Наталья Алексеевна медленно высосала рюмку, утерлась платочком и сказала:
- А я пью за то, чтобы вы хорошо знали анатомию драконов и их соотчичей. Обязательно, обязательно вас завтра спрошу.
Она шутливо постучала пальцем по краю стола.
- Ну, Наталья Алексеевна, - Тарас широко, но аккуратно махнул рукой, будто отсекая ненужное, лишнее, - не будем о грустном. Позвольте, я за вами поухаживаю.
- Да уж поухаживайте, - с чуть заметной насмешкой проговорила Наталья Алексеевна.
Я во все глаза глядел на Тараса. Куда делся матерщинник и хам, не умеющий связать двух слов и не знающий элементарных правил общежития? передо мной сидел чуть раскрасневшийся, чуть-чуть пьяный ресторанный завсегдатай, ловелас, ухажер.
- Вы уж извините, - Тарас ловко накладывал в тарелку Натальи салат, - я тут отстал, одичал, забыл, как у людей... Пришел и первым делом - хлоп... Мясца? Птички?
- Буженины...
- Да, да... Вот, вот... Водочки?
- Ни в коем случае. И вам не советую.
- Двойку поставите?
Тарас протянул Наталье тарелку, налил ей водки на донышко, себе налил снова полную, установил графин на прежнее место.
- А что вы не едите? - обратилась ко мне Наталья Алексеевна и чуть тронула пальцами мою руку. - Вы стесняетесь? Ешьте. Давайте я вам салатику положу?
- Да нет, - я смутился, - нет, что вы...
"Мэлори, - вспомнил я, - Мэлори, Мэлори".
_______________________________________________________________
- Сейчас - спать! Через шесть часов бужу - и марш в карантин! Вы, - она указала на Тараса, - спите в одной комнате, вы - в другой, - она указала на меня.
- А вы, - нежно поинтересовался Тарас, - в третьей?
Наталья Алексеевна подошла к занавеске и приподняла ее. Мы увидели тесную кухоньку с древним водогреем, раковиной, старым сервантом, длинным сундуком, на котором была постлана войлочная подкладка... В стене рядом с умывальником было две двери, обшарпанные, скверно окрашенные.
Наталья Алексеевна отомкнула одну из них.
- Прошу! - сказала она Тарасу.
Тарас заглянул в дверь и присвистнул.
- Не, Наталья Алексеевна, так не годится. Здесь жить нельзя. Это - не для жизни, это - для разврата.
- Иди, - засмеялась Наталья Алексеевна, - и не вздумай шарить по стенам... санузел здесь же... Упаси тебя боже в коридор вышмыгнуть и по квартирам шастать.
- Что так? - невинно спросил Тарас, нагло глядя на Наталью Алексеевну.
- Не-льзя, - четко, вразбивку, как прыгуну в пещере, сказала Наталья Алексеевна.
- Иэх! - Тарас махнул рукой и вошел в комнату.
Наталья Алексеевна закрыла за ним дверь.
- А мне туда? - я показал на соседнюю дверь.
- Как хочешь, - тихо сказала Наталья Алексеевна, и я поразился ее просящему виноватому взгляду.
Я смешался. Дотронулся до второй двери. Пальцы мои ощупывали засохшую потрескавшуюся краску.
Наталья Алексеевна улыбнулась:
- Тебе не нравится здесь?
Рукой она провела по горлу.
- Нет, почему, очень нравится... Очень, очень нравится...
Наталья Алексеевна, все так же виновато, отстегнула верхнюю пуговицу на платье.
- Жека, - тихо сказала она. - Что мне сделать еще, чтобы ты меня понял? Жека, я ведь из-за тебя к прыгунам пошла - черта ли мне в этом... - она поморщилась, - хаме...
Она быстрее и быстрее расстегивала платье.
И тут мы услышали резкий, хлюпающий звук.
- Вот гад, - засмеялась Наталья Алексеевна, - выполз в коридор... Ну, туда ему и дорога...
Наталья Алексеевна засмеялась все тем же клекочущим смехом.
Мне стало не по себе.
- Может, крикнуть его? Выйти в коридор? - лепетнул я.
- Пошел он, - разозлилась Наталья Алексеевна, - нужно слушать старших. Чему быть - тому не миновать. Он еще в пещере нарывался.
Она сбросила платье на пол.
- Жека, - она положила руку мне на плечо, - ты что? Жекочка? У тебя что, еще никого не было?
- Почему не было, - сказал я и притянул к себе Наталью Алексеевну, была.
"Мэлори, Мэлори, Мэлори", - заколотило в висках.
Я поцеловал Наталью.