— В цирк? Значит, это тебя я видел? Но в любом случае это вряд ли, — он поцеловал ее в шею, — было тяжелым наказанием.
— Ты и вправду этого не понимаешь? Я тоже сначала не поняла. Но вскоре до меня дошло. Дело в том, что для нашего племени это самая убогая работа из всех, самая низкая, самая унизительная вещь, которая только может случиться с тобой. Мне пришлось показывать акробатические номера, жонглировать и все такое… Хотя звучит это, может быть, и весело, но спустя совсем немного времени я возненавидела цирк. Когда я начала взрослеть, становиться женщиной, ну ты понимаешь, стало только хуже. Это трико, — она снова хихикнула, — оно довольно… нескромное. — Теперь она смеялась во весь голос. — А все люди вокруг пялятся, мужчины выкрикивают разное… Сначала я не понимала, чего они хотят. Но потом…
Ее смех передался Рыжику, и несколько минут они не могли остановиться.
— И как долго ты пробыла в цирке? — в конце концов спросил Рыжик.
Ей удалось немного успокоиться.
— Да, это было суровое наказание. Моя семья серьезно относится к подобным вещам. Поэтому мне пришлось оставаться там до совершеннолетия. И… — она заколебалась, — я ненавидела себя за то, что меня туда отправили. Мне нужен был кто-то, чтобы винить его в этом. И я винила тебя, Рыжик. Я винила тебя. Потому что мне казалось, это ты виноват во всем. Я жаждала мести, Рыжик. Я так сильно хотела убить тебя, растоптать, унизить…
Сердце Рыжика забилось где-то в горле, но Лорел быстро почувствовала его волнение.
— Нет, глупый мой, теперь ты в безопасности. — Она дотронулась до кончика его носа пальцем. — Мне стало намного легче, когда мне разрешили метать ножи.
— Метать ножи?
— Да. Это было единственное, чем я хотела заниматься в цирке. Мадам Констанца учила меня трюкам и говорила, что это не женское дело, но я продолжала настаивать, и в конце концов она согласилась. И толпе это нравилось, особенно мужчинам.
Она вела любопытным пальцем по груди Рыжика, рисуя маленький кружок напротив его сердца.
— Я тогда была уже постарше, более женственной, если ты понимаешь, о чем я. И после этого я стала чувствовать себя немного лучше. — Она на мгновение задержала взгляд на огне в камине, затем снова взглянула на Рыжика. — Но я все равно ненавидела это место. Ты даже не представляешь, как я ненавидела его, Рыжик! Я хотела поскорее выбраться оттуда. Как только я достигла совершеннолетия, я сбежала. А потом немного одичала. — Внезапно она грустно засмеялась. — Я присоединилась к бандитам, поэтому в конечном итоге метание ножей мне пригодилось.
У Рыжика от изумления отвисла челюсть. Лорел снова разразилась смехом:
— И это определенно было лучше, чем цирк. Но ты же видел меня, не так ли?
— Да, именно. Я действительно видел тебя. В горах. И ты пощадила меня.
Рыжик замолчал, задумавшись. Лорел сильно затянулась трубкой и передала ее Рыжику. Он опасливо скосил на нее глаза, неуверенно затянулся. Вдохнул полный рот пепла и зашелся в долгом кашле.
— Ничего страшного, — засмеялась Лорел. — Я сейчас снова набью ее. Так на чем я остановилась?
— На нашей встрече в горах.
— Да. Я же могла тогда отомстить. Но почему-то, когда такая возможность представилась, я поняла, что больше не хочу этого. Я посмотрела вниз и увидела маленького пса, который смотрел на меня, и словно… словно что-то протянуло руку и остановило меня. Может, это было из-за твоей собаки?
Внезапно Лорел перестала смеяться. Ее лицо стало бледным, зрачки расширились.
— Ты был единственным, кого я пощадила, Рыжик! Мои руки все в крови. Столько крови…
Они молча смотрели друг на друга и на мгновение словно уловили что-то в глубине глаз друг друга, где-то глубоко во тьме, глубоко в жестоком пламени, которое горело в неизвестном царстве за краем земель.
— На моих руках тоже кровь, — наконец ответил Рыжик. — Позволь, я расскажу тебе мою историю.
И так они проговорили почти до самого утра. Они делились своими тайнами, своими страхами, своим падением и своими мечтами. Огонь в камине погас. Рыжик пошевелил последние тлеющие угли, смахнул золу с решетки, аккуратно закрыл заслонки. Но, делая все это, он видел краем глаза, как Лорел встает, поворачивается, как шуршат ее юбки, пока она молча поднимается по лестнице. С замершим сердцем Рыжик запер двери, погасил свет и поднялся следом. У лестницы он отпер шкаф для хранения белья и выбрал одну из ночных рубашек матери. Затем, поколебавшись минуту, тихонько постучал в комнату своей матери.
