Краткий разговор с часовым подтвердил догадку Леонардо.
— Пора и мне уходить на покой, — бормотал старый солдат. — Не могу я мириться с этими переменами! Надеюсь, мы с моей Бесси сможем прожить на пособие…
В мастерской Элис открывала свитки утренней доставки.
— Похоже, этот Принц Мэтт действительно умный парень, — бодро сказала она. — Наверное, он будет править хорошо.
Леонардо не был в этом уверен. Он бесцельно слонялся по Театру магии, мрачно глядя на сцены с моделями, на их неподвижные и заброшенные персонажи. Он вспомнил, что Принц высказал довольно невысокое мнение об инструментах его ремесла. «Игрушки и куклы» — вот как он о них отозвался! Леонардо поднял миниатюрного кавалериста с главной сцены и покрутил в руке, булавочные глазки глупо смотрели на волшебника. Намерен ли новый Король продолжать кампанию на границах? И сохранит ли он хоть какие-нибудь старые традиции? Леонардо вздохнул.
Он собрался было посидеть с Элис за чашкой кофе, но решил, что наивный оптимизм девушки — это не то, что ему сейчас нужно. Подошло время раннего обеда. Леонардо поднялся и пошел к таверне, оставив Элис изумленно смотреть в пустой дверной проем.
Похоже, «Отдых глашатая» являлся в тот день единственным местом, где царило хоть какое-то оживление. В узком зале пивной уже толпились посетители, и все жаждали выразить свои взгляды на то, как изменится жизнь при новом Короле. Пока Леонардо протискивался сквозь толпу, до него долетали обрывки разговоров.
Что бы ни случилось, людям нужно будет рассказывать, что происходит в королевстве…
Похоже, его заинтересовали мои кристаллы, когда он посетил лабораторию…
Не думаю, чтобы он оставил много геральдической одежды. Вы бы видели эскиз нового придворного платья…
Говорят, он хочет сжечь Нижний город дотла…
В этой многоголосице Леонардо различал ноты беспокойства, самодовольства, паранойи, напускной храбрости и даже ужаса.
— Ты в любом случае будешь смеяться, волшебник, — хрипло проворчал знакомый голос у локтя. — От одного ему точно не отделаться!
Леонардо озадаченно посмотрел на клоунессу.
— Ему волей-неволей придется строить планы на будущее!
Два часа спустя Леонардо и Веронику оттеснили к дальнему концу длинного стола, за которым они сидели.
— Я только пытаюсь втолковать тебе, — невнятно бормотала Вероника, — что Принц… полагаю, теперь уже новый Король… этот новый Король… Жалок! Мал! Дрянь! — Она выделила каждое слово, стуча кружкой по столу, при этом проливая изрядное количество эля. — Все, что смешно… или глупо… или забавно… или…
— Не служит практической цели? — предположил Леонардо, который в пьяном виде заканчивал мысли других людей лучше, чем выражал собственные.
— В точку, мой старый колдун, в точку! Не служит практической цели. Именно это мне нравится! Лучше и не скажешь. Да! Не служит практической цели! Да… Да… О чем это я?
— Что новый Король обладает неразвитым чувством веселья.
— Именно так! Снова в точку. Он жалкий. Ничтожный. Дрянь. — Вероника повторила свое выступление с кружкой, лишившись остатков выпивки в его процессе. — Он не захочет иметь шутников.
— Не захочет видеть клоунов. Наша участь предрешена, вот увидишь.
— Еще кружку? — предложил Леонардо, становясь немногословным.
— Погоди-ка. О чем это я?
— Что твой отдел закроют.
— Закроют, распустят. Да. Правда, у вас-то все будет путем, у волшебников. Он серьезный, понимаешь, вот что с ним такое. Будущее — это ему важно. Он захочет много таких, как ты. Вы все устроитесь. Может даже, одни из немногих.
Клоунесса, похоже, нашла это очень забавным и повторила несколько раз в перерывах между взрывами хриплого смеха. Слезы катились неровными дорожками по густому слою белого грима на ее щеках.
— Я в этом не уверен так твердо, — наконец произнес Леонардо. — Когда он пришел посмотреть на меня, кажется, мои изыскания его не впечатлили.
— Это так на него похоже. — Вероника принялась вытирать глаза. — Жалкая дрянь! Не ведает чувств. Не держит душу нараспашку…
— Что есть, то есть, — согласился Леонардо. — Полагаю, моя очередь платить.
Старого Короля похоронили, полагающийся период траура прошел. Король Мэтт устами глашатаев объявил, что вскоре ожидаются кардинальные изменения в жизни страны в целом и в городе в частности. Будут созданы новые департаменты, а старые закроются. У некоторых лиц из знати появятся новые обязанности. Другие же важные люди не будут больше играть никакой роли. Один за другим в алфавитном порядке советников вызывали в тронную комнату, чтобы сообщить об их дальнейшей судьбе. Кое-кто из них вышел оттуда с выражением триумфа на лице, но эти немногие держались замкнуто и не желали открывать то, что им было сказано. Большинство же после королевской аудиенции выглядели несчастными, раздосадованными и смущенными.
Поэтому Конгресс советников в тот месяц оказался мрачным мероприятием. Многие из присутствующих составляли прощальные речи, некоторые были хитроумно уклончивы, а те, чьи имена находились ближе к концу алфавита, как Леонардо, хранили молчание, ибо их судьба была еще неизвестна. После собрания традиционный фуршет затянулся далеко за полночь и был необычно эмоциональным.
Когда Леонардо в конце концов добрался домой, он обнаружил, что пони из подъемной команды все еще отпущены в честь траура по старому Королю и что ему снова придется подниматься по ступеням.
