— Вот, собственно.
Камень был самым обыкновенным с углублением в центре куда, судя по всему, клали ключ. Обследовав его раз пять, я так и не нашла ничего примечательного. Ни в обычном, ни в магическом плане. А затем, недолго думая, набросала ступени, заполнила их параметрами силы и долбанула камень импровизированным магическим ломиком. Благо, морской народ не только спас мне жизнь, но наполнил резерв так, что возникало ощущение, будто от меня летят искры. Как я и ожидала камень развалился.
— М-да. — более обычного камня я в жизни не встречала. В паре мест проблескивала тоненькая нитка руды, серый скол кое-где поблескивал острыми краями. Магических следов даже не чувствовалось.
— Айри — заклинание активировалось при отрывании ключа от камня и преследовало одну единственную цель: не пустить меня в портал.
— Понятно… Подожди меня здесь. Я ненадолго. — Я отцепилась от моего работодателя и пьяной походкой пошла к самому краю плато. Текст маленький: "Спасибо, Ваше Величество". Вот так, коротко и понятно. Теперешняя императрица этого мира меня поймет. Создать почтальона оказалось необычайно легко. Магия сама выходила из моего переполненного резерва. Огненная птичка, величиной чуть больше воробья, вылетела из моих рук, описала круг почета над моей головой и устремилась в синюю даль океана.
Когда мы с Вороном пришли обратно, Шакал уже налаживал портал, оказавшийся в самой середине плато. Я даже засмотрелась на действия профессионала. Хотя я открыла бы быстрее.
Наконец в небо поднялся высокий столп клубящейся дымки, пронизанный голубым светом.
Немного шуток и ироничных фраз, чтобы скрыть волнение. Я, взяв под узду Стальную пошла первой. Сунулась в дымку и взвизгнув рванулась обратно.
— Ты чего? — ошалели мои спутники. Шакал еще добавил пару смачных эпитетов. Сам виноват, мог бы открыть маленькую дверку, а не выпендриваться на такой порталище. Вот пусть держит теперь.
— Да там портал под водой находится!
— Если бы он был под водой, то она уже давным-давно нас снесла! Неужели не знаешь таких вещей!
— Значит, там дождь идет стеной! — В доказательство этого я тряхнула насквозь мокрой головой и окатила своих спутников большим количеством мелких брызг. Но под скептическим взглядом Ворона и уставшим и злобным Шакала я понурилась, тяжело вздохнула и снова полезла в портал.
Действительно, В новом мире шел тропический ливень. Портал выходил на большой камень в десяти метрах от небольшого водопада. Небольшого, если учитывать что сейчас шел дождь и хнэт знает, сколько он шел. Прямо надо мной раскачивался хлипкий веревочный мостик. Недолго думая я залезла на него, чтобы дать возможность выходить другим. Появившаяся следом Ирбис сначала завертелась в поисках меня, но затем быстро забралась на мост рябом со мной.
— А что делать с лошадьми?
В ответ я только пожала плечами. Как будто в ответ на наш вопрос появившаяся из портала Снежинка повертелась на камне сгруппировалась, как кошка, и махнула на едва видневшийся сквозь пелену дождя берег. Мы с Ирбис только ахнули.
Усталость, боль, секунда до смерти. Чужой. Совсем чуждый. Сила пронеслась по венам, сминая с трудом установленные заслоны. И как на качелях… кач… Совсем маленький, но…
равновесие нарушено.
5.
Весело потрескивал маленький костерок, бесстрашно атакуя новую порцию мокрых веток. Пар с шипением поднимался к небольшому навесу, наспех скрепленному из сучьев, огромных тропических листьев и большого количества магии.
Дождь, шумевший за навесом, нагонял тоску. Этот хнэтов ливень не прекращался уже дня четыре, за пределами навеса дождь лил не просто как из ведра, а как из очень большой ванны. Струи воды били так сильно, что я занималась тем, что каждый час латала теоретически идеальную магическую защиту. Это, мягко говоря, раздражало. А если по правде, то я последние три дня сидела злая аки голодный медведь. Не очень-то приятно постоянно шатать туда-сюда свой резерв. То увеличится, то уменьшится, то увеличится, то уменьшится… ощущение внеплановых женских дней. Ворон, как ни странно, даже не беспокоился о задержке, что лично меня настораживало. То, как живодер последний всех загоняет со своей скоростью, то сидит довольный под деревом, пьет чай и мурлыкает себе что-то под нос. Даже заговорить с ним не получается. А вот это мне, как ни странно, было обидно. Я не помнила, что увидела во время того заклинания, но это заставляло тянуться к моему работодателю еще сильней. Что увидел он? Неужели, то, что он увидел, оттолкнуло?
