- Что я тебе сказал, ну?
Скамейка слегка скрипнула. Без Нюры заговорили уже о другом, мне неинтересном. Вскоре гром близко охнул и все поднялись: видимо, стал накрапывать дождь. Я остался наедине со своими мыслями.
Чем дольше я размышлял о Нюре, тем больше терялся. Мне были знакомы деревенские дурачки с их идиотским смехом и мокрыми отвешенными губами. Нюра на них совершенно не походила. Для меня было очевидным, что она умеет тонко наблюдать природу и что ее фантазии, безусловно, логичны. Более того, несмотря на свою кажущуюся нелепость, кое в чем они были прозорливы. Это смущало. Ту же двойственность, видимо, испытывали и остальные. Дядя Петя - тот слушал ее выдумки с явным вниманием, и его заинтересованность носила сугубо деловой характер.
Так, может, все это правда? Я быстро обозрел всю эту историю с высоты своего высшего образования и решительно опроверг свое предположение, как не имеющее никакого научного обоснования. Ведь человеку не дано видеть сквозь землю, а если он наблюдает радугу, которую никто не замечает, то такая радуга, конечно, вымысел.
Но что же тогда? Тут опыт и аналогии мгновенно подсказали мне тот классификационный ящичек, в который я мог спокойно поместить странную девочку. На ящичке стояла этикетка: особенности детской психики. В данном случае - мир гипертрофированной фантазии, покоящийся на необычной зоркости чувств. Отсюда его двойственность.
Но до чего же это редкостный дар - такая изощренность чувств и такая фантазия! Не удивительно, что в глухой деревушке, которая судит обо всем, как правило, согласно обычаям и пониманию своего мирка, он встречает настороженное и насмешливое пренебрежение. И эта трогательная забота отца (с помощью ремня) заставить девочку быть "как все"...
Гроза, наконец, развернулась вовсю. Она обрушила на деревню такие потоки фосфорического света, такие громы и вихри, что даже я в своем бревенчатом уголке ощутил слабость и относительность привычного порядка вещей перед размахом сил природы. Мне были видны в окошко прижавшиеся к скату избушки, ослепленные молниями, иссеченные дождевыми потоками. Домики выглядели такой крохотной малостью перед разверзнутым сиянием грозовых бездн!
Я уснул не скоро, дав себе слово поближе приглядеться к девочке и осторожно, тактично поменять отношение к ней окружающих.
Но судьба не часто благоприятствует хорошим намерениям. Следующий день лил дождь, и следующий за ним - тоже. А когда он стих, забрызганный грязью почтарь привез телеграмму, призывающую меня в город. Я уехал, и эпизод с девочкой остался для меня недочитанной страницей из интересной книги, которую больше нельзя достать. Сколько таких страниц бывает у каждого!
Вспомнилось мне все лишь много лет спустя, когда стали появляться статьи о неведомых ранее способностях человека видеть то, чего по прежним понятиям он видеть не должен: магнитного поля, космических лучей, радиоволн и кто знает, чего еще... Когда для науки стало ясно, что дар прикосновения к скрытым стихиям природы существует.
И теперь, когда я вспоминаю ту встречу, я сожалею о многом.