Дверь отворилась. Лорел стояла у кровати, уже полураздетая. Казалось, ее не смутило его вторжение, она даже не пошевелилась, чтобы прикрыться. Внезапно Рыжик почувствовал, что его одежда стала слишком узкой. Он протянул девушке рубашку.
— Прости. Я подумал, может, ты захочешь…
И умолк в смущении. Лорел укоризненно посмотрела на него:
— Не думаю, что нам это понадобится. Иди сюда, давай помогу тебе справиться со всеми этими пуговицами.
Рыжик молча принял ее предложение. Потом Лорел посмотрела на него с притворным беспокойством:
— Бедный Рыжик, ты все так же небрежен со своими носками. Будем надеяться, что с остальным у тебя все в порядке.
Она повела его к кровати. Но в последний момент он остановился. Покрывало все еще хранило отпечаток тела его матери.
— А мы можем?.. — запинаясь, начал он.
— Что «мы можем», Рыжик? — Она умоляюще посмотрела на него.
— Ничего. Это не важно.
В молчании я танцую, и, глядя на танец мой, каждый из вас познает свой ритм и свою собственную мелодию. Вот я раскидываю руки, чтобы охватить весь дом, и всю землю вокруг него, и все деревья, и все горы, и все далекие океаны. Прыгая, выгибаясь и скользя, плету кончиками пальцев рук и ног смыкающуюся сеть широких кругов, стройных эллипсов и стремительных гипербол, что с загадочной логикой очерчивают мое царство.
Выгибаясь, взлетая, кружась, скользя и растворяясь в каждой новой позе, я изображаю невидимую двигающуюся фигуру, которая сложена из разнообразных грациозных штрихов, что говорят с вами на непостижимом языке. Вот я предстаю перед вами Арлекином в украшенном блестками трико, вот вы видите милосердного ангела, что спускается с небес, а теперь дикий зверь готовится к прыжку.
И наконец, после непрерывного ритма изгибов, кувырков и пируэтов, которые перехватывают ваше дыхание, мой узор сквозь незаметные переходы замыкается в равновесии, изысканное переплетение невидимой архитектуры, парящее в воздухе вокруг меня. Оно медленно распадается на множество деталей, нежно проплывая среди вас в замысловатой мозаике, осколок застревает в сердце каждого, осколок, который вы будете носить с собой еще долго, даже когда забудете этот день.
И сейчас, пока мой образ еще не успел исчезнуть, возможно, вы уже начинаете забывать меня.
— Рассказать тебе секрет? — сонно пробормотала Лорел.
Рыжик улыбнулся:
— Еще секреты? Ты уверена, что это хорошая идея? — Он поглаживал ее плечо пальцем.
— Ах ты! — Она поцеловала его в щеку. — Нет, это снова насчет Дара. Понимаешь, есть правила. — Внезапно проснувшись, она села. — Правила. И одно из этих правил гласит, что когда ты передаешь кому-то Дар, то сам теряешь его. Поэтому, передав тебе Дар в тот день, я лишилась его. Навсегда. И буду жалеть об этом до конца своей жизни. — Внезапно нота страдания прорезала ее голос. — Мне кажется, именно поэтому я так хотела отомстить.
Она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Теперь в ее взгляде не было пламени. У нее были глаза испуганного ребенка.
— Теперь ты несешь Дар, Рыжик. Учись использовать его. Ты мог бы делать удивительные вещи.
Она начала всхлипывать. Рыжик притянул ее к себе.
— Все хорошо, — прошептал он. — Поговорим завтра. А теперь спи.
И они вместе снова улетели в темноту.
Прикованный к месту, я стоял в толпе, не замечая никого, завороженный танцем тени, пока Ли постепенно не переместилась в другую часть дома. Я в замешательстве помотал головой. Медленно ко мне начали возвращаться чувства. Затем я внезапно вспомнил, что мне необходимо выполнить еще одно жизненно важное задание. Я повернулся, окидывая взглядом холл, в надежде хотя бы мельком увидеть нашего нового хозяина, но тщетно. Я уже было собрался пойти в другую комнату, когда с ужасом увидел, что в проеме входной двери мелькает порванный край его мантии.
Забыв о внешних приличиях, я рванулся с места и поспешил за ним. С крыльца я видел сутулую фигуру, которая ровными шагами удалялась по тропинке. В отчаянии, я припустил за ним, умоляя его просмотреть хотя бы счета. При звуке моего голоса странный гость остановился, повернулся и направился ко мне. Я быстро сбежал по ступеням.