— Я должен выказать уважение старику, — мрачно сказал капитан подъемника. — Иначе и быть не может.
Правила Академии картографии строго запрещали держать животных в крыле, где проживают студенты, поэтому, когда Рыжик спустил свой дорожный чемодан с тележки носильщика, его первой задачей было прочесать город в поисках сговорчивого домовладельца, готового проявить снисходительность к присутствию Малыша. Для Рыжика это предприятие оказалось довольно изнуряющим, потому что ему пришлось таскать свой неподъемный чемодан от двери к двери, и для Малыша тоже, потому что пес уже был немолод и не любил длинные прогулки, как раньше. В конце концов им все-таки удалось поселиться у миссис Робертс, крупной, добродушной женщины, которая, казалось, никогда не выпускала из рук метелку для смахивания пыли. К сожалению, дом располагался довольно далеко от лекториев Академии, и, хотя Рыжик был счастлив начинать каждый день с прогулки, спустя короткое время Малыш пожалел, что хозяину приходится посещать так много занятий.
Рыжику нравилась новая жизнь, он прилежно учился и вскоре познакомился с несколькими юношами и девушками, похожими на него. Малыш находился рядом, куда бы он ни пошел, и Рыжик быстро стал известен среди студентов. Каждую неделю он писал матери письма, вверяя их сложной цепочке перевозчиков и Странников, которые в то время были единственным каналом общения между поселками, деревнями и большими городами.
В конце учебного года в Академии распределяли работу на каникулы. Студенты, разбитые на маленькие группы, ожидали отправки в еще не отмеченную на карте часть страны, чтобы исследовать указанную область и разработать исходную схему, показывающую дороги, ландшафт и населенные пункты. Большинство студентов стремились попасть в одну группу со своими друзьями, чтобы экспедиция была не только работой, но и приятным времяпровождением.
Рыжик тоже нашел для себя подходящую компанию и вскоре узнал, что эта группа должна направиться в далекую горную область, где от них требовалось исследовать и составить схему южных склонов одного из небольших горных хребтов. Товарищи Рыжика с радостью согласились взять с собой и Малыша.
— Ты вчера слегка переборщил с этим делом!
Том Слейтер, как обычно, сел завтракать первым, и Рыжик нашел его жадно уплетающим яичницу с беконом из большой тарелки; длинные ноги Слейтера неловко торчали из-под маленького столика. Рыжик, чувствовавший себя немного разбитым, с сомнением рассматривал содержимое буфетной стойки, размышляя, понравятся ли Малышу рубленые почки с острой подливкой. В течение предыдущих нескольких вечеров четыре студента проводили все стороннее и тщательное исследование качества и крепости местного эля, а накануне вечером под конец мероприятия даже состоялось что-то вроде соревнования.
— Зато не сдался так быстро, как некоторые, — парировал Рыжик. В конце концов, выбрав овсянку для себя и бекон для Малыша, он подсел за стол к приятелю.
— Чарльза и Салли сегодня уже видел?
Том бросил косой взгляд в направлении спальни.
— Не думаю, что они покажутся в ближайшие пару часов. Слышал, как они вопили ночью? Ты, по крайней мере, мне хоть спать не мешал.
Рыжик почувствовал некоторое раздражение, от того что еще один летний день начнется так поздно, но промолчал. Он относился к работе немного серьезнее, чем его приятели, но задание казалось довольно простым, и впереди было еще много времени, чтобы его закончить. Рыжик налил себе еще кофе.
Трактирщик стоял облокотившись на стойку и с любопытством исподтишка наблюдал за двумя молодыми людьми. Горы, похоже, привлекают всяких людей. В свое время он давал пристанище полицейским, преследующим бандитов, бандитам, скрывающимся от полиции, людям с широко посаженными глазами, которые приходили сюда в поисках просветления в разреженном воздухе, серьезным людям, которые изучали травы, людям с острыми лицами, которые изучали насекомых, людям, которые исследовали горные пики… а теперь эти четверо. Они бродят весь день и возвращаются с необычными чертежами, которые отчаянно пытаются спрятать. Схемы — вот как они их называют. Буфетчик пожал плечами. Сам он не понимал, что такого красивого в горах. Холодные, враждебные, опасные. Чем плохо уютно сидеть у камина?
Малыш дремал на утреннем солнце, пока Рыжик сидел на крыльце трактира, приводя в порядок ремни своего ранца. В тот день была его очередь нести картографическое оборудование, и он уже потратил немало времени, просовывая тяжелые механизмы октантов и триангуляции в узкое отверстие брезентового чехла. Когда это ему наконец удалось, юноша сунул ноги в толстые походные сапоги, потом завернул носки из грубой пряжи за край сапог. Рыжик вдруг на мгновение подумал о своей матери и слегка улыбнулся, вспомнив то время, когда она ругала его, если он стягивал носки на щиколотки. Завершив приготовления, Рыжик поднял голову.
Перед ним разворачивалась панорама гор. На переднем плане тянулись волнистые зеленые возвышенности, так похожие на холмы его родных мест. А дальше простирались зазубренные вершины, они уходили наверх в дымку. Ему удалось различить только один невысокий пик, который был объектом их изучения уже целую неделю. Дыхание свежего незнакомого горного воздуха щекотало ноздри.
Наконец, около полудня, небольшая группа двинулась в путь. Им предстоял долгий подъем, прежде чем начать работу. Том шел впереди по крутой дорожке длинными упругими шагами. Чарльз и Салли, полные энергии даже после прошлой ночи, шагали за ним бок о бок. Рыжик замыкал процессию из-за Малыша, который уже начал жалеть о своем решении присоединиться к компании. Когда Малыш с Рыжиком добрались до первого поворота, Салли повернулась и крикнула им: