еще, удивляясь, что ноги абсолютно его не слушаются. Но третий шаг он не смог осилить, испытывая, как примитивная мысль, отвечающая за движение, ужасающе стопорится и вязнет в окружающем. Флюидах, клетках, энергии. Обессилев окончательно, он упал на снег.
Перед глазами униженного демона появились запыленные старые ботинки Странника. Тот наклонился над угрюмой мордой, прикрывшей глаза и равнодушно спросил:
- Поднимешься сам?
Дух поспешил дальше, пока звероглазый вставал на ноги. Его горькому недоумению не было конца.
- Почему оно не пускает меня? - и взгляд направился в окуляры на ремнях.
- Серые Сны - колыбель странностей. У ее Холодной Пустыни есть свои свойства. Она - самая частая составляющая Страны. Поэтому мы ведем тебя сквозь нее.
- Да, свойства множества человеческих сновидений, - подтвердил Дух.
- Здесь нельзя бегать, быстро ходить, если не знаешь правил. Иначе появится разъяренная толпа сзади, или волна, или смерч... А взлетишь не более чем на два-три метра.
- Но я же...
- Понимаю, ты думал только о расстоянии и скорости, поэтому и ошибся. И это - черта Пустыни. Чем быстрее хочешь бежать, тем тело становится непослушнее...
- Весьма знакомо звучит... - заметил Варфоломей.
- В Серости все кому-то знакомо. И Путь, по которому мы идем, единственен, неповторим, нов и... до боли похож на все остальные. Путей сотни, тысячи, миллионы.
Розовое небо сменялось горчичным, синим, блекло и переливалось. Мертвая гладь сверху была достойной соседкой мертвой глади пустыни снизу. И пыльные пески все длились, все нескончаемо длились, по меркам человека, уже двадцать суток. Путь снова затянулся и этому с лихвой помогал Варфоломей.
- Если ты не хочешь отсюда выходить, можешь остаться, - однажды сказал ему Странник.
- Следующий привал будет последним, - мрачно молвил демон и замолчал.
Что ж, в однообразной череде переходов и остановок привал стоило сделать снова. Опять появились старые вещи, мешки и коробки. Костра не получилось. Дух уселся на свой табурет по-турецки, а Путник лег на покрывало, расстелив прямо на песке. Сквозь дыры в дряхлой плетеной ткани сыпались пылинки песка, но обветшалость серого мира не ставилась в расчет на фоне серых душ, живших так долгое-долгое время.
- О тебе рассказывают много легенд, - расположился демон на куче мешковины. - Много о тебе говорят...
Хо, Варфоломей принялся заговаривать зубы небылицами.
- Не верь им, - ответил Странник, покусывая спичку.
- Это рассказал мне не Дух, - еле шевелил губами демон. - Я их слышал в наших тайных кругах... до того, как меня поймали.
- Ну и что же говорят?..
- Рассказывают много всего... Ты ничего не боишься. Существо без страха, например, о тебе. Излазил срединный мир. Избавился от людского. Новые качества...
Нет, учить противоположного серости внутри себя нет никакого смысла. Они не поймут и не примут серость как свойство души никогда. В умиротворяющей пустой тишине их отдохновения мысли почти можно было осязать.
- Качеств у меня много... Мне с некоторых пор не дает покоя один вопрос... даже знание. Расскажи мне о своем Архонте...
Варфоломея поразил точечный гром.
- О нем... О, я не могу говорить...
- Нет, все же. Думаю над тем, как же он выглядит.
- И я мучился и бился над этим, - с пониманием кивнул демон. - У него НЕТ настоящего обличья. Вернее, есть, было, но просто... нет. Он потерял его. Попутался и не нашел. Из многого он сделал ничто и не вспомнит свое первичное состояние. Он могуч, но шанс того, что он предстанет в настоящем своем, просто неощутим... Хватит...
- Да. Займись своим отдыхом, Варфоломей.
Странник всегда находил в своем доме что-то новое. Научиться дремать или даже спать в Стране Снов было для него забавным... в своем роде. Без дня или ночи, без воздуха или биения сердца, о которых часами думал Дух, жилось просто. Ничто не мешает думать о том, чего действительно хочется. Это АД. Никто не ограничивает твои действия своими хозяйскими рамками. Это РАЙ. Можно изучать чужое и существовать без различия людских рамок: пола, возраста, культуры. Старение, немощь и проблемы проходят стороной. Никакие параметры человеческого не мешают жить в своей гармонии.
Давно поняв, что Серость - не клетка и не тюрьма, Странник накрепко сжился с нею, найдя тут, во Сне, что-то важнее, чем просто отголоски, сходные с его душой. Неизбежность? Нет, Безымянный даже и не хотел думать об этом. Каждый во Вселенной ищет себе мир. А в последние годы все больше становится тех, кого созывала к себе Серость. Философия, свобода... что-то СВОЕ они находили тут. Безумные гении, замученные жизнью, люди толпы, возвышенные строители воздушных замков - они все здесь, зримо или духом.
Но Странник от начала был единоличником-интровертом. Что есть Лопата-для-копания-в-себе? Ценнейшая вещь. Тем, кем он или она были в людском мире суеты, он уже забыл. Одна жизнь дала ему Сны, и теперь никакие Полюса не способны притянуть его к себе. Он сделался полезным иным, с тех сторон, но служить кому-то... серость внутри не позволяет. Служат лишь черные и белые. А он ходил по дорогам и узнавал, узнавал...
Полудрема концентрированно-разумного бреда прервалась. Странника насторожило... странное напористое шуршание, как звук вдохов и выдохов, змей... Он вскочил с места и оглянулся.
Сдавленного Духа, заломившего худые руки, сжимало в смертных объятиях то, что недавно было Варфоломеем. Демон переменился, став клубком шевелящих, текущих, изгибающихся, сверкающих зеленой чешуей щупалец, отростков, выступов, шишек. Загнутые и когтистые, они держали несчастного Духа в суставах, проникли вглубь кожи, пили из него жизненные силы. Варфоломей изредка моргал, на его зверообразном лице отражалось ни с чем не сравнимое удовлетворение. Он сжимал и разжимал ладони, копал когтями ног песок и совсем не обращал внимания на рванувшегося в его сторону Странника.
Одно мгновение и, сжав в ладони пучок отвратительных отростков, Безымянный рванул их от Духа. Тот, обмякнув, молча упал на песок и не трогался. Продолжая держать в руке выросты Варфоломея, странник слабо ощущал, как их тяга отнимает у него силы. Демон же, по-странному, совсем не протестовал всему случившемуся. Громадный злой дух вел себя, будто какой-то ребенок, которого застали на постыдном деянии.
Не мешкая, серый отбросил от себя Варфоломея, уже успевшего втянуть в тело шевелящиеся щупальца, с внушающей уважение силой.