— Хотите, расскажу басенку? — предложила я, и не дожидаясь ответа на вопрос, заговорила. — Эта история случилась несколько веков назад в одном из измерений. Жил там небольшой мирный народ. Люди пахали землю, разводили скот, ловили рыбу, выращивали детей. И вот однажды в племени родился мальчик. И все бы хорошо, только родился он в канун праздника всякой нечисти, что бывает раз в пять лет. Невиданное событие. Люди сторонились ребенка, и своим детям говорили сторониться. Мало ли какой бес в него вселился. Мальчик рос, мужал, радовался своим первым победам, как и любой другой обычный ребенок. Только друзей у него не было. Дети боялись, а из-за этого ненавидели ни в чем не повинного ребенка. И вот однажды в день его пятнадцатилетия, в канун праздника нечисти была очень сильная гроза. Ливень лил как из ведра, молнии сверкали каждую минуту, а мальчик пропал. — Видимо я замолчала, потому что Ирбис, охотница до всяких сказок, подвинулась поближе и с нетерпением спросила:
— И? Что дальше было? Его нашли?
— Нашли конечно, он просто заблудился в лесу. Был весь замерзший, испуганный. Неделю он отсиживался дома, а потом снова стало все как прежде. Только повадился мальчик убегать из дома. Особенно в дождь. Уходил из дому и бродил под ливнем. А потом стали происходить странные вещи. Вроде ясный день, но все за несколько минут покрывается густым туманом. Ни с того, ни с сего, загораются стога сена, а потом, не успевши разгореться, тушатся небольшими дождиками. Никто не знал, что происходило, но все ополчились на мальчика и его семью. Хнэтово отродье, и люди его породившие. А как же. Темной ночью собралась вся деревня и подожгла их дом. Мальчик проснулся первым, задыхаясь выбежал из здания и увидел толпу односельчан с вилами, окруживших дом на безопасном расстоянии от огня. Никто тогда не понял что произошло. Мальчик сделал какой-то странный жест, из неоткуда набежали тучи и уже через минуту грянул ливень с градом, почти сразу потушивший огонь и избивший крестьян. Люди испуганно крича, разбежались по домам. Дождь лился месяц. Паводок снес все дома в деревне, многие пострадали. А семья мальчика, уже юноши, исчезла, а через месяц появилась в столице того мира. Маги признали в юноше огромный потенциал. Он стал величайшим магом воды и жив до сих пор. Его семья счастливо прожила свой человеческий срок жизни и умерла в глубокой старости.
— И к чему эта история?
— А к тому, что моя любимая стихия — огонь. И я не способна сделать ничего кроме этого. — Я показала рукой на снова протекающий навес. Опять!
— Откуда ты это знаешь? Ведь это реальная история? — Девушка-оборотень заинтересованно смотрела на меня, балуясь своими возможностями. Рука то обрастала шерстью, то снова принимала человеческий облик.
— "Перечень самых сильных волшебников, ныне живущих, лет с краткой биографией" Раздел — водная стихия.
Снова повисло молчание. Каждый думал о своем, ливень все также шуршал по навесу, костерок все также весело трещал, слышалось тяжелое дыхание спутников и рокот взбесившейся реки. Все это создавало мелодию, слишком тонкую, чтобы услышать, слишком красивую, чтобы не заметить.
Вода пробила новую брешь в навесе и капнула мне за шиворот. Я отодвинулась и продолжила смотреть на костер. Кап, что-то мокрое и холодное упало мне на макушку. Я снова отодвинулась. Кап, кап, кап. Этот навес словно смеялся надо мной. Кап, кап.
— Достало! Этот долбаный ливень меня достал! Сколько можно!!!
Маленький светлячок, сорвавшийся с моей руки, махнувшей в сторону навеса, отчаянно искря, врезался в защиту. На мгновение все увидели быстро расходящийся круг сгораемого навеса, с шипением погас костер, а затем наступила темнота. Я забыла сказать, что была ночь?
— Н-даа… — протянул кто-то из парней. Этим было сказано все наше положение. Тяжело вздохнув я начала развешивать вокруг себя кучу светлячков. Не ночевать же нам под проливным дождем.
Дождь закончился только через неделю. А еще через неделю стало возможным выходить из круга высушенной земли с возможностью провалиться в жидкую грязь не по пояс, а только по колено.
Мы продолжили наш путь. Шли пешком, ведя на поводу дакетов. Дышать было основательно нечем, влажность переваливала за сто процентов, а солнце, соизволившее вылезти из-за туч, только увеличивало наши мучения. Нечего говорить, хорошо попали. Вокруг нас цвели огромные цветы, наполняя воздух тяжелыми запахами. Вода, нет-нет, да стекала за шиворот с огромных мясистых листьев. Рай для насекомых. Мошки большие, мелкие, различных вариаций и укусов клубились вокруг нас и лошадей. Последние не знали куда себя деть, раздраженно махая хвостами и взбрыкивая. Болотная жижа, призванная называться грязью, покрывала практически каждый сантиметр одежды. Падений не счесть. Каждый из нас, включая лошадей, успел навернуться не один раз. Отвратительно. Запахи гниения облаком висели вокруг нас, привлекая все больше насекомых. Из-за туч мошкары, клубящейся вокруг нас, видимость не превышала пары метров.
На ночь мы искали хоть какое-то подобие сухости, я жгла грязь до состояния полного затвердения и мы пытались устроиться на небольшом пятачке, вот-вот грозящим разломаться на части и осесть. Это, в общем-то, несколько раз и случалось. Потрясающее ощущение, когда ты просыпаешься от ощущения грязи на лице. А еще лучше, когда просыпаешься от того, что кто-то склизкий и многоногий лазает по тебе. И такое бывало. С визгом вскакиваешь, пытаясь отряхнуться от этой гадости. Я еще удивляюсь, как это по нашу душу не явился никто хищный. И слава богам, что не явился.
Да еще и ребята, судя по всему, заблудились. В результате мы, злые и несчастные, наугад шли навстречу судьбе, ожидая хоть какого-то знака свыше.
Не могу сказать, что он замедлил явиться.
В один прекрасный день (а день был именно прекрасным, ведь он означал передышку в той муке, которая призвана называться путешествием) мы услышали воинственный клич аборигенов. Эти милейшие чернокожие гиганты напали на нас из-за кустов, повязали и даже соизволили покатать на себе. Не то что бы очень удобное средство передвижения, но сам факт того, что не ты продираешься сквозь тропический лес был лечебным бальзамом на наши измотанные души. Мы и не думали сопротивляться, только перекидывались шутками и смеялись, позволяя юным войнам нести нас на своих горбах. Дакеты над нами ехидно ржали.
— Надо сказать, счастливый поворот событий. — Весело заметил Шакал. — Сидишь себе спокойно, пока тебя аккуратно везут к пункту назначения. — Он попытался устроиться поудобнее и сладко зевнул. — И заметьте, никакой тряски.
— А если начнут вязнуть в трясине?
— Вытащим, — оптимистично заверила я Ирбис, — поедем дальше, а то, еще чего доброго, останемся без средства передвижения. — Я погладила юного аборигена по бритой макушке. Путы у меня в руках уже давно были сожжены. Воин испуганно дернулся под общий хохот нашей компании.
— Айри, не доводи парня, а то он тебя бросит и убежит!
— Пусть только попробует! — Возмутилась я, — это будет его большой ошибкой!
Однако под конец пути ясно чувствовалось, что наших «лошадок» мы уже достали. Еще немного и славным войнам племени «бунго-юнго» не поможет даже осознание того, что мы их законная добыча. Еще одна шуточка с нашей стороны по отношению к славным войнам и юноши бросят нас, там где шли и побегут жаловаться на нехорошую добычу своему вождю. Лишь осознание этого заставило нас замолкнуть и просто ехидно переглядываться и душить смех.
Наконец мы вышли из леса. Довольно большое пространство полностью очищенное от леса занимали маленькие хибары. Где то посередине своеобразной поляны возвышался небольшой холм.
Славных воинов племени «бунго-юнго» выбежала встречать большая часть деревни. Наши похитители с облегченными вздохами сгрузили нас на землю и тут же стали разыгрывать матерых хищников перед остальными жителями. Спектакль досмотреть нам не дали. Подкрались сзади и резко схватили за руки. Уже настоящие матерые войны решили довести нас до места заключения. Где-то сзади раздалось удивленное ржание дакетов — их, значит, тоже. Наша команда и не думала сопротивляться — еще во время путешествия в качестве жертв договорились не показывать наш страшный нрав. По крайней мере — сначала.
Нас посадили в пещеру, находившуюся под земляным холмом. Пещера была мрачной, пыльной, с земляным полом и небольшой пробоиной где-то в вышине, слабо освещающей неровные, необработанные стены. Аборигены задвинули единственный вход огромным валуном и поспешили оставить нас. Шакал с невозмутимостью наемника тут же устроился на полу, удобно вытянув ноги. Остальные стали изучать нашу временную тюрьму. Значит стены не обработанные? Вся поверхность пещеры была исписана, исцарапана различными символами, рисунками, непонятными ни мне, ни моим спутникам. Но разве чтение — это единственный способ узнать информацию? Ни одна вещь в мирах не может остаться чистой, будь то стена, человек, песчинка. Символы не могли появиться просто так, их кто-то создал. Кто-то просто сделал свою мысль материальной, но это же не значит, что мысль исчезла. Мысль осталась, как и чувства, и переживания всех людей, когда-либо находившихся в этой пещере. Я коснулась рукой стены позволяя сознанию впитывать информацию, на мгновения становясь стенами, самой пещерой и людьми, которые здесь когда-то были.
Страх. Ужас. Боль. Боль. Боль. Разочарование. Страх. Ненависть. Боль. Страх.
— Это ритуальная пещера. — Я резко оторвала руку от стены, но чужие ощущения продолжали меня преследовать. — Сюда приводят людей, которые должны скоро умереть, тут они проходят очищение. Деревня считает, что тут живут духи, питающиеся чувствами. Они убивают жизнь, питаются ею. Здесь умерли сотни людей от страха, голода, ран. Огромное количество сидело тут перед смертью. Женщины, мужчины старики, дети — все, кто хоть немного отличался от них.